История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг. - Василий Григорьевич Толстов
21-го числа утром, отряд двинулся вниз к р. Кубани по очень крутому спуску. Достигнув подошвы, генерал Емануель построил войска в боевой порядок и направил их к главному карачаевскому аулу Карг-Джюрту. Не доходя трех верст до аула, к генералу Емануелю явился депутат и от имени всего карачаевскаго народа просил пощады и милосердия для своих соотечественников. Емануель обещал им эту милость и затем, подойдя к самому аулу, расположился лагерем, чтобы жители не опасались грабежа и разорения. 22-го числа весь народ карачаевский с старшинами и правителем их, Вали-Ислам-Крым-Шамхаловым, явились к генералу Емануелю и от лица всех владельцев и народа приняли присягу на верноподданство Государю Императору.
24-го октября наши войска, покинув Карачай, возвратились к своему вагенбургу на горе Хотцекой, остававшемуся под прикрытием отряда майора Ромашева, а на другой день колонны тронулись в обратный путь. Сам же Емануель, взяв с собою две сотни хоперцев и две роты Козловского пехотного полка, направился через верховья рр. Подкумка, Кумы и Мары и ущельем Хумары на рекогносцировку Каменного моста на Кубани. Осмотрев мост и к нему прилегающую местность, генерал Емануель, 29-го числа в полдень, возвратился в Баталпашинск.
С покорением Карачая явилась возможность двинуть наши войска в закубанскую сторону против бесленеевцев, баракаевцев, беглых кабардинцев, абадзехов и других, с целью наказания их за хищничества и набеги на линию и покорения их под власть России.
Для военных действий за Кубанью генерал Емануель назначил почти все войска правого фланга, распределив их на четыре колонны. В состав третьей колонны полковника Луковкина вошли три сотни Хоперского полка, в числе 7-ми офицеров и 362-х урядников и казаков, под начальством полкового командира майора Канивальского 319), одна рота Навагинского пехотного полка и одно конное орудие. Этой колонне, согласно диспозиции, отданной 12-го ноября, приказано было в один переход, в ночь на 13-е число, пройти до р. Б. Зеленчука (70 верст), где передневать в скрытном месте и с рассветом следующего дня напасть на аул Кучук-Аджи-Гирея, расположенный в 50-ти верстах в верховьях р. Кунш, впадающей в Лабу с правой стороны; все передвижения делать быстро и скрытно; при отряде иметь надежных вожаков; людям взять с собою 10-ти-дневный провиант. Если же не удастся захватить аулы, то преследовать неприятеля в горы; по окончании операции, всем колоннам войти между собою в связь, затем соединиться вместе и продолжать движение через Лабу к р. Ходз.
Исполняя полученное приказание, колонна полковника Луковкина, поздно вечером 12-го ноября, выступила из укр. Усть-Джегутинского и на другой день утром была уже на М. Зеленчуке. Перед закатом солнца отряд снова выступил в путь, шел всю ночь и на рассвете 14-го числа на р. Кунш неожиданно напал на 30 семейств беглых кабардинцев, перебиравшихся с имуществом на другие места. Полковннк Луковкин тотчас приказал майору Канивальскому с ротою пехоты и ста казаками захватить этих переселенцев. Канивальский атаковал горцев и после жаркой перестрелки, где неприятель потерял до 20-ти человек, хоперцы захватили 6 черкесов в плен, а остальные успели скрыться в лесах. Одновременно с этим полковник Луковкин с 250-ю хоперскими казаками бросился в карьер к аулу Кучук-Аджи-Гирея и быстро атаковал его. Застигнутые врасплох жители, занятые сборами для бегства в горы, в числе 125-ти душ обоего пола, были захвачены казаками, а защищавшиеся пали с оружием в руках; при этом отбито до 800 штук рогатого скота, аул предан пламени и разрушен до основания. Покончив с аулом, Луковкин соединился с Канивальским, и затем отряд пошел вниз по р. Кунш к Лабе.
Между тем неприятель, собравшись из окрестных лесов и аулов в довольно значительных силах, атаковал наш отряд со всех сторон. Прикрывая пленных и добычу, Луковкин искусно организовал подвижную оборону и, отстреливаясь, продолжал путь вниз по Лабе для соединения, согласно диспозиции, с колонною генерал-майора Антропова. Но в назначенном месте этой колонны не оказалось. Тогда Луковкин, теснимый сильным неприятелем и опасаясь потерять полон, решил отступить к р. Кубани. Едва отряд двинулся, как горцы, получившие в это время из-за Лабы свежие подкрепления, стремительно бросились в шашки с намерением освободить своих пленных; но все усилия их разбились о стойкость и мужество хоперцев и навагинцев, которые храбро отбивали все натиски неприятеля. Весь этот день сотни хоперцев и другие войска выдерживали непрерывный ряд отчаянных неприятельских атак; благодаря хладнокровию и распорядительности начальников, казаки и пехотинцы принудили, в конце концов, черкесов удалиться за Лабу без всякого успеха и с значительною потерею. Перед вечером отряд Луковкина дошел до р. Чамлыка, где расположился лагерем. Хоперцы выпустили в этот день 5413 патронов.
На другой день, 15-го ноября, колонна пришла в укр. св. Георгия на р. Урупе, откуда все пленные и добыча были отправлены на линию. Сделав здесь дневку, отряд Луковкина, 17-го числа, согласно полученного приказания, выступил на Лабу в тот же день прибыл в уроч. Каладжа, где соединился с небольшим отрядом майора Карчевского, высланным для открытия сообщения между колоннами. Здесь было получено распоряжение, чтобы часть отряда полковника Луковкина направилась на Уруп, к укреплению св. Георгия, для доставки на Лабу транспорта с продовольственными запасами для войск всех четырех колонн. Полусотня хоперцев и рота пехоты составили прикрытие транспорта, а остальные три хоперские сотни с конным орудием вошли в состав отряда генерал-майора Антропова, назначенного для военных действий против бесленеевцев, беглых кабардинцев и других закубанских народов. В период с 22-го ноября и по 11-е декабря войска наши с огнем и мечем прошли по залабинской стороне, причем на долю казаков выпал ряд ожесточенных схваток с абадзехами и прочими непокорными черкесами. Большинство бесленеевских аулов с князем Айтеком Коноковым принесли полную покорность и выдали аманатов; то же самое сделали башильбаевцы и баракаевцы. Что же касается до закоснелых во вражде к нам абадзехов и беглых кабардинцев, упорно отвергавших всякие мирные наши предложения, то аулы и хутора их большею частью
