Уильям Энгдаль - Семена разрушения. Тайная подоплека генетических манипуляций
«Каргил», Совет по вопросам международной продовольственной и аграрной торговой политики и «Круглый стол бизнеса» работали в тесном сотрудничестве с торговым представителем США администрации Клинтона, а позже министром торговли Микеем Кантором. Представляя ВТО как являющуюся существенно эквивалентной соглашениям и правилам ГАТТ и, таким образом, просто говоря неправду, Кантор провел предложение Уругвайского раунда о ВТО через американский Конгресс.
Правила ВТО состояли в том, чтобы оставаться во власти «Четверки», так называемых стран «Квадро», — США, Канада, Япония и ЕС. Они могли встречаться за закрытыми дверьми и вершить политику для всех 134 наций. А в самой «Квадро» политикой заправляли гиганты агробизнеса США. Это был действительно консенсус, но консенсус частного агробизнеса, который определял политику ВТО.
Соглашение о сельском хозяйстве ВТО, которое было написано под диктовку «Каргил», «Арчер Дэниэлс Мидланд», «Дюпон», «Нестле», «Юни–левер», «Монсанто» и других корпораций агробизнеса, было, явно, разработано для того, чтобы обеспечить разрушение национальных законов и гарантий против мощного ценового давления гигантов агробизнеса.
К 1994 году вашингтонская политика стала оказывать всеобъемлющую поддержку развитию генномодифицированных растений в качестве основного американского стратегического приоритета. Правительство Клинтона сделало «биотехнологии» (наряду с развитием сети Интернет) стратегическим приоритетом американской правительственной поддержки как формальной, так и неформальной. Клинтон полностью поддерживал Микея Кантора как главу делегации на переговорах по ратификации ВТО.
Когда Кантор ушел в отставку в 2001 году, его служба интересам американского агробизнеса на переговорах ГАТТ не была забыта. Компания «Монсанто», тогда самый агрессивный в мире продавец генномодифицированных семян и связанных с ними гербицидов, назначил Кантора членом Совета директоров «Монсанто». Вращающаяся дверь ротации между правительством и частным сектором была хорошо смазана.
«Монсанто», «Дюпон», «ДоуКемикал» и другие сельскохозяйственные химические гиганты превратились в регуляторов запатентованных генномодифицированных семян основных зерновых культур в мире. Пришло время создать орган с полицейскими функциями, который мог бы навязывать новые зерновые ГМО–культуры сомневающемуся миру. Соглашение ВТО о сельском хозяйстве станет проводником этой политики, наряду с правилами ВТО ТРИПС. ТРИПС — аббревиатура для Соглашения по аспектам прав интеллектуальной собственности, связанным с торговлей.
ВТО и кривые дорожки
ВТО стала вехой на пути к глобализации мирового сельского хозяйства по правилам, заданным американским агробизнесом. Правила ВТО открывали юридический и политический путь к созданию глобального «рынка» для продовольственных товаров, подобно созданному нефтяным картелем рокфеллеровской «Стандарт Ойл» за столетие до этого. Никогда еще до появления агробизнеса зерновые культуры сельского хозяйства не рассматривались как чистый товар с глобальной рыночной ценой. Зерновые культуры всегда были локальными наряду со своими рынками, были основой человеческого существования и национальной экономической безопасности.
Слегка модифицированный вашингтонский «План Амштуца» стал сердцем Соглашения о сельском хозяйстве ВТО или ССХ, как оно позже стало известно. Цель политики ССХ состояла в создании того, что агробизнес считал своим высшим приоритетом — свободного и объединенного глобального рынка для своих продуктов. Под риторические разговоры о «продовольственной безопасности» они санкционировали безопасность, возможную только при режиме свободной торговли, которая давала уникальные прибыли гигантским глобальным торговцам зерна, таким как «Каргил», «Бунге» и «Арчер Дэниэлс Мидланд».
В 1992 году, как отмечалось, администрация Буша–старшего приняла правило (без публичного обсуждения), что генетически спроектированная или модифицированная пища или растения «существенно эквивалентны» обычным семенам и зерновым культурам и, следовательно, не нуждаются ни в каком специальном правительственном регулировании. Этот принцип сохранился в правилах ВТО, согласно ее «Санитарному и Фитосанитарному Соглашению» или СФС. «Фитосанитарный» — это воображаемый научный термин, который просто означал, что он имел дело с санитарно–гигиеническими мероприятиями, то есть, с вопросами ГМО–растений.
