Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1
Состояние «естественной вражды» люди могут преодолевать благодаря уникальному дару – разуму и способности общаться. Спиноза считал, что, преодолевая свои аффекты (страсти) и стремясь жить в соответствии с требованиями разума, люди неизбежно приходят к состоянию общественного договора. Это не чья-то идея или волеустановленный акт. Общественный договор, по мнению Спинозы, есть результат осознания людьми естественного порядка вещей и взаимовыгодной основы отношений. Участие в общественном договоре является результатом свободного выбора каждого, кто видит в таком общении наиболее надежный способ удовлетворения и защиты своих собственных интересов.
Благодаря общественному договору человеческое сообщество переходит из естественного состояния в гражданское. Жизнь человека начинает регламентироваться гражданским правом, но оно по своей природе и сущности все еще является естественным правом, отражающим изначальные интересы каждого отдельного человека. Гражданское право обеспечивает благо каждого путем преодоления крайностей эгоизма, но состояние общественного договора открывает путь к достижению и более масштабных целей. Объединенная воля гражданского сообщества может стать основой для обеспечения общего блага – не делимого на частные и не являющегося усредненным значением интересов отдельных людей. Понимание общего блага зависит уже не от природных потребностей человека, а от тех целей и задач, которые он рационально формулирует и свободно выбирает.
Спиноза считал, что именно осознание общего блага заставляет людей стремиться к созданию верховной власти (imperium) и ее «тела» – государства (civitas). Верховная власть порождается суверенной волей всего гражданского сообщества, а не только тех граждан, которые поддерживают общественный договор. Именно исходя из понимания общего блага, а не интересов отдельного человека, верховная власть формулирует моральные предписания. Они приобретают форму религиозных принципов или правовых норм. Государство призвано добиваться выполнения этих законов, обеспечивать безопасность лояльных к ним граждан и наказывать пренебрегающих законами.
По мнению Спинозы, в основе любого государства лежит принцип народного суверенитета, а выбор формы государственности зависит лишь от ее эффективности. Во всех случаях надлежит добиваться централизации государственной власти, но при этом избегать ее узурпации. Монархия, с точки зрения Спинозы, является лишь скрытой формой аристократического правления, поскольку полное единовластие никогда невозможно. Демократия также приводит к власти не весь народ, а ограниченное число лиц. Таким образом, и для монархии, и для демократии, и для аристократии существует единый принцип обеспечения эффективности государственного управления – наличие достаточно широкого правящего совета, избираемого или представляющего все слои общества.
Формулируя свою концепцию государства, Спиноза столкнулся со сложной проблемой возможного конфликта между властью и человеком. Спиноза считал, что создание общественного договора и государства отнюдь не приводит к уничтожению индивидуальных интересов и естественного права на их защиту. Поэтому в рамках гражданского сообщества естественное право находит новое выражение в «частном гражданском праве», основанном на «свободе каждого сохранять себя в своем состоянии». Реализация такого права может вступать в противоречие с предписаниями верховной власти. Залог решения этой проблемы, как полагал Спиноза, заключается в разуме государства и человека. Поскольку люди являются лишь частью естественного и закономерного порядка вещей, то противоречия между индивидуальными и коллективными интересами проистекают прежде всего из неверного толкования этих интересов. Законы, основанные на здравом разуме, напротив, будут вполне сочетаться с разумным выбором каждого человека.
В случае же возникновения конфликта между человеком и государством Спиноза отдавал предпочтение воле государства. Законы чаще оказываются более разумны, нежели индивидуальные помыслы людей. Отстаивая общее благо, государство вправе ограничивать частные гражданские права. Право на сопротивление государству граждане приобретают лишь в том случае, если сами государственные законы идут вразрез с требованиями разума, т. е. нарушают то самое общее благо, ради которого государство и создавалось. Но такое восстание будет уже не вызовом верховной власти, а борьбой за восстановление подлинного общественного договора.
