Как Николай II погубил империю? - Александр Иванович Колпакиди
Как и положено, советы, которые давали царю, различались на 180 градусов: от введения карточек до «упаси Господь это делать, иначе продукты вовсе исчезнут с рынка» (господа монархисты незамутненно гордятся тем, что продовольственные карточки в России ввели лишь в 1917 году). Все советы были чрезвычайно обоснованными, но толку никакого: чтобы ввести карточное распределение, надо параллельно хотя бы сажать спекулянтов, а на это власти у царя не было.
…А в столице шел форменный пир во время чумы. Троцкий описывает эту обстановочку красочно и точно.
«Спекуляция всех видов и игра на бирже достигли пароксизма. Громадные состояния возникали из кровавой пены. Недостаток в столице хлеба и топлива не мешал придворному ювелиру Фаберже хвалиться тем, что никогда еще он не делал таких прекрасных дел. Фрейлина Вырубова рассказывает, что ни в один сезон не заказывалось столько дорогих нарядов, как зимой 1915/16 года, и не покупалось столько бриллиантов. Ночные учреждения были переполнены героями тыла, легальными дезертирами и просто почтенными людьми, слишком старыми для фронта, но достаточно молодыми для радостей жизни. Великие князья были не последними из участников пира во время чумы. Никто не боялся израсходовать слишком много. Сверху падал непрерывный золотой дождь. “Общество” подставляло руки и карманы, аристократические дамы высоко поднимали подолы, все шлепали по кровавой грязи — банкиры, интенданты, промышленники, царские и великокняжеские балерины, православные иерархи, фрейлины, либеральные депутаты, фронтовые и тыловые генералы, радикальные адвокаты, сиятельные ханжи обоего пола, многочисленные племянники и особенно племянницы. Все спешили хватать и жрать, в страхе, что благодатный дождь прекратится, и все с негодованием отвергали позорную идею преждевременного мира»[132].
Еще бы при таких барышах не считать «союзнический долг» святым, а сепаратный мир — позорным!
«Носители революционной заразы»
Рабочие петроградских заводов все это видели, солдаты запасных полков, вырываясь из казарм в город, — тоже. Поневоле сравнивали. Из писем о столичном разгуле узнавали крестьяне в деревнях и солдаты на фронте, из ответных писем — о положении на фронтах и в деревне. Жизнь народа, и без того тяжелая, постепенно приближалась к аду кромешному. По деревням половина работников месила окопную грязь, а на полях надрывались женщины и подростки. Те же женщины и подростки, перемешанные с военнопленными, трудились в шахтах. Хозяева радостно отменяли все завоевания рабочих. Рабочий день увеличивался — всё для фронта, всё для победы над германцем! Реальная зарплата стремительно катилась вниз — а на нее не прожить было пристойно даже в мирное время!
И да — никакими реальными причинами безумие, охватившее в Феврале страну, объяснить невозможно. Виноваты (по о. Тихону) германские агенты большевики, союзники, которые боялись усиления России, развращенное «передовое общество»… А так-то народ предан императору, вот только революционеры настраивают его против царя. Каким образом — никто не знает…
Но все же, если говорить о частоте упоминания, основная вина лежит именно на «передовом обществе».
О. Тихон Шевкунов. «Ни англичане, ни немцы, ни самые что ни на есть масоны-размасоны вкупе со всеми большевиками и эсерами ничего не смогли бы сделать, если бы не наша передовая, прогрессивная общественность, мозг и совесть нации, в высоком самоотверженном порыве не поставила бы себе прекрасную и сияющую цель — освобождение России! Именно созданное ими “государство в государстве” в конце концов одержало долгожданную победу над Российской империей — огромной, древней, славной, стремительно развивавшейся».
Ну, насчет стремительного развития можно и поспорить. Слава к тому времени тоже была в прошлом — проигранные Крымская и Японская войны пёрышки этой птицы изрядно проредили. Да и империя побеждена не была — из огня Гражданской войны она восстала под другим именем, но стала еще более могучей и славной. Если до того она занимала срединное положение между Европой и Индией, то к середине ХХ века стала одной из двух мировых сверхдержав, что в случае естественного развития событий ей не светило ни в какой перспективе. Так что всяким там англичанам с масонами оставалось только локти кусать[133].
Но мы пока не о возрождении, мы о развале и о передовой общественности, которая, как и Февральская революция, была трехсоставной.
Великий князь Александр Михайлович — именно с его подачи историки принялись обвинять во всем недовольное царем и правительством «общество» — из окна великокняжеского дворца видел только его столичную верхушку, которая была в большинстве своем настроена против императора. Ну, там все понятно. Царственная чета имела некоторые личные особенности, которые отталкивали от них почти всех, кто с ними соприкасался. Император целеустремленно и талантливо браковал способных управленцев, оставляя лишь тех, кто служил по принципу: «Чего изволит Ваше Величество, то и доложим-с!»[134]. Он никогда никому не объяснял своих действий, ограничиваясь коротким: «Такова моя царская воля». Много, очень много он делал такого, чего никакой нормальный подчиненный от начальника не стерпит. Императрица, одной из главных обязанностей которой было держать придворный курятник в состоянии восторженного обожания, сумела, с помощью смеси застенчивости и высокомерия, настроить против себя практически всех женщин, а через них и мужчин.
Стоит ли удивляться, что когда пришло время, в этой среде нашлось множество желающих сменить императора? Англичане чуток подтолкнули, эшелоны с продовольствием чуток попридержали — вуаля! Вот вам и переворот!
С буржуазной частью пресловутого «общества» было еще проще — она хотела власти. Не абсолютной — еще чего не хватало, отвечать за страну! — но выгодного себе кусочка. Устроить конституционную монархию, сесть в парламент, чтоб было, как в обожаемой Англии. Они ведь там все были энглизированы, для русской верхушки и солнце восходило не над Невой, а над Темзой. Если в Англии премьера назначает парламент, то чем мы хуже? И мы будем назначать[135]. Да, и даешь Конституцию! Естественно, в дополнение к севрюжине с хреном[136].
Собственно, многие страны так живут, может, и в России бы что путное вышло? Приняли бы, наконец, закон о всеобщем начальном образовании и деньги выделили… И уж коль скоро пошла такая пьянка с переворотом — так почему бы не сделать заодно и революцию? Пусть страной управляют властители дум…
Хотя на самом деле — какая разница? Государство все равно
