Андрей Зайончковский - История русской армии. Том третий
Двое членов правящей элиты, страшась исхода борьбы с русскими, пытались завести со Скобелевым через купца-текинца Ораз-Клыча (у Гродекова) и Яхья-бека-Таирова (бывшего нашим агентом в Персии) тайные сношения. За деньги они обещали «испортить дело текинцев». Но из сношений этих, сочтенных за уловку, ничего не вышло.
Английские агенты старались побудить текинцев к упорной борьбе. Мешедский их агент — мусульманин Абас-хан — послал в конце октября воспламеняющее воинственный дух письмо, которое «произвело огромный подъем в Ахале». После него многие разногласия прекратились: поля к востоку от Геок-Тепе засеяли, воду распределили, семьи не ушли на зиму в пески, было решено драться до конца. Другим агентам удалось меньше. О'Донаван продвинулся к границе оазиса, в Дерагез, и там пользовался гостеприимством персидских властей (в Мугометабаде) и возможностью обмениваться письмами с Геок-Тепе. Он пытался было, переодевшись, скрыться, но был задержан персами по нашему настоянию. Впрочем, страх смерти удерживал англичан от поездки в Геок-Тепе, так как текинцы не желали их привечать, покуда не присланы английские войска. 12 ноября в Мугометабад прибыл, переодетый индийским купцом («Ибрагим-саиб»), капитан Стюарт. Потом в Хоросане объявились капитаны Гилль и Ботлер. Последний был выгнан из английской армии за ложное будто бы утверждение, что Геок-Тепе укреплено по его указанию. В то же время в Персии шло соперничество англичан с нами, требовавшими для своих офицеров такого же свободного передвижения по Хоросану, какое было для партии Гродекова. Англичане не жалели денег. По словам наших агентов, «те деньги, которые они бросают в Персии, могут совратить и родного брата».
На все возражения о трудности борьбы текинцы отвечали: «А все-таки будем драться». На их решимость биться влияла и их уменьшившаяся способность кочевать вследствие сокращения количества верблюдов. Кроме того, они говорили: «Теперь наша крепость сильнее, семьи хорошо укрыты в глубоких жилых ямах; полного окружения русские не в силах сделать и отрезать нас от больших запасов, спрятанных в песках, от стад, от подкреплений из Мерва и от возможности, в случае неудачи, уйти.»
Личность Скобелева, знаменитого генерала, прозванного ими Кровавые глаза (Гез-канлы), однако внушала им суеверный страх. Они решили, что в дальнем огневом бое русские сильнее во всех отношениях: «На дальнее расстояние русские просто жгут людей огнем, поэтому нет возможности днем броситься в рукопашную схватку с ними». В то же время текинцы были уверены, что они сильнее в рукопашке и что «русские в ней не устоят». Поэтому они решили «не выходить в открытое поле, пока русские не подойдут близко к стенам и не займутся осадой. Тогда текинцы будут делать по ночам отчаянные вылазки крупными силами и биться врукопашную. Отнимем несколько пушек — и тогда дело будет другое».
Вышеупомянутый талантливый полководец персидский губернатор Яр-Магомет-хан говорил нам: «Ради Бога, не идите прямо на штурм. Поверьте мне, я текинцев знаю лучше вас, я с ними воюю всю жизнь. Храбрее этого народа нет в мире. А теперь, когда в Геок-Тепе находятся семьи и текинцам некуда деться, храбрость их удесятерится. Попомните мое слово — они будут биться на саблях и вам будет очень трудно».
Гродеков добавляет: «Из всех источников получались сведения, что неприятель будет нападать по ночам и биться врукопашную».
Устройство текинской крепости было уже известно Скобелеву. Подробности сообщил канонир Петин, бежавший из плена в конце лета 1880 г., после двухлетнего там пребывания (1878–1880 гг.). Он вылепил из глины эту крепость, и довольно верно, что подтвердилось впоследствии. Эта твердыня состояла из земляного вала (675×420×120×240 = 4 версты 55 сажен) высотой в 2 сажени и толщиной до 5 сажен, с глиняной надбавкой сверху столь же почтенных размеров, с передовой и задней стенками с бойницами, нишами и траверсами. Выходов — 21 (указание на активность борьбы).
Скобелев 4 декабря повторил свой июльский вывод: «Взятие Геок-Тепе есть дело крайне серьезное, требующее: 1) достаточных средств, 2) осмотрительности и 3) счастья».
Подготовка к осаде Геок-Тепе. Дабы отвадить текинцев от покушений на наш тыл, Скобелев поспешил с подготовкой к осаде, к которой относилась и разведка для выбора фронтов атаки. Она была произведена 4 декабря с такой же дерзостью, как и 6 июля. Скобелев взял всего девять рот, три сотни, 16 орудий и пулеметов, всего 1040 штыков, 337 шашек и 120 артиллеристов. Зато добавил два оркестра музыки и запасы на сутки. Он сам стал во главе. Вышли в 5 часов 30 минут из Самурского укрепления, или иначе из Егян-батыркала, от которого было до Геок-Тепе 12 верст. Пошли по предгорьям и дошли до того места, где из гор вырывается ручей Сакиз-Яб, орошающий окрестности Геок-Тепе четырьмя протоками.
