Бич божий. Величие и трагедия Сталина. - Платонов Олег Анатольевич
Как в свое время Ленин назначал сроки «построения коммунистического общества» к 40-м годам, так и Сталин после войны назвал свои сроки. «Я считаю, — говорил Сталин, — начальная или первая ступень коммунизма практически начнется тогда, когда мы начнем раздавать населению хлеб задаром... если не будет международных осложнений, а я под ними понимаю только войну, я думаю, что это наступит в 1960 году»[228].
Преувеличивая выносливость и силу русского народа, Сталин ставил перед ним утопическую задачу. Социальные эксперименты по строительству коммунистического общества, инерцию которых в себе он не сумел преодолеть, истощали и без того ослабленный с 1917 года, и особенно в войну, потенциал Русской нации.
ГЛАВА 25
Возвышение Русской Церкви — Поместный Собор. — Избрание нового Патриарха. — Прибытие митрополита Илии. — Политика Сталина в отношении Православия. — Закат атеизма. — Ликвидация Брестской унии. — Осуждение экуменизма.
Превращение России в сверхдержаву на началах добра и справедливости фактически меняло и ее статус среди православных государств. Как в свое время Константинопольский Престол был объявлен первым среди других Престолов за его местоположение «Второго Рима» — Константинополя, откуда правил Вселенский Царь — Византийский Император, так и после дарованной Богом великой победы русского оружия Московский Патриарх мог справедливо претендовать на первенство в Православном мире. Претензии эти опирались на мотивировку канонов II и IV Вселенских Соборов, которые выдвигали константинопольского Патриарха именно как Епископа Нового Рима; следовательно, с утратой политического положения своих городов Патриархи могли в будущем утратить и свое первенство чести[229]. Есть основание утверждать, что вопрос этот обсуждался между Сталиным и Патриархом Сергием. В последней опубликованной статье Патриарх Сергий намекал на возможность рассмотрения в ближайшее время вопроса о переводе Московского Патриаршего Престола на первое место по диптиху. Такое заявление в то время могло появиться, разумеется, лишь после согласования с И.В. Сталиным, имевшим на Константинополь свои виды[230]. «На практике, — писал Святейший, — всякая группа людей, чтобы планомерно и успешно делать какое-нибудь общее дело, обыкновенно возглавляется кем-нибудь одним в качестве руководителя. Как будто в этом направлении развивалось исторически и внешнее устройство Церкви. Первоначальные ячейки — маленькие, однако фактически ни от кого не зависимые епископии — постепенно объединились в группы: епархии, митрополии, экзархаты и т. д., пока не образовали из себя пять патриархатов, рядом с которыми явились крупные объединения в виде национальных церквей. Во главе каждой церковной группы непременно стоит один из епископов, которого остальные епископы группы «должны почитать яко главу и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения». Пожалуй, не будет ничего нарушающего описанный ход развития церковной жизни и неприемлемого и в том, если бы и всю вселенскую земную Церковь когда-нибудь возглавил тоже единый руководитель или предстоятель в качестве, например, председателя Вселенского Собора, но, конечно, не Наместника Христова, а только в качестве главы церковной иерархии, а также и в том, если таким возглавителем окажется епископ какой-нибудь всемирной столицы»[231].
Однако противодействие западных стран, помешавшее России установить державный контроль над Константинополем и проливами, отодвинуло решение этой задачи на неопределенный срок.
31 января 1945 года в московском храме Воскресения в Сокольниках открылся Поместный Собор, на котором участвовало 47 епископов, в том числе митрополиты: Алексий, Николай, Иоанн, Вениамин (Федченков) — митрополит Северной Америки и Аляски; 87 клириков и 38 мирян. Главными задачами Собора стали утверждение «Положения об управлении Русской Православной Церковью» и избрание Патриарха.
Новое «Положение» усилило иерархический строй церковного управления, предоставляя дополнительные полномочия Патриарху, епархиальным архиереям и настоятелям приходов. Созыв епархиального собрания и епархиального совета оставлялся на усмотрение епархиального архиерея, который, как известно, был зависим в этом от органов советской власти. Настоятели приходов назначались архиереем и были ответственны перед ним.
На Поместном Соборе новым Патриархом был избран митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий. На его интронизации 4 февраля 1945 года в Елоховском соборе Москвы митрополит Киевский Иоанн сказал: «Быть кормчим Русской Церкви в переживаемое нами время, в период великих мировых событий, — это подвиг исключительного значения. На твои рамена возлагается величайшее бремя. Дай Бог, чтобы дух Святейшего Сергия, витающий в этом святом храме, почил на тебе обильно и помогал бы тебе быть истинным хранителем апостольских преданий и вести неуклонно корабль нашей Церкви по избранному почившим пути во славу Божию и во благо нашей дорогой Родины». В апреле 1945 года Патриарх Алексий был принят Сталиным, на встрече обсуждались с ним вопросы, связанные с патриотической деятельностью Церкви, расширением духовного образования и церковно-издательского дела.
В 1947 году Сталин исполнил свое обещание, данное митрополиту Ливанскому Илии, и пригласил его в Россию. Как справедливо полагают православные, Сталин побоялся не исполнить указания Божией Матери, ибо все пророчества, переданные митрополитом Ливанским в начале войны[232], сбылись. Перед приездом гостя Сталин вызвал владыку Алексия, ставшего тогда уже Патриархом, и спросил: «Чем может отблагодарить митрополита Илию Русская Церковь?» Святейший предложил подарить митрополиту Ливанскому икону Казанской Божией Матери, крест с драгоценностями и панагию, украшенную драгоценными каменьями из всех областей страны, чтобы вся Россия участвовала в этом подарке. По распоряжению Сталина самые искусные ювелиры изготовили панагию и крест. Митрополит Илия прибыл в Москву, встретили его торжественно. На церемонии-встрече ему преподнесли икону, крест и панагию. Как он был растроган! Он говорил, что всю войну день и ночь молился о спасении России. «Я счастлив, — сказал владыка Илия, — что мне довелось стать свидетелем возрождения Православной Веры на Святой Руси и увидеть, что Господь и Божия Матерь не оставили вашу страну, а напротив — почтили ее особым Благоволением. С великой благодарностью принимаю эти дары от всей земли Русской как память о любимой мною стране и ее народе. Желаю вам, дорогие мои, и надеюсь, что, по словам великого святого земли Российской — преподобного Серафима Саровского, — вы посреди лета запоете «Христос Воскресе!». Вот радость-то будет по всей земле великой». Тогда же правительство наградило его Сталинской премией за помощь нашей стране во время Великой Отечественной войны[233].
В послевоенные годы открываются тысячи приходов во всех епархиях, в особенности в Белоруссии и Малороссии. Если в 1946 году Русская Церковь имела 10 544 прихода, то через три года их число увеличилось до 14 477. В Пасху 1946 года вновь возобновились богослужения в Троице-Сергиевой лавре. Начали работу Московская и Ленинградская духовные академии, а также 8 духовных семинарий, ежегодно рукополагались сотни священников. При Московской Патриархии был образован Отдел внешних церковных сношений, первым председателем которого стал митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич), который одновременно редактировал «Журнал Московской Патриархии», превратив его в центр духовного просвещения тысяч русских людей[234].
