Джордж Бейкер - Август. Первый император Рима

33

Ливий — историк золотого века. Однако он не был единственным историком своего времени. Дионисий Галикарнасский писал по-гречески и потому не считается автором века Августа, но тоже был значительным писателем. Не стоит забывать и Деллия, отпущенника Марка Антония, историка, которому, вероятно, обязан Плутарх, в описании жизни Антония, и все его последователи, включая «Антония и Клеопатру» Шекспира. Его произведения до нас не дошли, так же как и произведения Фенестеллы, латинского автора, у которого Плутарх взял несколько интересных сцен, был также и Асиний Поллион, истинный автор века Августа, который донес до нас «Жребий брошен» и который не боялся критиковать стиль Ливия или беспристрастие Юлия. Произведения величайшего знатока древности Варрона также не дошли до наших дней.

34

Возможность появления у Августа наследника столь значима, и неспособность произвести на свет такового имела столь далеко идущие последствия, что мы должны остановиться и посмотреть, действительно ли «ничего нельзя было поделать». То, что причина была не в Августе, видно из его брака со Скрибонией, которая произвела на свет Юлию. Естественно предположить, что Ливия была бездетна, однако она была матерью Тиберия и Друза, так что и этот аргумент отпадает. Светоний («Божественный Август», 71) проливает свет на это обстоятельство. Сказав, что Август опроверг все нравственные обвинения в роскоши, Светоний добавляет: «Сладострастным утехам он предавался и впоследствии и был, говорят, большим любителем молоденьких девушек, которых ему отовсюду добывала сама жена». Было это правдой? Если так, то это многое объясняет. Однако это могло быть ложью и сплетнями, распространенными в римском обществе. Это замечание у Светония возникает столь неожиданно и столь обрывочно, причем сопровождается словом «говорят», что в это трудно поверить.

35

Имеется единственный намек на то, что Август «жену одного консуляра на глазах у мужа увел с пира к себе в спальню, а потом привел обратно, растрепанную и красную до ушей», однако вряд ли даже самый строгий судья заключил на основании покрасневших ушей нарушение седьмой заповеди. Все подробности в «Божественном Августе», 69, видимо, приведены на основании утверждения Марка Антония, который злословит ему в письме, не придавая этому серьезного значения. Мы уже знакомы с этим случаем во «Второй филиппике» и ответом Антония.