Арнольд Тойнби - Статьи из книги Цивилизация перед судом истории
Сохранение партнерских отношений с народами Индийского субконтинента отвечает жизненно важным интересам западных народов, особенно в свете того, что всего лишь два года спустя после того, как Великобритания предприняла шаги к примирению Азии с Западом, ликвидировав британское правление в Пакистане, Индийском Союзе, Цейлоне и Бирме, Китай перешел из западного лагеря в стан русских7. И если, лишившись дружеских отношений с Китайским субконтинентом, наш Западный мир утратит еще и расположение Индийского субконтинента, то Запад практически уступит России весь Старый Свет, исключая разве что пару плацдармов в Западной Европе и Африке, а это может предопределить исход борьбы за власть между "свободным миром" и коммунизмом. Индийский Союз - государство, наследующее Британской империи и охватывающее большую часть Индийского субконтинента, населенное по преимуществу индусами, - занимает командное положение в том разделенном мире наших дней, где Соединенные Штаты и их союзники соревнуются в борьбе за мировое господство с Советским Союзом и его партнерами. В каком же направлении двинутся индусы - пятая часть всего населения планеты? Давайте рассмотрим все "за" и "против" в отношении возможности их движения в сторону Запада.
Возьмем сначала перспективную возможность. Похоже, что сегодня личные отношения между индийцами и западными людьми более дружественны, чем когда-либо прежде. Многие из граждан Соединенного Королевства, без сомнения, сталкивались с удивительным и трогательным проявлением дружбы со стороны жителей Индии - автору неоднократно приходилось лично наблюдать это после 1947 года. Несколько раз это случалось с автором и в других странах, где местные наблюдатели особенно интересовались сегодняшними отношениями между индийцами и британцами; и не раз индийцы, занимающие видное положение в этих странах, старались подчеркнуть, что прежняя печальная отчужденность между ними и британцами забыта и похоронена. Когда Великобритания на деле осуществила свое обещание ликвидировать британское правление в Индии, похоже, индийцы были ошеломлены. Вероятно, они никогда до конца не верили, что британцы действительно собираются выполнить свое обещание; так что когда британцы сдержали свое слово, произошел некий переворот в чувствах индийцев, от враждебности к дружелюбию. Со стороны индийцев очень благородно выказывать это чувство дружбы открыто, и определенно это счастливое изменение в отношениях принесет положительные плоды для всего "свободного мира" в целом.
Враждебные отношения между Индией и Западным миром, который для Индии воплотился в лице Великобритании, восходят ко времени более раннему, нежели индийское движение за независимость в 1890-е годы8
172
или даже трагический конфликт 1857 года9. Они берут начало в 80-х голах XVIII века10, в период реформ британской администрации в Индии. Зарождение враждебности из-за реформ - это насмешка истории; тем не менее, между этими двумя событиями существует внутренняя связь. В XVIII веке только что укоренившиеся британские правители Индии почувствовали себя очень вольготно и свободно со своими новоприобретенными подданными. С одной стороны, они без зазрения совести использовали свою политическую власть, обирая и угнетая их, и одновременно совершенно свободно позволяли себе общаться с ними накоротке. Во внеслужебное время они по-приятельски общались со своими индийскими подданными, в то время как на службе встречались при значительно менее приятных обстоятельствах. Более интеллектуальные британцы, жившие в Индии в ХУШ веке, любили играть с индийскими коллегами в популярную словесную игру стихотворное состязание; те, кто был поэнергичнее среди индийцев, приобщались к английским видам спорта. Взгляните на картину Зоффани, написанную в 1786 году, - "Петушиный бой полковника Мордоиа в Лвкнаун", С первого взгляда заметно, что индийцы и англичане могли быть во вполне нормальных, приятельских отношениях. Британские правители в первом поколении вели себя, собственно, так же, как и их индусские иди мусульманские предшественники. Они были по-человечески корыстны и поэтому не так уж нечеловечески холодны; позднее же британские реформаторы, настроенные решительно искоренить коррупцию и добившиеся успеха в этом трудном деле, сознательно притушили и фамильярность в отношениях, ибо считали, что британцев удастся заставить вести себя с индийцами сверхчестно и сверхслраведливо лишь " том случае, если представители Короны, подобно глиняным божкам, будут возвышаться на пьедестале, недосягаемые для простых смертных, взирающих на них снизу.