События Английской буржуазной революции XVII в. придали новый импульс развитию общественно-политической мысли. Формирование противоборствующих политических группировок сопровождалось активной парламентской полемикой и расцветом жанра публицистической литературы. В дискуссии принял участие даже король Яков I Стюарт (1603–1625). Его трактаты «Царский дар» (1599) и «Истинный закон свободной монархии» (1603) были посвящены утверждению идеала абсолютной монархии. Яков I считал королевские прерогативы единственным источником права, а парламент – лишь выразителем политической воли монарха. Суверенный характер королевской власти Яков I обосновывал ее божественным происхождением, а также патерналистской ролью в обществе. «Подумайте, – рассуждал он, – не было бы для детей чудовищным и неестественным подняться против отца, контролировать его по своему усмотрению, а когда они сочтут это удобным, убить его или изгнать и принять вместо него другого, который им понравится». В том же ключе идею абсолютной монархии отстаивал и советник Якова I философ Френсис Бэкон.
В период правления Карла I (1625–1649) дискуссия о природе и границах королевской власти приобрела юридический характер. Роялисты апеллировали к традициям английской дуалистической системы права («общего права» и «права справедливости»), сформировавшейся в противовес корпоративному и каноническому праву. Подразумевалось, что король имеет исключительную прерогативу преодолевать те или иные правовые нормы, исходя из требований общего блага или высшей справедливости. Верховенство короля над парламентом в этом свете рассматривалось как необходимая гарантия против любых проявлений политического, корпоративного и конфессионального сепаратизма. Уже незадолго до падения монархии был анонимно опубликован трактат епископа Джона Годена «Образ короля. Портрет его священного величества в одиночестве и страданиях». Это сочинение заложило основу целого цикла политической литературы, повествующей о мудром и достойном короле, боровшимся против смуты и избравшем мученическую судьбу во имя своей высшей миссии.
Наиболее известным политическим писателем в лагере английских роялистов стал Роберт Филмер (ум. 1653). В 1648 г. были изданы его трактаты «Необходимость абсолютной власти всех королей» и «Анархия ограниченной или смешанной монархии», а в 1652 г. – «Замечания на “Политику” Аристотеля, касающиеся форм правления» и «Замечания на [выступление] Мильтона против Салмазия». Наиболее известная книга Филмера – «Патриарх. Защита естественной власти королей против неестественной свободы народа», которая была написана в 1637–1638 гг., но увидела свет лишь в 1680 г.
Подобно многим мыслителям своего времени, Филмер опирался на идею естественного происхождения человеческого общества. Однако он отказывался видеть естественное начало в эгоистическом стремлении человека к отстаиванию собственных интересов. Человеческая природа, по мнению Филмера, предполагает прежде всего соподчинение, иерархию. Она проявляется в заботе родителей о детях и подчинении детей родителям. Сама патриархальность, согласно Филмеру, является богоданным законом, ибо первым патриархом рода человеческого стал Адам, и любая власть в человеческом сообществе несет печать унаследованного авторитета прародителей.
Филмер доказывал, что государственная власть также является по своему происхождению патриархальной и поэтому может иметь только монархическую форму. Она основывается на божественном, а не гражданском праве. Филмер отрицал саму возможность какого-либо общественного договора, считая невозможным его заключение на практике. Суверенность и легитимность власти монарха обеспечивается династическим принципом престолонаследия. По мнению Филмера, каждый монарх является наследником власти, передающейся многими поколениями, начиная с прародителя Адама, поэтому королевская власть не может иметь никаких ограничений. Парламент существует лишь по воле самого монарха, и властвование заключается в том, что «король повелевает, лорды советуют, а общины изъявляют согласие».
Парламентская оппозиция периода правления Карла I не пыталась выступать против королевской власти, но отрицала ее неограниченный характер. Эта позиция разнообразно интерпретировалась в многочисленных парламентских петициях предреволюционных лет («Апология палаты общин», «Петиция о праве», «Петиция о корне и ветвях», «Великая ремонстрация» и др.). Большую роль в обосновании идеи ограниченной монархии сыграл один из ведущих английских юристов XVII в. Эдуард Кок (1552–1634). Он доказывал, что королевские прерогативы проистекают из законов, а не наоборот. Законом же следует считать прежде всего устойчивый правовой обычай, проверенный временем и отшлифованный юридической практикой. В этом смысле, и полномочия короля, и деятельность парламента в равной мере ограничивались прерогативами судебной власти и традициями системы «общего права». Та же мысль о верховенстве права проводилась в трактате «Монархия человека» блестящего парламентского оратора Джона Элиота (1590–1632). Элиот провозглашал право «королем и правителем всего сущего» и критиковал притязания королевских советников на неограниченное правление.