Текинцы, едва отряд отошел от своего бивака 4 версты, дали тревожные пушечные выстрелы с холма Денгил-Тепе. У Янги-Кала и с тылу, из ущелья Сакиз-Яба, на отряд стали наседать текинцы. Шрапнель заставила их отодвинуться на значительное расстояние. Скобелев прошел мимо Янги-Калы с запада вне зоны досягаемости ружейного огня и двинулся в боевом порядке в западному фронту и северо-западному углу Геок-Тепе, держась подальше от стен. С удобного места около 15 часов 40 минут внутренняя часть крепости и толпы, усыпавшие ее стену, были обстреляны артиллерией и пехотой. Текинцы, стрелявшие в нас из пушки и ружей, утишили свой огонь. Затем Скобелев, пройдя вдоль верков крепости, повернул к Самурскому. Осаженные артиллерией, текинцы сначала нас не преследовали, а затем бросились окружать и наседать, подвозя на крупах стрелков по складкам местности на 300–400 шагов. Лунное затмение, случившееся тогда, ошеломив текинцев, остановило их азарт, и в 20 часов 30 минут Скобелев спокойно вернулся на ночлег, потеряв за день четверых убитыми, 21 ранеными и 31 коня.
Он остановился на плане — «ускоренная осада, как только в Самурское соберутся все войска и запасы».
Схема рекогносцировки Геок-Теле 4 декабря 1880 г.
Разведка доказала, что текинцы имеют в большом числе оружие дальнего боя, для которого они усердно собирали наши пустые ружейные гильзы и что неприятель выучился воевать. Скобелев решил увеличить отряд вторжения за счет своих этапов. Он для этого даже сократил перевозки, считая, что подвезено уже достаточно и что есть персидский магазин под боком.
На другой день в обширной прокламации Скобелев обратился к текинцам с увещеванием покориться: «Белый царь столь же великодушен, многомилостив к покорным, сколько страшен врагам». Текинцы зарезали персиян, возивших прокламацию.
Чтобы занять с пользой время, пока шло обустройство Самурского укрепления, подвоз к нему запасов и сосредоточение сил, Скобелев стал практиковать войска в действиях, полезных для будущего штурма. Для этого служила одна старая кала в тылу лагеря. Делались эскалады ее стен с помощью штурмовых лестниц и бреши, специально для этого пробитой; объявлялась и тревога.
8 декабря донесли, что к текинцам подходит подкрепление из Мерва. Для проверки слухов 11-го Скобелев послал колонну из шести рот, полторы сотни, шести орудий. Довольно поздно, около 17 часов, колонна приблизилась версты на четыре к крепости и сделала восемь орудийных выстрелов. Текинцы в невиданном числе усеяли ее стены, и множество всадников и пеших вышло в поле. Текинцы кричали, что они готовы к бою и не примут предложения о мире. Колонна отошла в 17 часов 30 минут и в 20 часов 30 минут вернулась без потерь. 12-го Скобелев послал новую колонну (три роты, одна команда охотников, три орудия и два пулемета, одна сотня и два гелиографических станка). С 14 часов 30 минут передовой отряд ее (одна сотня и одно орудие) с 1000 сажен обстрелял северо-западный угол Геок-Тепе. Текинцы высыпали и конные, и пешие, прикрываясь буграми. С 15 часов развернулась вся колонна. Массы неприятеля все пребывали. Тогда Скобелев гелиографом вызвал подкрепление (три роты, два пулемета и несколько казаков) и в 16 часов стал отходить на него, а в 17 часов 30 минут вернулся. Текинские джигиты наседали вплотную. Скобелев приказал не стрелять в них, любуясь их молодечеством. Они кричали, что получили подмогу от Мерва, что готовы к бою и что дешево не отдадут себя и просят не томить их более разведкой. У нас потери: один убит, четверо ранены, 10 лошадей выведено из строя.
Скобелев жалел о необходимости оттягивать развязку и говорил, что текинцы «совсем правы». Текинцы объявили, что ждут нас, об отступлении и мире не думают. У них был провозглашен газават. К 18 декабря по данным разведки был составлен, налитографирован и роздан войскам план Геок-Тепе с южными окрестностями и по нему был написан проект инженерной атаки.
18 декабря с отрядом из пяти с четвертью сотен конников, снабженных ракетами и гелиографами, Скобелев со всеми полковыми батальонами и батарейными командирами сделал рекогносцировку селения Янги-Кала. В 3,5–4 верстах от Янги-Кала на виду спешивших текинцев Скобелев прочел диспозицию. В 15 часов 30 минут стали отходить под натиском текинцев (с 1200 шагов). У нас пятеро ранены и два коня выведено из строя.
