Григорий Кваша - Теория войн
Своевременно выйдя из войны, Россия трансформировала свою внешнеполитическую силу во внутриполитическую, что очень точно соответствовало теории. Ну а как же война? – могли спросить союзники, собственные генералы и офицеры. Надо сказать, что самой войне уход России ничем не грозил. Поражение Центрального блока было предрешено, основная работа была выполнена на совесть, а детали и подробности союзники вполне могли утрясти и сами. И они сделали именно то и именно там, где был главный российский интерес. Германия, конечно, подписала унизительный Версальский договор, но сохранила государственную целостность, а вот Австро-Венгрия (стараниями тех же союзников) была стерта с исторической карты. Ни в настоящем, ни в будущем эта некогда мощнейшая европейская сила никакой самостоятельной политической роли играть не будет.
Новообразованное государство Австрия признавало отделение от нее Венгрии, Чехословакии, к Польше уходила Западная Галиция, к Чехословакии – Закарпатская Украина. Трансильвания и Буковина передавались Румынии, Южный Тироль переходил к Италии и т. д., много земель получала Сербия. Кроме того, Австрии запрещалось иметь постоянную армию. Тоже интересная подробность: Германии только ограничивали численность, а Австрии, у которой, почитай, три четверти страны забрали, – запрещали. То есть главным военным преступником считалась именно Австро-Венгрия, а вовсе не Германия.
Таким образом, сомнений в том, что Тоталитарным двойником Четвертой России до 1918 года была именно Австро-Венгрия, нет и быть не может. Главная ось войны проходила между Россией и Австрией. Ну а Франция с Германией под шумок сводили старые счеты.
Что касается зверств Австро-Венгрии в Первой мировой, то они не получили достаточно широкой огласки. Не нашлось и не находится до сих пор заказчика, поднявшего бы вопрос о геноциде русинов и других народов Австрийского государства. Началось все именно с аннексии Боснии и Герцеговины. Потом пошло-поехало… А там уже и первые концлагеря, не Освенцим или Треблинка, а австрийские Терезин и Талергоф…
И наконец, еще раз анализ по ритмике.
Легко увидеть, что Германии война была не нужна ни с какого бока. Например, германскими социал-демократами на период с 1912 по 1916 год было запланировано сильнейшее сокращение численности армии, что никак не увеличивало ее боеготовность. Начавшаяся война показала, что у немцев мало что получалось.
Великобритания блаженствовала в Политической лакуне (1881–1933) и в войне также не была заинтересована. Что, собственно, и видно: с первых дней англичане, несмотря на союзнические обязательства, стремились увильнуть от войны.
США, Франция, Австрия и Россия находились в боевой форме, но у России каждый день и каждый час были на вес золота – надо все успеть до 1917 года. Фазовый сдвиг минус 4 не велел медлить. Надо ковать железо. Сил и времени на Германию у России попросту не было. Главное – успеть смертельно ранить Австрию, которую потом добьют французы и итальянцы.
Что касается Идеальной Теоретической войны (1909–1917), то она при таком фазовом сдвиге может быть только опосредованной. И в определенном смысле она таковой и была, если началом войны считать аннексию Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины (1908–1909) и жесткое требование о прекращении в Сербии антиавстрийской агитации. Именно это событие, а не убийство эрцгерцога стало теоретическим началом войны между Четвертой Россией и ее первым Западным двойником. Тогда, под угрозой немедленной войны против Сербии, Россия сцепив зубы согласилась на это одностороннее действие, но к войне уже готовилась чуть ли не открыто.
Глава 4
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1939–1945)
Даже названия мировых войн, которые придуманы отнюдь не в рамках Теоретической истории, очень точно указывают на их смысл относительно центрального для мировой истории Имперского цикла – Четвертой России (1881–2025). Дополнительный смысл этого интуитивного прозрения состоит в том, что был уловлен порядок фаз. Первая фаза – Первая мировая война, вторая фаза – Вторая мировая война.
Продолжая подобный ход мысли, можно было ожидать в третьей фазе Третью мировую войну. И это ожидание реализовалось в устойчивых параноидальных предсказаниях, которые чуть не сбылись в 1962 году. Вот был бы подарок любителям однофакторного мышления! Но сменилась фаза, и привычка воевать «всем миром, всем народом, всей землей» отошла в сторону, а сражение началось только в 1979 году и в не самой жестокой форме.
