Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века - Михаил Ильич Якушев
После возвращения второй депутации православных арабов из Стамбула арабская паства Палестины стала ожидать положительных для себя результатов. В начале 1875 г. вместо симпатизировавшего грекам Камиль-паши в Иерусалим был назначен новый мутасарриф Али-бей (1875–1876 гг.), что было воспринято арабской православной общиной как шаг навстречу ее требованиям со стороны Османов. Вскоре Порта инициировала смещение патриарха Прокопия, который был низложен самими святогробцами без каких-либо возражений с их стороны. Такое «единодушие» было не удивительным: для Порты было важнее восстановить порядок в Палестине; святогробцам же податливый Прокопий был уже не нужен, так как новый устав Сионской церкви в нужной им редакции с урезанными прерогативами патриарха был выработан, подготовлен и благословлен Прокопием для ратификации в Стамбуле. 30 апреля 1875 г. был получен приказ Порты, обязавший греческое духовенство во время предвыборной кампании допускать местных арабских священников как представителей православной паствы к участию в заседаниях, на которых избирались кандидаты на патриарший престол. Это положение было добавлено в «конституцию» Иерусалимского патриархата (862, с. 136; 936, с. 221). Состоявшиеся в 1875 г. патриаршие выборы были проведены в соответствии с положениями нового устава. В результате голосования бывший настоятель святогробского подворья в Измире Иерофей был избран и официально признан Портой в октябре 1875 г. патриархом Иерофеем I (1875–1882 гг.). Его выборы прошли в соответствии с положениями нового устава Иерусалимской церкви (там же, с. 211–220).
Уже в ходе выборов нового патриарха палестинские арабы впервые стали выдвигать требования более широкого участия в административно-хозяйственном управлении Иерусалимским патриархатом. Новоизбранный патриарх Иерофей всегда принимал сторону греков, в особенности в период обострения греко-арабского противоборства. Тем не менее в период затишья, в отличие от своего предшественника Прокопия, он старался лавировать между святогробцами и арабами, идя навстречу не только греческому духовенству. Он удовлетворил ряд требований арабской общины (в частности, было вновь открыто духовное училище при Крестном монастыре) и пообещал Петербургу разрешить русским священникам проводить службы в храме Гроба Господня без присутствия представителя Святогробского братства, а также восстановить членство смещенного патриарха Кирилла в Святогробском братстве. Взамен Россия должна была снять наложенный в 1876 г. секвестр на доходы от имений Святогробской церкви в Бессарабии и на Кавказе (862, с. 136).
Недовольство православных арабов не стихало, поскольку святогробцы отказывались выполнить их ключевые требования: права на вступление в Святогробское братство и рукоположение в архиерейский сан наравне с греками, а также право на формирование смешанного совета (маджлис мухталыт) из числа клириков и мирян по типу того, который уже действовал при Константинопольском патриархате на основании устава 1861 г. (936, с. 422; 848, с. 189). Арабские архонты продолжали направлять петиции и жалобы на святогробцев и собирать подписи под протестами, адресованными мутасаррифу и садразаму (936, с. 221).
Лидеры православной общины вновь напомнили новоизбранному патриарху Иерофею о списке официальных требований, ранее направленном в Порту. В ответ на их обращение в 1875 г. Иерофей издал манифест (маншур), с помощью которого он попытался примириться с представителями местной православной паствы27 (862, с. 135–136; 914, с. 220, 422). В этом документе речь также шла о возможности пострижения арабов в монахи, рукоположения их в епископы и предоставления им права членства в синоде.
Тем не менее напряженность в отношениях между святогробцами и православными арабами сохранялась. В октябре 1875 г. Порта через мутасаррифа официально запросила патриарха Иерофея о причинах продолжения конфликта между греческим духовенством и арабской православной общиной. Иерофей дал мутасаррифу расплывчатый письменный ответ в форме петиции, в котором попытался свести весь спор к банальным противоречиям между требованиями арабов и положениями нового закона Сионской церкви от 1875 г. (936, с. 223–227)28. При этом патриарх заявлял о готовности к конструктивному взаимодействию с арабами, если те проявят должное повиновение и послушание (там же, с. 227). Паша направил ответ Иерофея в управление по делам толков и исповеданий Министерства юстиции. В дальнейшем Порта стала рассматривать этот документ как официальное обязательство Иерусалимской церкви уладить затянувшийся внутрицерковный конфликт со своей арабской паствой (там же, с. 223–227)29. Текст манифеста Иерофея был доведен до сведения представителей православной общины через мутасаррифийю. Из-за непримиримой позиции святогробцев, блокировавших выполнение пунктов манифеста, документ оставался не более чем «чернилами на бумаге». К тому же братия серьезно опасалась, что Иерофей все же решится на осуществление взятых на себя и на монастырь обязательств перед Портой. Имевшиеся же у патриарха полномочия и прерогативы даже по новому уставу оставались все еще значительными.
Тем временем отношения с арабской православной общиной не улучшались. Не желая идти на уступки арабам, Святогробское братство сформировало в 1882 г. комиссию во главе с ректором Крестного духовного училища архимандритом Фотием «Старшим», которая рекомендовала синоду принять ряд поправок к основному закону о патриархате «в соответствии с изменившимися обстоятельствами» (там же, с. 228–229). Согласно поправкам, «конституцию» 1875 г. предполагалось дополнить новым отдельным «законом о смещении патриарха», а также другими статьями, нейтрализующими требования арабской православной общины, поскольку, по мнению святогробской братии, официальный устав Иерусалимской церкви 1875 г. уже «не отвечал современным реалиям» (там же, с. 229).
В 1882 г. Иерусалимский синод в качестве альтернативы уставу 1875 г. разработал и принял «внутренний закон» Иерусалимской церкви, включавший уже 571 статью (704, с. 165–166; 914, с. 424; 936, с. 228–229;). Во «внутренний