Сегодня, когда индийцы вновь сами правят своей страной и проблема лорда Корнуоллиса12 - как заставить британских чиновников вести себя порядочно и честно - более не стоит на повестке дня, ничто не мешает индийцам и англичанам завязывать личные и при этом вполне бескорыстные отношения между собой. И это, конечно, многообещающее изменение к лучшему. Но насколько к лучшему? В конце концов, только немногие тысячи из 450 миллионов индийцев знали или знают кого-либо из западных людей или хотя бы тех из прозападно ориентированных индийцев, что нынче управляют своей страной. И каково будущее этого нового индийского правящего класса? Сможет ли он удержать свое лидерство? И сохранятся ли западное мировоззрение и идеалы, имплантированные в души и умы этого правящего меньшинства при помощи воспитания и образования, устоят ли они перед местными индусскими традициями?
Если учесть, насколько далеки друг от друга западное и индусское мировоззрение и образ жизни, то поражает, что даже такое меньшинство в этом огромном Индусском мире, как ныне правящий класс, вообще смогло так глубоко усвоить западные идеи и идеалы. В предыдущих главах, где мы говорили о взаимодействии с Западом России и ислама, мы касались тех двух случаев, где незападная сторона, столкнувшаяся с Западом, все-таки имела некие общие с Западом черты, чего у Индусского нира нет совсем. Хотя наши русские современники не относятся к западной ветви христианства, они все-таки наследники Православного христианства; таким образом, и христианская религия, и греко-римская цивилизация, которую христианская Церковь наследовала и которую сохранила для после
173
дующих поколений, - все это часть духовного наследия русских, как и нашего собственного. Опять же, мусульманские современники являются приверженцами религии, которую, как и коммунизм, можно было бы определить как христианскую ересь, а греческая философия и наука - также часть духовного наследия мусульман. Собственно говоря, если посмотреть на сегодняшний мир в целом и попытаться проанализировать в широком смысле основные культурные границы в нем, то мы обнаружим, что мусульмане, эксправославные христиане и эксзападные христиане группируются в единое огромное общество, отличающееся как от Индийского мира, так и от Дальневосточного, и каждому из них можно найти собственное определение. Поскольку духовный багаж, общий для христиан и мусульман, происходит из двух общих же источников - от евреев и греков, - мы могли бы назвать наше христианско-мусульманское сообщество греко-иудейским, отличив его таким образом как от индусского общества а Индии, так и от конфуцианско-буддийского на Дальнем Востоке.
Если посмотреть на все человечество с высоты птичьего полета, то различия в мусульманской или христианской вариации греко-иудейского образа жизни будут незаметны невооруженному глазу. Они практически незначительны по сравнению с тем общим, что присуще и мусульманским, и христианским представителям греко-иудейской культуры. Когда мы сопоставляем мусульманско-христианский образ жизни в целом с индусским иди дальневосточным, различия внутри нашей мусульманско-христианской семьи - между православный и западным христианством или между христианством и исламом - практически исчезают из виду. И тем не менее мы знаем, что такие относительно малые различия между культурами способны вызывать яростные духовные волнения в душах сынов любой из наших греко-иудейских сестринских цивилизаций, если эти души подвергаются духовной радиации со стороны какой-то другой цивилизации из нашей же семьи.
Заметный пример тому - воздействие Западной цивилизации на русские души со времен Петра Великого. Обе стороны в этом столкновении принадлежали к одной греко-иудейской семье, однако чужеродность вторгшейся западной разновидности того же греко-иудейского духа вызвала колоссальное волнение в русских душах. Можно психологически измерить глубину и остроту этого волнения через страдающий, мучительный тон русской литературы XIX века, отражающий и дающий выход тому отчаянию, что возникает в душе, вынужденной жить в двух различных духовных универсумах одновременно, даже если эти два претендента на духовное владычество и сродни друг другу. А в политическом отношении глубина напряжения и давления западного духа на российские души измеряется взрывной силой революции 1917 года, в которой разрядилось это духовное напряжение.
