Рената Малинова - Прыжок в прожлое. Эксперимент раскрывает тайны древних эпох
Плавку малахитовой руды экспериментаторы опробовали в небольшом углубленном горне без использования воздушного дутья. Горн они высушили и обложили каменными плитами таким образом, что возникла круглая амбразура с внутренним диаметром около одного метра. Из древесного угля, использовавшегося в качестве топлива, в горне сделали конусообразное сооружение, в середину которого положили руду. После нескольких часов горения, когда температура открытого пламени достигала 600–700 °C, малахит расплавился до состояния оксидической меди, то есть металлическая медь не образовалась. Аналогичный результат был достигнут и в следующей попытке, когда вместо малахита использовали куприт. Причина неуспеха заключалась, по всей вероятности, в избытке воздуха в горне. Новый тест с малахитом, накрытым перевернутым керамическим сосудом (весь процесс протекал так же, как и в предыдущих случаях), принес в итоге медь губчатого вида. Небольшое количество цельной меди экспериментаторы получили лишь тогда, когда малахитовую руду перед плавкой раздробили. Сходные опыты были проведены в Австрии, альпийские руды которой имели огромное значение для доисторической Европы. Однако в печь экспериментаторы нагнетали воздух, благодаря чему достигли температуры 1100 °C, которая восстанавливала окислы в металлическую медь.
В одном из опытов экспериментаторы использовали для отливки бронзового серпа сохранившуюся из находок у Цюрихского озера половину оригинальной каменной формы, к которой изготовили парную сторону. Обе части формы высушили при температуре 150 °C и лили бронзу при 1150 °C. Форма осталась неповрежденной, отливка была хорошая. Тогда решили опробовать уже бронзовую двухстворчатую форму для топора, найденную во Франции. Она была тщательно просушена при температуре 150 °C. Потом ее залили бронзой при температуре 1150 °C. Было получено изделие великолепного качества. При этом не было обнаружено ни малейшего повреждения на бронзовой форме, что стало самым важным результатом эксперимента. Дело в том, что перед экспериментом некоторые исследователи высказывали мнение, что горячий металл, по всей вероятности, соединится с материалом формы.
При производстве предметов более сложной конфигурации древние литейщики использовали технику литья с потерей литейной формы. Восковую модель они обмазывали глиной. При обжиге глины воск вытекал, и его потом замещала бронза. Однако, вынимая бронзовую отливку, формы приходилось разбивать, так что рассчитывать на ее вторичное использование не приходилось. Экспериментаторы отрабатывали этот метод, исходя из технологической инструкции XVI века по изготовлению золотых и серебряных бубенчиков. Во время опытов они заменили золото медью, чтобы одновременно проверить возможность замены драгоценных металлов обычными. Температура плавления золота равна 1063 °C, меди — 1083 °C. В качестве образца была выбрана отливка медного бубенчика из стоянки первого тысячелетия до н. э. Форму изготовили из смеси глины и древесного угля, а модель — из пчелиного воска. Малое ядро сделали из смеси глины и молотого древесного угля и поместили в него маленький камешек — сердце бубенчика. Воск нанесли вокруг ядра тонким слоем, равным толщине стенки будущей отливки, и прилепили восковое кольцо, образующее подвесок будущего бубенца. Восковую бобышку в форме рукоятки прикрепили над кольцом таким образом, чтобы она служила бункером для расплавленного металла во время разливки, затвердевания и усадки металла в отливке. В восковой оболочке на нижней части бубенца вырезали отверстие, чтобы формообразующая смесь из глины, древесного угля и воска заполнила отверстие и зафиксировала положение ядра после выплавки восковой модели и во время литья. Обернутую форму в верхней части проткнули несколькими соломинами, которые позже либо сгорели, либо просто были удалены. Через возникшие отверстия из формы во время литья выходил горячий воздух. Всю модель покрыли несколькими слоями размолотой глины и древесного угля и в течение двух дней сушили. Потом ее еще раз покрыли слоем угля и глины (для прочности формы) и над бобышкой прикрепили воронкообразный заливочный бункер из той же формообразующей смеси. Бобышку прикрепили слегка наискось, чтобы форма отливалась в наклонном состоянии. Это должно было обеспечить беспрепятственное стекание расплавленного метла по нижней части ее лицевой стороны, в то время как по противоположной стороне должен был происходить отток вытесняемого металлом воздуха до полного наполнения всей формы расплавленным металлом. Перед плавкой в бункер закрытый крышкой бросили обломки медной руды. После сушки форму поместили в печь, оборудованную каналом, обеспечивающим тягу. Печь заполнили четырьмя с половиной килограммами древесного угля и разогрели до температуры 1200 °C. Восковая модель и восковая бобышка расплавились и выпарились, медь расплавилась и стекла в форму, где и образовала металлический бубенчик. Потом внешнюю «рубашку» разбили, металлическую бобышку удалили, а глиняное ядро, образовавшее полую часть бубенца, выковыряли — остался только камешек.