Что касается общепринятых объяснений причин Второй мировой, то тут ситуация полностью противоположна Первой мировой. Ни о каком недостатке версий речи не идет, никакой мутности и неясности. Напротив, гигантское количество версий, причем все они очень жесткие, твердые, можно сказать – системообразующие. На основе самостоятельно постигнутых версий причин и следствий Второй мировой внушительное количество государств строят свою национальную стратегию и даже смысл бытия. Сильнее всего с этой войной работают Россия, Израиль и, как ни странно, Германия. Пытаются перехватить инициативу неудачники: Венгрия, Финляндия, Япония, прибалтийские карлики… И в этом очевидным образом проявляется характер фазы. Вместо мутной, неясной и уклончивой позиции всех стран-участниц по Первой мировой, по Второй мировой ведется самый жесткий и нелицеприятный спор, в котором ни компромиссов, ни согласия не было и не будет. Во вторых фазах не бывает компромиссов.
Если убрать откровенные нелепости и явные натяжки, то можно высказать общее мнение: война была неизбежной, причем главными в той войне были Германия и СССР. К началу войны все хорохорились, но для серьезных исследователей было ясно, что не та уже Франция и не та уже Англия… А про США тогда еще не научились думать. Германия и СССР – вот две реально могучие военные державы. Именно осознанием собственной слабости во многом объясняется капитулянтская политика европейских держав. Жестокая ошибка по уступке Чехословакии… Да что там, ошибок было множество. И все они шли от слабости. Ну и, конечно, от отсутствия Идеологического периода. С Австро-Венгрией у Франции была война Идентичности, а против Германии шансов не было. Франция практически сдалась без боя и национальное лицо потеряла в гораздо большей степени, чем, скажем, Польша. Англия вяло отмахивалась от немецкой бомбежки. США дремали, собираясь (а может, и не собираясь) влезть в драку под конец, дабы хапнуть побольше. Кроме того, они были заняты Японией, которая оказалась весьма крепким орешком. Таким образом, Германия, над которой извечно довлело проклятие двух (а то и трех) фронтов, в связи с невероятной слабостью Европы впервые получила шанс сосредоточиться в битве на одном фронте. Вместо второго фронта Германия заполучила фантастически крепкий тыл в виде практически объединенной европейской промышленности. Французов и бельгийцев нельзя было послать в окопы, но их можно заставить встать у станка.
Что касается союзников Германии, то они также производили жалкое впечатление. Италия много шумела, но плохо воевала, Венгрия, Румыния даже близко не претендовали на лидерство, Финляндия была себе на уме, Япония слишком далеко. Таким образом, в отличие от Первой мировой, в которой еще поддерживалась иллюзия коалиций, во Второй мировой явным для всех образом воевали два государства, а стало быть, два ритма и две сущности: самая великая Империя и самый страшный Тоталитарный двойник.
Можно подсчитывать людские потери, можно суммировать число вовлеченных в боевые действия дивизий, число и мощность бомб и снарядов… Можно, в конце концов, измерить длину пройденных войсками путей и дорог. Как ни крути, но это была война России и Германии. То, что одним из самых жертвенных народов войны стали евреи, никак не меняет главного смысла. Ведь Четвертая Россия, кроме всего прочего, – это еще и Еврейская прививка (Третья Россия – Немецкая прививка, Вторая – Татарская). Таким образом, решая, как ему казалось, еврейский вопрос, Гитлер решал в значительной мере именно вопрос Четвертой России, а вовсе не вопрос древнего народа, который пережил римские, испанские, арабские и многие другие гонения.
Попытки Голливуда или иных коммерческих организаций преувеличить роль США в разгроме Германии – это уже из истории противостояния Четвертой России с новым Тоталитарным двойником (США), каковое противостояние постепенно переходит из военной сферы в сферу информационную.
Что касается модной в определенных кругах точки зрения, что Германия и СССР были в одинаковой степени виноваты в войне и оба были агрессорами и захватчиками, а остальные государства – это невинные овечки, которым только и оставалось, что прятаться по углам и пережидать битвы титанов, то эта точка зрения и опасна и аморальна. Да, в определенном смысле Империя создает своего Тоталитарного двойника. Но она не может нести за свое творение никакой моральной ответственности. Нельзя обвинять Англию в преступлениях Французской революции и в том, что Наполеон сжег Москву. Нельзя обвинять СССР в зверствах японской военщины на Корейском полуострове. Нельзя обвинять Оппенгеймера в жертвах Хиросимы. У каждого исторического действия всегда есть непосредственный виновник. И так уж устроена история, что всегда виноват Тоталитарный двойник и всегда права Империя. В этом практически единственный смысл истории. Через противостояние Империи и Тоталитарного двойника история показывает нам, что такое хорошо и что такое плохо. Так в противостоянии Четвертой Англии и Тоталитарной Франции были отработаны идеи, по которым сейчас живет мир Запада. В противостоянии Четвертой России и Тоталитарной Германии отрабатывалась идея интернационального будущего человечества и хоронилась идея национальной иерархии. Ни Польша, ни Китай, ни арабские государства уже не смогут выкопать Гитлера и провозгласить национальные государства лидирующими. Интернационализм победил навсегда.
