Майкл Сейерс - Тайная война против Советской России
— Подготовка к этому уже начата, — прибавил Енукидзе. Он сказал Максимову, что тайным инициатором этого дела является Ягода, и заговорщики находятся под его защитой. Максимова как секретаря Куйбышева решено было использовать в связи с планом убийства председателя Государственной плановой комиссии. Куйбышев страдал серьезной болезнью сердца, и заговорщики думали этим воспользоваться.
Максимов испугался такого поручения и проявил некоторую нерешительность.
Через несколько дней Максимов был снова вызван к Енукидзе. На этот раз вопрос об убийстве Куйбышева обсуждался более подробно и при разговоре присутствовал еще один человек. Он сидел в темном углу комнаты и за все время не проронил ни слова; однако его присутствие оказало должное влияние на Максимова. Этот человек был Генрих Ягода.
— От вас требуется, — заявил Енукидзе Максимову, — во-первых, дать возможность врачам Ягоды часто посещать больного. И второе: в случае острого заболевания, припадков каких-нибудь, не торопиться с вызовом врача, а если нужно, то вызывать только тех врачей, которые его лечат.
К концу 1934 г. в здоровье Куйбышева наступило значительное ухудшение. Он сильно страдал и почти не мог работать.
Доктор Левин впоследствии изложил метод, который он, по инструкции Ягоды, применял во время болезни Куйбышева.:
Слабым местом в его организме было сердце, на которое был направлен наш удар. Мы знали о плохом состоянии его сердца в продолжение значительного периода времени. Он страдал поражением сосудов сердца, миокардитом, у него бывали небольшие припадки грудной жабы. В этих случаях необходимо щадить сердце, необходимо избегать остро действующих сердечных средств, которые очень возбуждали бы деятельность сердца и приводили бы постепенно к его дальнейшему ослаблению… Мы применяли в отношений Куйбышева возбуждающие сердце средства без перерывов в течение продолжительного периода времени, вплоть до его командировки в Среднюю Азию. Начиная с августа по сентябрь-октябрь 1934 г., он непрерывно получал впрыскивания специальных препаратов эндокринных желез и другие средства, возбуждающие деятельность сердца. Это усилило и участило припадки грудной жабы…
25 января 1935 г. в два часа дня у Куйбышева в его кабинете в Совете Народных Комиссаров в Москве начался сильный сердечный припадок. Максимов, находившийся в это время при Куйбышеве, был предупрежден доктором Левиным, что в случае припадка Куйбышеву следовало бы лежать без движения, совершенно спокойно. Максимову было сказано, что его задачей является убедить Куйбышева делать обратное, и он уговорил тяжело больного человека уйти домой.
Мертвенно бледный, едва держась на ногах, Куйбышев вышел из Совнаркома. Максимов спешно позвонил Енукидзе и сообщил о случившемся. Главарь правых посоветовал ему не нервничать и не торопиться с вызовом врача.
Куйбышев с большим трудом проделал путь от Совнаркома до дома. Мучительно страдая, поднялся на третий этаж. Его встретила домашняя работница. Когда она увидела, что ему очень плохо, она позвонила Максимову и сказала, что Куйбышев нуждается в срочной медицинской помощи.
Когда пришли врачи, они застали Куйбышева уже мертвым.
4. «Историческая необходимость»
Наиболее жестокими из всех убийств, совершенных по указаниям Ягоды, были убийство Максима Горького и убийство его сына, Пешкова. Горькому было шестьдесят восемь лет. Его знали и чтили во всем мире не только как величайшего из современных русских писателей, но и как одного из крупнейших гуманистов мира. У Горького был туберкулез и больное сердце. Его сын, Пешков, унаследовал от отца крайнюю восприимчивость к заболеваниям дыхательных путей. Оба, Горький и его сын, были пациентами доктора Левина.
Убийство Горького и его сына, Пешкова, по единодушному решению главарей право-троцкистского блока, было поручено Ягоде. В 1934 г. Ягода сообщил об этом решении доктору Левину и приказал выполнить его.
— Алексей Максимович — человек, очень близкий к высшему партийному руководству, — заявил Ягода доктору Левину, — человек, очень преданный той политике, которая ведется сейчас в стране, очень преданный лично Сталину, человек, который никогда не изменит, никогда не пойдет с нами по одному пути. А вы знаете, с другой стороны, каким авторитетом пользуется слово Горького у нас в стране и далеко за ее пределами, каким влиянием он пользуется и как много вреда он может сделать своим словом нашему движению. Нужно вам решиться на это, и вы пожнете плоды при приходе новой власти.
