Алексей Исаев - От Дубно до Ростова
Существенным минусом было также отсутствие внимания к стыку 5–й и 6–й армий. И. Н. Музыченко получал в свое распоряжение 24–й механизированный корпус и 2–ю противотанковую бригаду, но не задействовал их на стыке с армией М. И. Потапова. Не в последнюю очередь потому, что никто не обратил внимания командарма–6 на этот стык.
Растерянность в умах руководства фронта порождала видимая бесполезность контрударов. Немцы, казалось, безнаказанно перемалывали попадавшиеся им на пути соединения. Они, словно паровой каток, неслись вперед, сметая все на своем пути. Для того чтобы решиться не строить перед острием танкового клина «заборчик» из стрелковых соединений, а давить на фланги, требовалась определенная сила воли. Вполне естественным человеческим желанием было убежать, скрыться от противника в бетонных коробках, знакомых большинству участников событий по службе в мирное время в 30–х годах.
Однако на укрепленные районы уже было нацелено острие немецкого танкового клина. Против него еще достаточно эффективно оборонялись группа М. Ф. Лукина и 19–й механизированный корпус с примкнувшей к нему у Дубно 228–й стрелковой дивизией. Немецкое командование признавало, что решительного успеха на этом направлении достигнуть не удалось:
«Ввиду сильных контратак противника, проводившихся при поддержке механизированных частей, 1 танковой группе не удалось форсировать главными силами р. Горынь и расширить созданные там тактические плацдармы»[246].
Но 11 и 13 танковым дивизиям оставалось сделать всего лишь шаг, чтобы столкнуться с укреплениями на старой границе. Сдержать наступление на Шепетовку и Житомир было просто нечем. Резервы Юго-Западного фронта были сосредоточены южнее направления главного удара немцев фронтом на север. В ожидании поворота острия танкового клина на юг простаивали 199–я стрелковая дивизия, 24–й механизированный корпус и три противотанковые бригады. Мехкорпус был не самым сильным в округе, но по сравнению с потрепанными недельными боями соединениями выглядел неплохо. На 30 июня он насчитывал 28 440 человек. Вооружение соединения составляли 10 танков БТ–7, 168 танков Т–26 (из них 3 огнеметных, 3 двух — башенных с 37–мм пушкой, 40 двухбашенных пулеметных), 14 бронемашин БА–10, 486 грузовых, легковых и специальных автомашин, 5 мотоциклов. Артиллерийское вооружение корпуса составляли двадцать пять 45–мм противотанковых пушек, шестнадцать 37–мм зенитных пушек, восемь 76–мм полковых пушек образца 1927 г., двадцать восемь 152–мм гаубиц, двенадцать 76–мм пушек, пятнадцать 76–мм зенитных пушек, 11 зенитных пулеметов[247]. 40 танков Т–26 требовали ремонта. Вместе с тремя противотанковыми бригадами стрелковая дивизия и механизированный корпус составляли сравнительно сильную группу, способную если не остановить, то затруднить продвижение одной-двух танковых дивизий немцев. Но вследствие неверной оценки планов противника руководством фронта 24–й мехкорпус, 199–я стрелковая дивизия, противотанковые бригады простаивали в ожидании события, которое так и не последовало, — отсекающего от старой границы удара на юг.
1 июля. Последний контрудар. На фоне общего отхода войск фронта 5–я армия нанесла контрудар по северному флангу немецкого наступления.
20–я танковая дивизия 9–го механизированного корпуса с утра 1 июля перешла в наступление с рубежа Клевань, Оржев и, отбросив части противника, к 15 часам 1 июля продвинулась на 10–12 км, овладела рубежом Белюв, Бронники. Дивизией было заявлено об уничтожении в этом бою до 1 тыс. человек противника, 10 танков, 2 артбатарей. Собственные потери при этом достигали до 200 человек убитыми и ранеными. Под ударом дивизии М. Е. Катукова оказалась 25 моторизованная дивизия немцев. Согласно данным генерал-майора Гейнца Гудериана (сына широко известного немецкого военачальника, в то время офицера штаба III армейского моторизованного корпуса), 20–я танковая дивизия действительно добилась внушительного результата. 2 батальон 35 полка 25 моторизованной дивизии немцев был окружен в районе селения Бронники. Потери батальона только убитыми составили 153 человека. Но в связи с общим отходом успех 20–й дивизии не получил развития. К исходу дня 1 июля дивизия по приказу командира 9–го мехкорпуса К. К. Рокоссовского отошла в исходное положение.
35–я танковая дивизия 9–го механизированного корпуса, наступая с южной опушки леса западнее Клевани, к исходу 1 июля овладела лесом у Жуковщины, продвинувшись примерно на 7 км. В ночь на 2 июля 35–я танковая дивизия по приказу командира 9–го мехкорпуса отошла в исходное положение.