Артур Питч провел целую серию экспериментов, посвященных чеканке бронзы: выделке проволоки, спирали, листа, сплошного кольца и профильного прута. Приобретенный опыт был использован им при изготовлении реплик бронзовых крученых колец дуринской культуры, относящейся к раннему железному веку. Всего сделал он семнадцать реплик, каждую из которых снабдил описанием археологического оригинала, перечнем использованных инструментов и приспособлений, анализом вещественного состава и, наконец, объяснением отдельных операций и указанием на длительность технологического процесса. Менее всего времени было затрачено на реплику номер два — двенадцать часов. Наибольшее — шестьдесят часов — потребовала реплика номер четырнадцать.
На протяжении бронзового века стали постепенно выявляться и неудобства, связанные с производством, прежде всего ограниченное наличие в природе сырьевых источников и истощение известных к тому времени месторождений. Это, безусловно, было одной из причин, почему люди искали новый металл, который мог бы удовлетворить постоянно возрастающие потребности. Этим требованиям отвечало железо. Сначала судьба его напоминала судьбу меди. Первое железо, метеоритного происхождения, либо полученное случайно, появилось уже в третьем и втором тысячелетиях до н. э. в Восточном Средиземноморье. Более трех тысячелетий назад стали работать металлургические печи в Передней Азии, Анатолии и Греции. У нас они появились в гальштатскую эпоху, но окончательно привились только в латенскую эпоху.
Среди сырья, применявшегося в древнем железоплавильном деле (окислы, карбонаты, силикаты). Наиболее распространенными были окислы: гематит, или железный блеск, лимонит, или бурый железняк, — смесь гидроокисей железа и с большим трудом восстанавливаемый магнетит.
Восстановление железа начинается уже приблизительно при температуре 500 °C. Вы, вероятно, сейчас зададите вопрос, почему железо стало применяться на столетия или тысячелетия позже меди и бронзы. Это объясняется условиями его тогдашнего производства. При тех температурах, которые достигались первыми металлургами в их горнах и печах (около 1100 °C), железо никогда не переходило в жидкое состояние (для этого необходимо хотя бы 1500 °C), а скапливалось в виде тестообразной массы, которая в благоприятных условиях сваривалась в крицу, пропитанную шлаком и остатками горючих материалов. При такой технологии в железо из древесного угля переходило ничтожно малое количество углерода — около одного процента, поэтому оно было мягким и поддающимся ковке даже в холодном состоянии. Изделия из такого железа не достигали твердости бронзы. Острия легко загибались и быстро затуплялись. Это было так называемое прямое, непосредственное производство железа. Оно сохранялось вплоть до XVII столетия. Правда, в некоторых доисторических и раннесредневековых печах можно было получить железо с более высоким уровнем углеродистости, то есть некое подобие стали. Только с XVII столетия стали применяться печи, где железо производилось в жидком состоянии и с высоким содержанием углерода, то есть твердое и хрупкое, из которого отливался слиток. Для получения стали необходимо было высокоуглеродистому железу придать ковкость путем удаления части содержащегося углерода. Поэтому такой метод называется непрямым производством железа. Но и доисторические кузнецы путем экспериментов расширяли свой опыт. Они обнаружили, что, нагревая железо в кузнечном горне, когда температура от древесного угля достигнет 800–900 °C, можно получать изделия с гораздо лучшими свойствами. Дело в том, что на их поверхности образуется тонкий слой с более высоким содержанием углерода, который придает предмету качества низкоуглеродной стали. Твердость железа возросла, когда был открыт принцип закалки и стали использоваться его преимущества.