Доктор Левин был явно смущен такими инструкциями, но Ягода продолжал:
— Вы напрасно так волнуетесь, вы поймите, что это неизбежно, что это — момент исторический, это — историческая необходимость, это — этап революции, через который мы должны пройти, и вы вместе с нами его пройдете и будете его свидетелем, и вы должны нам помочь теми средствами, которые в ваших руках.[72]
Пешков был убит раньше отца. Доктор Левин показал:
У него были три системы в организме, которые очень легко можно было использовать: это сердечно-сосудистая, чрезвычайно возбудимая система, его дыхательные органы, унаследованные от отца, не в смысле туберкулеза, а в смысле слабости, и, наконец, вегетативно-нервная система. Небольшое количество вина и то влияло на его организм, а он пил, несмотря на это, большое количество вина…
Доктор Левин начал подготовку «ослабления организма» Пешкова.
В середине апреля 1934 г. Пешков сильно простудился. Началось крупозное воспаление легких.
Когда показалось, что Пешков может выздороветь, Ягода пришел в ярость. «Черт знает что, — возмущенно заявил он, — здоровых залечивают, а тут больного не могут залечить».
Но в конечном итоге старания доктора Левина привели к желанным результатам. Как он сам впоследствии показал:
Больной был очень расслаблен, сердце было в отвратительном состоянии; нервная система, как мы знаем, играет огромную роль в течении инфекционных болезней. Все было возбуждено. Все было ослаблено, и болезнь приняла чрезвычайно тяжелый характер.
…Ухудшило течение этой болезни то, что были устранены те средства, которые могли принести большую пользу для сердца, и, наоборот, давались те, которые ослабляли сердце. И в конце концов… 11 мая, после воспаления легких, он погиб.
Максим Горький был убит аналогичными методами. В течение 1935 г. частые отлучки Горького из Москвы вырывали его из рук доктора Левина и временно облегчали его состояние, но затем, в начале 1936 г., нашелся удобный случай, которого дожидался доктор Левин. Горький серьезно заболел в Москве гриппом. Доктор Левин преднамеренно усугубил болезнь и, как в случае с Пешковым, грипп перешел в крупозное воспаление легких. И на этот раз доктор Левин убил своего пациента.
В отношении Алексея Максимовича установка была такая: применять ряд средств, которые были в общем показаны, против которых не могло возникнуть никакого сомнений и подозрения, которые можно применять для усиления сердечной деятельности. К числу таких средств относились камфара, кофеин, кардиозол, дигален. Эти средства для группы сердечных болезней мы имеем право применять. Но в отношении его эти средства применялась в огромных дозировках. Так, например, он получал до сорока шприцев камфары… в сутки. Для него эта доза была велика… плюс две инъекции дигалена… плюс четыре инъекции кофеина… плюс две инъекции стрихнина…
18 июня 1936 г. великий советский писатель скончался.
Глава XIX
КРИТИЧЕСКИЕ ДНИ
1. Война передвигается на запад
К 1935 г. планы совместного японо-германского нападения на Советский Союз достаточно созрели. Японские войска в Манчжурии то и дело устраивали «пробные» налеты и набеги на советскую территорию. Немецкое верховное командование вело секретные переговоры с фашистскими военными кругами Польши об антисоветском военном союзе. В Прибалтике и на Балканах, в Австрии и Чехословакии подготовлялись нацистские «пятые колонны». Реакционные английские и французские дипломаты усиленно поощряли обещанный Гитлером Drang nach Osten…
3 февраля, в результате переговоров между французским премьером Пьером Лавалем и английским министром иностранных дел сэром Джоном Саймоном, английское и французское правительства объявили, что они согласны освободить нацистскую Германию от части ограничений, наложенных на нее «военными» статьями Версальского договора.
17 февраля лондонский «Обсервер» писал:
О чем так хлопочет сейчас токийская дипломатия в Варшаве и Берлине? Разгадку ищите в Москве… Отношения между Германией, Польшей и Японией с каждым днем становятся все теснее. Когда обстоятельства потребуют, эти отношения превратятся в антисоветский союз.