Наиболее сильный удар по флангу немецкого наступления был нанесен частями 22–го механизированного корпуса. К началу наступления корпус насчитывал 13 040 человек, 149 орудий калибра 45–мм (противотанковых и танковых), 42 полевых орудия разных калибров, 125 танков Т–26 (из них 19 огнеметных), 17 танков БТ–5–7, 15 танков КВ–2 и 22 бронемашины. По количеству людей и танков это примерно соответствовало одной танковой дивизии. Удар 22–го механизированного корпуса пришелся по разрыву между подвижными частями III армейского моторизованного корпуса, вышедшими на рубеж Горыни, и 298 пехотной дивизией у Луцка. Предназначенные для прикрытия этого участка пехотные соединения были задействованы на южном фланге немецкого наступления. 44 пехотная дивизия была вовлечена в уничтожение группы Н. К. Попеля у Дубно, 299 пехотная дивизия также была направлена на юг, и северный фланг немецкого танкового клина был прикрыт довольно жидкой завесой. Это обусловило сравнительно большой успех слабого в целом соединения.
1 июля стало боевым крещением 41–й танковой дивизии Петра Петровича Павлова. До этого дивизия уныло продиралась через леса и болота в районе Ковеля и постепенно раздергивалась командирами стрелковых частей. В первый день июля дивизия стала лидером контрудара 22–го мехкорпуса. Задачей соединения было наступление в направлении Долгошеи, Дубно. Начальник штаба дивизии вспоминает:
«Танков у нас было около ста пятидесяти, спешенных танкистов менее ста человек, 24 гаубицы, мотострелковый полк оставался в подчинении командира 15–го стрелкового корпуса. Минометов и противотанковых пушек мы не имели, а прикрытие с воздуха вели единственная зенитная батарея и четыре зенитно-пулеметные установки»[248].
В этом бою были, по всей видимости, вместе с танками Т–26 применены тяжелые танки КВ–2. Разреженное построение немцев на северном фланге наступления не стало препятствием на пути соединения, и 41–я танковая дивизия продвинулась почти на 20 км. К 22.00 1 июля советские танкисты вышли к рубежу Городница — Мошков (15 км севернее Дубно). Однако успех стоил дивизии потери свыше 200 человек убитыми и ранеными. К вечеру произошло два события, которые свели на нет все успехи дня. Во-первых, 41–я танковая дивизия получила приказ командира 22–го механизированного корпуса на отход. Приказ этот соответствовал боевому приказу № 08 командующего 5–й армией на отвод войск армии на линию Новоград — Волынского укрепленного района. В нем, в частности, говорилось:
«22–му механизированному корпусу с 1 на 2.7.41 г. отойти в район Подлужное, Берестовец, Костополь»[249].
Во-вторых, немцы отреагировали на кризисную обстановку ударами с воздуха. Бомбардировки уничтожили мосты севернее Олыко и в течение нескольких часов получили возможность молотить дивизию на открытом пространстве южнее шоссе Луцк — Ровно даже после того, как соединение П. П. Павлова получило формальную возможность отойти назад и тем самым выйти из-под удара.
215–я моторизованная дивизия, следуя во втором эшелоне за 41–й танковой дивизией, в 11 часов 2 июля вышла на рубеж реки Путиловка (севернее Долгошеи), где и закрепилась, обеспечивая левый фланг и тыл 22–го механизированного корпуса. Соединение повторило все приключения 41–й танковой дивизии — разрушение мостов и отход под ударами авиации немцев. Дивизия понесла значительные потери.
Ветеран сражения у Войницы, 19–я танковая дивизия, наступавшая в направлении Покошув — Млынув, к утру 2 июля вышла на рубеж Калинова — Маслянка — Каролина, где вступила в бой с пехотой противника. К 11 часам 2 июля 19–я танковая дивизия, отбрасывая противника, вышла к рубежу Млынув — Озлинов, где, встретив усилившееся сопротивление противника, вела бой до второй половины 2 июля. Но 2 июля вместо ушедшей к Дубно 44 пехотной дивизии на выручку III моторизованному армейскому корпусу выдвинулась моторизованная бригада СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». В 14 часов 2 июля 19–я танковая дивизия неожиданно подверглась сильному удару ее частей в правый фланг и тыл с направления Острожца и вынуждена была с большими потерями отходить в исходное положение. Успех контрудара 22–го механизированного корпуса имел ограниченное значение. Разрыв между танковыми и пехотными дивизиями вскоре был закрыт подтянутыми вдоль северного маршрута наступления танковой группы эсэсовцами.
