Арабы и море - Теодор Адамович Шумовский
Эпилог
Они лежат передо мной, бесценные листы древних рукописей, уже тронутые дыханием беспощадного времени. Я вглядываюсь то в изящную нанизь, то в мятущуюся скоропись много раз прочитанных строк, донесших сквозь века блеск чужого, давно угасшего ума, запечатлевших живое движение руки человека шестнадцатого столетия. Часовые веков, они устояли в бурном вихре событий человеческой истории, пережив и тех, кто мнил себя бессмертными вершителями ее судеб. В эти минуты безмолвно склоняешь голову перед памятью не только создателя изучаемого труда и переписчика, сохранившего его мысль для потомков, но и первых ценителей и хранителей рукописи, бережно передававших ее из рук в руки, как знак эстафеты, говорящий о величии прошлой культуры народа. Должно быть, не всегда и не каждому было легко хранить ради будущего эти сокровища духа; насущные заботы настоящего не раз властно требовали нераздельного внимания к ним, и если все-таки рукописи дошли до нас, значит, среди множества обыденных дел люди заботились и о творениях, осиротевших по кончине человека, который выносил их в себе, чтобы подарить миру.
Часовые веков, свидетели прошлого! Их напрасно считают бесстрастными, эти пожелтевшие листы, и не молчаливы эти строки, стремительно текущие со страницы на страницу в русле реки повествования. Ничего они не дают читающему их «по обязанности», но перед тем, кто ради них забывает все, они раскрываются в первозданном обаянии. Не сразу, далеко не сразу приходит этот успех: трудное счастье исследователя оплачивается высшим напряжением умственных и телесных сил, за сладостными мгновениями триумфа стоят вереницы дней и ночей будничной кропотливой работы; тонкая, филигранная отделка готового исследования чеканится годами изнурительного труда. Но тягости, запечатленные в памяти, уходят из нее, когда ученого посещает светлая радость свершения, когда ему удается вернуть дар живой речи давно безмолвным свидетелям былого и пополнить кладовую человеческих знаний новыми самоцветами.
Книга приблизилась к своей грани, и моя беседа с читателем прерывается. Работа над этими страницами много дала мне самому: я посмотрел на труд моих старших коллег и свой собственный как бы со стороны, а это всегда полезно, но, к сожалению, не всегда делается. С грустью пришлось еще раз убедиться в том, что совершено меньше, нежели этого требуют количество доступных памятников и современный уровень науки, но вместе с тем было отрадно, встретившись с дорогими памяти деятелями прошлого, снова убедиться в том, что эти самоотверженные люди отдали все для того, чтобы как можно шире раздвинуть пределы человеческого знания в избранной ими области.
Как мне кажется, эти страницы нельзя назвать повествованием холодного ума. Вслед за своим учителем Игнатием Юлиановичем Крачковским я старался в полный голос рассказать о своей области науки. Избрав ее своей специальностью на заре жизни, я и в зрелые годы не раскаиваюсь в своем выборе, хотя эта привязанность нередко обходилась мне дорого. Вот почему если я скажу, что на этих страницах рядом с умом от моего имени говорило сердце, то буду надеяться, что читатель не усмотрит в этих словах ложного пафоса. Я старался передать дорогие для меня мысли и чувства, и, если, прочтя предлагаемую повесть, другое сердце хоть ненадолго разделит их со мной, можно будет считать, что она писалась не напрасно.
Что читать об истории арабского мореплавания
(Основная литература)
Бартольд В. В., Коран и море, — «Записки Восточного отделения Русского археологического общества», XXVI, 1925.
Васильев А. А., Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время аморийской династии (820–867), СПб., 1900.
Васильев А. А., Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время македонской династии (867–958), СПб., 1902.
Крачковский И. Ю., Арабские географы и путешественники, — «Известия Государственного географического общества Союза ССР», т. LXIX, 1937. вып. 5.
Крачковский И. Ю., Из истории торговых связей халифата в X в., — «Ученые записки ЛГУ», 1952, № 1128, серия востоковедческих наук, вып. III.
Крачковский И. Ю., Морская география в XV–XV/ в в. у арабов и турок, — Избранные сочинения, т. IV, М.—Л., 1957.
Крачковский И. Ю., Над арабскими рукописями. Листки воспоминаний о книгах и людях, — Избранные сочинения, т. I, М.—Л., 1955.
[Розен В. Р.], Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского, издал, перевел и объяснил В. Р. Розен, СПб., 1883.
Шумовский Т. А., Арабская морская энциклопедия XV века, — «Труды двадцать пятого Международного конгресса востоковедов», т. II, М., 1963.
Шумовский Т. А., Синдбад и Ахмад ибн Маджид, — «Страны и народы Востока», вып. II, М., 1961.
Шумовский Т. А., Теория и практика в арабской географии, — «Страны и народы Востока», вып. II, М., 1961.
Шумовский Т. А., Три неизвестные лоции Ахмада ибн Маджида, арабского лоцмана Васко да Гамы, в уникальной рукописи Института востоковедения АН СССР, М.—Л., 1957.
[Bittner М., Tomaschek W.], Die topographischen Capitel des indischen See-spiegels Mohit, ubersetzt von Dr. M. Bittner, mit einer Einleitung sowie mit 30 Tafeln versehen von Dr. W. Tomaschek. Festschrift zur Erinnerung an die Eroffnung des Seeweges nach Ostindien durch Vasco da Gama (1497), hrsg. von der К. K. Geographischen Gesellschaft in Wien, Wien, 1897.
Bowen R. L., Arab Dhows oj Eastern Arabia, Rehoboth, Mass., 1949.
Brochado C., O pilota arabe de Vasco da Gama, Lisboa, 1959.
Chung K. W., Hourani G. F„Arab Geographers on Corea, — «Journal of the-American Oriental Society», XII, 4938.
Clemesha W. W., The Early Arab Thalassocracy, — «The Journal of the Polynesian Society», 52, 1943, № 3.
Congreve H., A brief notice of some contrivances practiced by the native mariners of
