Николай Миклухо-Маклай - Человек с Луны
"Известия Русского географического общества",
1875, т. XI, № 3, 4, 5; 1876, т. XII, № 1
С е к р е т а р ю Р у с с к о г о г е о г р а ф и ч е с к о г о о б щ е с т в а (Б ю й т е н з о р г, д е к а б р ь 1875 г.)."…Путешествие на Малаккском полуострове дало мне значительный запас сведений, важных для верного понимания политического положения стран малайских радий. Все пункты, как-то: знание сообщений между странами, образ путешествия, степень населенности, характер малайского населения, отношение радий между собой и к своим подданным и т. п. сведения, — могли иметь для англичан в то время… немалое значение. Но так как вторжение белых в страны цветных рас, вмешательство в дела туземцев, наконец, или порабощение, или истребление последних н а х о д я т с я в с о в е р ш е н н о м п р о т и в о р е ч и и с м о и м и у б е ж д е н и я м и, я не мог ни в каком случае, хотя и был в состоянии, быть полезным англичанам против туземцев.
Я знал, что некоторые из радий, которых гостеприимством я пользовался, уверившись, что я не англичанин, а человек из большой, но далекой страны, не считали нужным слишком не доверять и притворяться относительно меня, я почел сообщение моих наблюдений, даже под покровом научной пользы, положительно делом нечестным…"
И з п и с ь м а д р у г у А. А. М е щ е р с к о м у (Т и х и й о к е а н, м а р т 1876 г.), "…Покидая в декабре 1872 года Новую Гвинею, несмотря на общие и настоятельные просьбы туземцев остаться у них, я о б е щ а л и м в е р н у т ь с я, к о г д а у з н а ю, ч т о в о з в р а щ е н и е м о е может быть для них полезным.
Последнее время, когда вторжение европейской колонизации со всеми ее опасностями для туземцев грозит моим черным друзьям, я думаю, наступило время исполнения моего слова, которое сдержать я должен и хочу, несмотря на то, что решение это отрывает меня на время от чисто научных занятий и что я в п о л н е сознаю всю серьезность и трудность предприятия, которое предпринимаю о д и н и без н и ч ь е й помощи.
Я нахожусь в настоящую минуту на пути к берегу Маклая, где думаю поселиться с целью, сообразно моему обещанию, стараться, чем и как могу, быть полезным туземцам, т. е. не допустить, насколько будет возможно, чтобы столкновение европейской колонизации с черным населением имело бы с л и ш к о м г и б е л ь н ы е последствия для последних…
Я надеюсь, что общественное мнение в с е х ч е с т н ы х и с п р а в е д л и в ы х людей будет для моего дела достаточным п о к р о в и т е л ь с т в о м и о х р а н о ю против б е с п р а в н ы х притязаний правительств и против н е с п р а в е д л и в ы х и н а с и л ь с т в е н н ы х поступков разных европейских эксплуататоров и искателей обогащения и личных выгод всеми средствами и путями.
Если, несмотря на все старания, мои усилия окажутся тщетными, научные исследования и наблюдения в этой мне уже отчасти знакомой стране вознаградят, может быть, мои жертвы: времени, здоровья и средств, если нет, — сознание, что сдержал данное слово, будет достаточною наградою моего предприятия.
Надеюсь, что мои друзья знают меня достаточно, чтобы не принять мое решение за легкомысленный поступок, и не изменять прежней дружбы и симпатии ко мне, узнав, что, несмотря н и н а ч т о, я держу слово и возвращаюсь в Новую Гвинею н е е д и н с т в е н н о как естествоиспытатель, а также как и "п о к р о в и т е л ь" моих черных друзей берега Маклая, что решился защищать, насколько могу, и х п р а в о е д е л о: и х н е з а в и с и м о с т ь в случае европейского вторжения (которого неминуемое следствие — г и б е л ь туземцев), хотя сознаю, что их дело — дело слабого против сильного!.."
С е к р е т а р ю Р у с с к о г о г е о г р а ф и ч е с к о г о о б щ е с т в а (Т и х и й о к е а н, ш х у н а "Sea Bird", м а й 1876 г.). "Посылаю вам то, что пока успел выписать из моего дневника; продолжение (архипелаг Пелау, острова Адмиралтейства, Анахорет, Хермит и др.) пошлю со следующей возможностью…
Прошу извинить не особенно красивую рукопись, но при малости судна, в котором нахожусь, при качке, постоянном шуме множества людей, многих неудобств разного рода трудно сделать лучше…
Я нахожусь в о ч е н ь затруднительном положении (н е о ф и ц и а л ь н о!): шкипер шхуны, на которой я нахожусь, бесчестный мерзавец, готовый на всякие подлости, почему, не имея к нему н и к а к о г о доверия, я принужден буду на одном из этих островов… остаться (!) и ждать другой случай добраться до моего берега.
