Джон Грэйнджер - Империя Александра Македонского. Крушение великой державы
Селевк провел еще несколько месяцев, приводя в порядок свои завоевания, без сомнения наслаждаясь своими достижениями и принимая решения о том, как распорядиться своими захватами. Лисандра была охвачена стремлением к мести, но сын Лисимаха Александр настаивал на том, чтобы его отец был надлежащим образом похоронен в Лисимахии.[599] Никто из членов семьи не получил царство. Вероятно, Селевк хотел обойтись с ними щедро, но не до такой степени, чтобы сделать кого-либо независимым царем. Со временем это становилось все яснее, и Птолемей Керавн к осени совершенно очевидно понял, что ничего не получит.
Птолемей II, без сомнения, был особенно обеспокоен триумфом Селевка. Селевку не надо было ничего говорить или делать. Его победа над Лисимахом говорила сама за себя. У Птолемея было много связей при дворе Селевка, и он должен был знать об амбициях и темпераменте Керавна (Керавн — Молния). И в этом случае именно Птолемей II получил больше всего, в отрицательном смысле, от того, что произошло дальше. Нет никаких свидетельств его непосредственного участия, но подозрения отметать не следует.
Селевк проводил административные мероприятия, чтобы управлять всем царством Лисимаха. Поначалу ему необходимо было утвердить местных чиновников, которые оставались на своих постах, или назначить при необходимости других. Филетер в Пергаме определенно остался, попытка установить его власть над правителем Понта на севере Анатолийского побережья провалилась. В честь своей победы правитель Понта Митридат принял царский титул.[600] Вифинский царь также отразил нападение Селевка под командой одного из новых царских полководцев.[601] Ни одно из этих поражений не было достаточно серьезным, но когда к Селевку прибыла делегация из Гераклеи Понтийской, встреча закончилась к взаимному неудовольствию, что было ошибкой со стороны Селевка.[602] Земли северной части Малой Азии еще больше были настроены на независимость, чем ранее.
Вдова Лисимаха Арсиноя (II) бежала из Эфеса (где за ней началась охота) в Кассандрию в Македонии.[603] Она намеревалась потребовать провозглашения царем своего сына, но сомнительно, что кто-либо из македонцев хотел получить еще одного царя-подростка под надзором своей матери. У Арсинои не было реальных сил, кроме нескольких кораблей и воинов, но ей удалось установить контроль над городом.[604] Был еще один претендент на царство в лице сына Деметрия Антигона Гоната, который все еще контролировал некоторые части Греции и имел флот. Пирр также мог возобновить свои претензии. Не похоже, что кто-нибудь из них спрашивал мнение македонцев, там, без сомнения, царил такой же беспорядок, как у всех остальных.
Селевк демобилизовал большую часть своих сил. Воины, пришедшие из Сирии, были отправлены домой, но наемники и его профессиональная армия остались. Им предстояло еще много дел в Малой Азии. Воины, сражавшиеся за Лисимаха, также в большинстве могли быть отправлены по домам: одни — в различные части Малой Азии, другие — в Македонию, хотя вероятно, что последних было относительно немного. Наемники, без сомнения, вновь поступили на службу к Селевку, хотя некоторые, очевидно, остались с Арсиноей.
Селевк затем должен был установить свой контроль над Македонией. Так он предъявил бы претензии на трон, но это требовало ратификации Собранием. Никто из его соперников не сумел добиться такого согласия, и Селевк не ожидал какого-либо противодействия своим претензиям. Селевк отправился в Македонию в сопровождении бывших воинов Лисимаха, которые, вероятно, шли домой. Он и его двор, и эскорт пересекли Геллеспонт и переправились в Лисимахию в конце августа или начале сентября. Селевк ехал верхом, направляясь во Фракию по дороге в Македонию. Хотя он еще не был провозглашен царем никем из македонцев, он уже фактически стал им, несмотря на Арсиною в Кассандрии и других соперников.
Селевк был последним из офицеров Александра, после Птолемея I он был самым осторожным, но в отличие от Птолемея он сохранил в полном объеме амбиции Александра и Антигона и был близок к достижению того, к чему стремились и Антигон и Деметрий, и против чего Кассандр, Птолемей и он сам до сих пор боролись — объединения империи Александра. Было бы удивительно, если бы это желание не возникало у него не раз за прошедшие сорок лет, хотя он никогда не выдавал подобных амбиций. Но когда возможность представилась, он воспользовался ей. Теперь все, что ему оставалось сделать — достичь Македонии и установить свою власть.
