Владимир Слипченко - Войны шестого поколения
Войны нового, шестого поколения уже сейчас требуют кардинального реформирования вооруженных сил государств. Невозможно будет решать объем задач войн нового поколения с помощью вооруженных сил, создававшихся для задач прошлого поколения войн. Государствам потребуется разрабатывать и принимать новые концепции национальной безопасности, новые военные доктрины, которые должны будут учитывать особенности подготовки и ведения войн нового, шестого поколения.
Необходимость совершенно других вооруженных сил государств
Военная реформа любого государства должна быть связана с возможностью реального обеспечения национальной безопасности путем парирования военных угроз как военными, так и невоенными способами и средствами. Она в большинстве стран идет непрерывно и призвана повысить обороноспособность государства путем приведения всей его военно-силовой структуры в соответствие с требованиями времени. Однако в период кардинальной смены поколения войн военная реформа должна проводиться также кардинально. Здесь речь идет не о реформе вооруженных сил, а именно о военной реформе государства.
Военная реформа является составной частью комплексного реформирования государства и общества и представляет собой сложное социальное явление и включает экономические, социальные, правовые и собственно военные преобразования и тесно переплетается с армией и обществом. Она должна исходить из объективных оценок окружающего мира и своих собственных возможностей и проводиться в течение строго определенного времени - как реакция на изменение внешних и внутренних условий.
При этом следует отметить, что военная реформа в условиях бесконтактных войн не должна связываться с необходимостью быть готовым противостоять конкретному противнику - соседу или противникам - соседям. Надо быть готовым воевать бесконтактным способом с любым адекватным потенциальным противником, где бы он ни находился на нашей планете. Здесь совершенно недостаточно, чтобы реформируемые вооруженные силы суверенного государства остались в прошлой структуре, но стали более компактными, мобильными, были оснащены современным вооружением, имели достаточный мобилизационный ресурс. Такие требования к вооруженным силам были характерны практически всегда, в том числе и для условий прошлых поколений войн. Но для шестого поколения войн эти требования являются хотя и необходимыми, однако недостаточными.
Вполне понятно, что, проводя военную реформу, следует исходить из того, что для условий бесконтактных войн уже сейчас требуется практически приступить к созданию совершенно других вооруженных сил. Вооруженные силы суверенного государства должны фактически создаваться заново, исходя не из сегодняшних опасностей и угроз, а из возможных опасностей и угроз недалекого (2015-2020) и отдаленного (до 2030 г.) будущего. Это уже сейчас требует постепенно отказаться от задач вооруженных сил в войнах прошлых, четвертого и пятого, поколений и ставить совершенно другие задачи - те, которые возникнут в войнах нового, шестого поколения. Только проведением военной реформы государства можно радикально изменить его вооруженные силы и добиться, чтобы они соответствовали таким же радикальным переменам геополитического и военно-стратегического положения государства в изменяющемся мире.
Следует подчеркнуть, что необходимость коренного военного реформирования в той или иной мере касается практически всех государств, т.к. это вызвано сменой поколения войн. Сейчас в некоторых государствах уже идет скрытная гонка не только вооружений, но и военных реформ, и тот, кто примерно к 2007-2010 годам выиграет в этой двойной гонке, тот скорее всего и будет командовать парадом победы в бесконтактных войнах.
В течение длительного периода развития поколений войн вооруженные силы большинства стран состояли из унифицированных компонент, которые, в зависимости от обстановки, могли выполнять как оборонительные, так и наступательные функции. Наиболее ярким примером этого являются сухопутные войска - главная их составляющая в прошлых четырех поколениях войн.
Для бесконтактных войн и вооруженной борьбы в будущем потребуются вооруженные силы с четким профессиональным разделением этих функций, т.к. они будут реализовываться практически одновременно. Это вызовет необходимость проведения соответствующих изменений структурных составляющих вооруженных сил, их видов, вооружений.
Конкретную оргструктуру и стратегическое предназначение вооруженных сил, как совокупности всех силовых министерств и ведомств, будет создавать каждое государство, исходя из своих экономических возможностей, национальных традиций и понимания стоящих перед ними задач. Можно утверждать, что вооруженные силы для ведения бесконтактных войн в обозримом будущем будут стоить столько, во сколько каждое государство оценивает свой суверенитет, а каждый народ - свою свободу.