Так как судов сюда заходит мало, острова нездоровы и я нахожусь между м о ш е н н и к а м и, я на всякий случай пишу вам. Вероятно, даже при самом благополучном исходе я не скоро попаду в Новую Гвинею, может быть, даже придется сделать большой крюк для этого…"{99}
И з п и с ь м а е м у ж е (3 и ю л я 1876 г. К о н ф и д е н ц и а л ь н о)
"Милостивый государь!
Надеюсь, что найдется возможность приложить посылаемую карту путешествий также к номеру «Известий», в котором будет напечатано последнее [мое] письмо.
Если есть какая-нибудь порядочная "Русская иллюстрация", то передайте приложенный рисунок "зубастого меланезийца" редакции с несколькими пояснительными словами.
Так как особенно по случаю работ и здоровья я думаю положительно вернуться в Европу в 1877 году, то прошу формально предложить Совету ИРГО мою просьбу: чтобы Совет исходатайствовал от Морского министерства (?) приказ командиру судна, которое будет возвращаться в конце 1877 г., посетить как м о ж н о б о л ь ш е портов вост. и запад. берега Африки. Я считаю возможность посетить таким образом с а н т р о п о л о г и ч е с к о й ц е л ь ю эти порты о ч е н ь в а ж н о ю п о м о щ ь ю и дополнением моих предыдущих исследований…"
III
ИЗ ДНЕВНИКА ВТОРОГО ПУТЕШЕСТВИЯ НА БЕРЕГ МАКЛАЯ (1876–1877 гг.)
Прибыл 27 июня на маленькой шхуне под английским флагом по имени "Sea Bird"…
Туземцы были очень обрадованы, но нисколько не изумлены моему приезду, будучи вполне уверены, что я сдержу слово. Когда я съехал на берег в Горенду, в непродолжительном времени туземцы соседних деревень, не исключая женщин и детей, сбежались приветствовать меня. Многие плакали, и все население казалось очень возбужденным моим возвращением. Я недосчитался нескольких стариков — они умерли в моем отсутствии, но зато многие мальчики были уже почти что взрослыми людьми, а между молодыми женщинами, ожидавшими быть скоро матерями, я узнал нескольких, которых оставил маленькими девочками.
Жители ближайших деревень упрашивали меня поселиться в их деревне, я же, как и в 1871 г., предпочел не жить в одной из деревень, а устроиться в некотором расстоянии от них. Осмотрев местность около Горенду, а затем около Бонгу, я остановился на мыске у самой деревни Бонгу{100}, и на другой же день туземцы под руководством моих слуг и плотника со шхуны стали расчищать место для моего дома и широкую дорогу от Улеу к площадке, выбранной мною. В этот раз небольшой деревянный дом в разобранном виде был привезен мною из Сингапура; но сваи, на которых он должен был стоять, весь остов его, а также и крыша были сделаны уже на месте, в Новой Гвинее…
И ю л ь… Очень интересные сведения я получил от туземцев о бывших в мое отсутствие землетрясениях… Изменение вида вершин Мана-Боро-Боро (горы Финистер) поразило меня при моем возвращении на этот берег. До моего отъезда (в декабре 1872 г.) растительность покрывала самые высокие вершины; теперь же во многих местах вершины и крутые скалы оказываются совершенно голыми. Туземцы рассказали мне, что во время моего отсутствия несколько раз повторялись землетрясения на берегу и в горах, причем немало жителей в деревнях было убито упавшими кокосовыми деревьями, которые, падая, разрушали хижины. Береговые деревни пострадали, главным образом, от необыкновенно больших волн, которые следовали за землетрясением, вырывали деревья и уносили с собою хижины, более близкие к берегу…
20 с е н т я б р я. Был в Гарагасси, где все очень заросло. Из посаженных кокосовых пальм только 6 принялись. На большом кенгаре еще крепко держится оставленная клипером «Изумруд» медная доска, хотя красное дерево съедено отчасти муравьями. Я укрепил ее, вбив несколько гвоздей. Все сваи моей хижины были до того изъедены муравьями, что легкого толчка ногою было достаточно, чтобы повалить их. В Гарагасси гораздо больше птиц, чем около моего нового дома близ Бонгу, и знакомые крики их живо напомнили мне мою жизнь в этой местности в 1871 — 72 гг…
О к т я б р ь. Благодаря моему теперешнему помещению, гораздо более удобному, чем Гарагасси, я могу заниматься сравнительно-анатомическими работами. Вообще комфорт (лучшее помещение и трое слуг) благоприятно действует на здоровье. В конце сентября и в начале октября был снят первый сбор кукурузы, которую я посеял в июле месяце. Затем я посеял ее снова и множество семян разнообразных полезных растений, привезенных в этот раз. Вокруг моей хижины я посадил 22 кокосовые пальмы, которые все принялись.
Небольшие ранки на ногах вследствие ушибов о пни, камни, трения обуви и т. п. превращаются здесь при небрежном обращении с ними, а главное от действия на них морской воды, от которой нельзя уберечься, мало-помалу в значительные, хотя и поверхностные, раны, которые долго не заживают и часто очень болят. Они не раз удерживали меня от экскурсий и заставляют частенько сидеть дома.