В его свите находился Птолемей Керавн, который надеялся, что Селевк поможет ему получить собственное царство, возможно Египет или царство Лисимаха в Азии или в Македонии. Вся карьера Керавна указывает, что он рассчитывал стать царем собственного царства. Когда Селевк двинулся по направлению к Македонии, то Керавн наконец понял, что его амбициям не суждено сбыться. Перспектива повторного объединения империи была предметом разговора при дворе Селевка с самого начала войны с Лисимахом. Это также было ясно и Птолемею II в Александрии. Мы не знаем, была ли связь между двумя сводными братьями, но было бы неудивительно, если бы Птолемей II подстрекал Керавна нанести удар, обещая поддержку. Если бы Керавн получил собственное царство, он стал бы меньшей угрозой Птолемею. Итак, когда Селевк двигался на север из города своего недавнего врага Лисимахии, Керавн заманил его свернуть с дороги посмотреть старый алтарь под открытым небом и там, когда они, по-видимому, были одни, заколол его.[605]
Смерть царей редко становится решающим событием. Смерть Филиппа II не отвратила Македонию от установления контроля над Грецией и вторжения в Азию. Смерть Александра не способствовала дезинтеграции его империи, которая произошла только через несколько лет, но смерть Селевка Никатора — «Победителя» ознаменовала конец последней возможности воссоединить империю Александра. Селевк создал жизнеспособную систему правления в своем царстве за последние тридцать с лишним лет, с большей социальной справедливостью и меньшим выжиманием последних капель достатка из крестьян, чем в Египте Птолемеев. Система Селевкидов походила на систему Антигона, она относительно легко давила на согнутые плечи населения. Селевк был менее жестоким, чем Антигон, и более надежным и последовательным, чем Деметрий, в политике. И в отличие от правления Кассандра, Лисимаха или Птолемея его смерть не стала началом конфликтов внутри его семьи. Из всех преемников Александра Селевк был последним, кто стал великим правителем, и был тем, кто с наибольшей вероятностью мог создать на долгое время объединенную империю. Именно поэтому он и был убит.
14
Новые цари и катастрофа, 281–277 гг. до н. э
У Македонии не было царя, но было множество претендентов. Арсиноя II удерживала Кассандрию, рассчитывая, что один из ее сыновей станет царем как наследник своего отца. У нее был отряд наемников, но ее власть простиралась не дальше городских ворот. Вдова Агафокла Лисандра также претендовала на трон через своих детей, хотя они находились в Азии с Селевком и, возможно, никогда не попали бы в Европу. Антиох, все еще находившийся на востоке, мог претендовать как сын своего отца. Антигон Гонат претендовал как сын Деметрия. Пирр претендовал как бывший царь. Был также внук Антипатра сын брата Кассандра, которого также звали Антипатр, теперь уже достаточно взрослый, чтобы претендовать на трон своего дяди и двоюродных братьев. Множество претендентов предвещало македонцам серьезные проблемы, это был более серьезный, чем обычно, кризис престолонаследия.
Был также Птолемей Керавн. Убив Селевка, он также стал претендентом, и, как и Антигон и молодой Антипатр, он был внуком старого Антипатра. После убийства он вернулся в Лисимахию, собирая по дороге группу своих друзей, метафорически размахивая своим окровавленным кинжалом и провозглашая себя перед гражданами и воинами мстителем за Лисимаха. Это определенно было запланировано заранее. В Лисимахии, городе, основанном Лисимахом, где он жил большую часть своего правления, находилось много сторонников царя. По сообщениям, размещавшиеся там воины служили Селевку, но многие из них были бывшими воинами Лисимаха из Македонии, которых Селевк, очевидно, вел в Македонию. Убедившись в смерти Селевка, они провозгласили царем Керавна. Он отправился в Македонию чтобы установить свою власть.[606] Вопреки заявлениям о мести за Лисимаха, он стремился овладеть Македонией, по меньшей мере в данный момент.
Важнейшей задачей Керавна было установление контроля над Македонией, что неизбежно предполагало отражение всех его соперников. Он мог объявить о ратификации провозглашения воинами в Лисимахии, но другие претенденты могли оспорить это. Первым из них на сцене появился Антигон, который привел свой флот на север. Он встретился с Керавном в море где-то возле Херсонеса Фракийского,[607] Керавн одержал победу, используя флот Лисимаха, часть которого входила раньше во флот Деметрия.