Причем важнейшей особенностью будет то, что реформируемые или создаваемые заново вооруженные силы должны будут обеспечивать военную безопасность суверенного государства без всякой опоры на ядерное сдерживание, независимо от вида и масштаба агрессии противника, хотя ядерное оружие еще долго может находиться на вооружении.
Упоминание в конституции или в военной доктрине государства о ядерном сдерживании, о возможности применить первым, скажем, тактическое ядерное оружие для нанесения сдерживающего или обезоруживающего удара по противнику будет фактически свидетельствовать не только об отставании в развитии вооруженных сил, о военной слабости данного государства, но и о его опасности для остальных стран, выражающейся в его готовности к их истреблению и даже, в определенной степени, к самоубийству.
Сейчас, в переходный период к войнам нового поколения, о военных реформах говорят практически во всех странах и везде их понимают по-разному. К тому же эти реформы идут в различном режиме: либо быстрыми темпами, либо движутся очень медленно, либо стоят на месте. И там, где военные реформы тормозятся, можно перечислить практически одни и те же причины:
нет элементарных финансовых возможностей;
им не придают нужного значения ни руководители государств, ни правительства;
не проявляют интереса к военным реформам нынешние военные руководители этих стран;
не стремятся участвовать в военных реформах, а то и просто бойкотируют их руководители других силовых ведомств.
А ведь за военную реформу в каждом конкретном государстве отвечает, прежде всего, его руководство.
Вполне понятно, что в высших эшелонах власти и в руководстве военными ведомствами тех стран, где военная реформа не идет, нет, как правило, единства взглядов, а порой и элементарного понимания проблем военного строительства и обоснованных методов их решения. Более того, в ряде суверенных стран фактически идет параллельное строительство и формирование от 8 до 11 силовых структур без учета единой концепции строительства объединенных вооруженных сил. Причем часто среднегодовые расходы других силовых ведомств почти соизмеримы с расходами на строительство непосредственно вооруженных сил, а численность, скажем, внутренних войск (национальной гвардии) в некоторых странах иногда даже превышает численность сухопутных войск. Думается, что в этом определенную долю вины несут и генеральные (главные) штабы вооруженных сил государств.
Что касается России, то на 1 января 2002 года общая численность войск и воинских формирований всех 11 ее силовых структур, вместе взятых, составляла 2,1 миллиона военнослужащих. Это чрезвычайно большая нагрузка на скудный государственный бюджет и на кризисную экономику. Следует ожидать, что в ходе военной реформы уже к концу 2002 года это общее количество может быть безболезненно сокращено как минимум до 1,8 миллиона человек, а к 2005 году - до 1,5 миллиона военнослужащих. Этим могут быть достигнуты бo'льшая оперативность и лучшая техническая оснащенность силовых структур. 2001-й год для России оказался очень тяжелым, и новый, казалось бы, энергичный Президент страны так и не смог добиться ранее узаконенных 3,5% от величины внутреннего валового продукта на нужды обороны. Скорее всего, еще в течение нескольких последующих лет следует ориентироваться не более чем на 2,7-2,9% от величины ВВП. Тогда совершенно ясно, что 90% этих средств уйдет на содержание избыточно громоздких вооруженных сил для прошлых, четвертого и пятого, поколений войн. Можно ли что-то сделать в интересах военной реформы с 10-ю оставшимися процентами - ответ, увы, очевиден. К тому же еще 10 силовых структур также будут добиваться увеличения своей доли в ВВП.
Практически во всех суверенных странах можно без всяких последствий сократить не менее чем в два раза количество министерств и ведомств, в которых предусмотрена военная служба. В военной организации любой страны должны остаться лишь те военные ведомства, которые вместе и являются объединенными вооруженными силами: министерство обороны, внутренние войска (национальная гвардия) министерства внутренних дел, войска, формирования государственной пограничной службы, органы государственной службы безопасности, службы внешней разведки и др.