Лукавая формулировка правила СФС предусматривала, что «продовольственные стандарты и меры, нацеленные на защиту людей от вредителей или животных, могут потенциально использоваться как преднамеренный барьер для торговли» и, следовательно, должны быть запрещены согласно правилам ВТО. [301] Под маской вписывания вопросов охраны растений и здравоохранения в стандарты ВТО, Совет по вопросам международной продовольственной и аграрной торговой политики и сильные ГМО–группировки в нем обеспечили полную тому противоположность. Немногие политические деятели в странах–участниках ВТО потрудились даже дочитать до примечательного термина «фитосанитарный». Они выслушали свое собственное лобби агробизнеса и все одобрили.
Согласно правилу СФС ВТО, государственное право, запрещающее генномодифицированные организмы в пищевой цепи человека из–за опасений общественного здравоохранения относительно потенциальной угрозы жизни человека или животных, назвали «несправедливой торговой практикой». [302] Другие правила ВТО запрещали национальные законы, которые требовали маркировки генетически созданной пищи, объявляя их «техническими торговыми барьерами». [303] При содействии ВТО «торговля» имела большее значение, чем право гражданина знать то, что он ест. Чья торговля, и кто имеет с нее прибыли, оставалось за кадром.
Параллельно международным переговорам, которые в конечном счете создали ВТО, приблизительно 175 наций договаривались о гарантиях сохранения биологического разнообразия, а проблемы продовольственной безопасности оставались приоритетными перед лицом нашествия новых, в значительной степени непроверенных, зерновых культур ГМО.
В 1992 году, за два года до того, как был согласован финальный документ ВТО, 175 стран–участниц подписали Соглашение по биологическому разнообразию ООН (СВР). Это Соглашение имело дело с безопасной транспортировкой и использованием ГМО. В качестве расширения этого соглашения многочисленные правительства, особенно в развивающихся странах, посчитали, что необходим дополнительный протокол, имеющий дело именно с потенциальными рисками ГМО. На том этапе ГМО были все еще в значительной степени на стадии тестирования.
Несмотря на сильное сопротивление, особенно со стороны американской администрации, формальная рабочая группа в 1996 году начала набрасывать черновик Протокола биологической безопасности. Наконец, после семи лет интенсивных международных переговоров, в которых принимали участие соответствующие заинтересованные группы со всего мира, 138 стран–членов ООН встретились в Картахене, Колумбия, для подписания финального Протокола биологической безопасности ООН к Соглашению по биологическому разнообразию.
Они были слишком оптимистичны. Требования развивающихся стран, включая Бразилию и несколько африканских и азиатских государств, попали в засаду, устроенную американским правительством и лобби агробизнеса, поддерживавшими ГМО. После десяти дней безостановочных дебатов делегаты были загнаны в угол оппозицией от про–ГМО–стран. Канада, действуя как представитель от Группы Майами, вместе с Соединенными Штатами и другими про–ГМО–странами агробизнеса, добилась решения прервать работу без результирующего соглашения и продолжить работу в меньшем комитете.
Переговоры были уведены в сторону Группой Майами — шестью странами во главе с США, включая Канаду, тесного последователя американской политики ГМО; Аргентину, которая к тому времени уже была полностью во власти «Монсанто» и американского агробизнеса; Австралию, еще одного союзника свободной торговли агробизнеса Вашингтона; а также Уругвай и Чили, две страны, связи которых с Вашингтоном были чрезвычайно тесными. Любопытно, что правительство Соединенных Штатов не было официально представлено на встречах в Картахене. Администрация Клинтона — горячий сторонник ГМО, отказалась от участия, поскольку отказалась подписать более раннее Соглашение по биологическому разнообразию.
Неофициально, однако, вашингтонские представители организовали весь саботаж переговоров Группой Майами. Требования Группы Майами были просты. Они настаивали, чтобы торговые правила ВТО были формально записаны в Протокол и тем самым заявляли, что меры по биологической безопасности должны оставаться зависимыми от торговых требований ВТО. Их аргумент был коварным и софистическим. Они били противников их же оружием и оспаривали не то, что безопасность зерновых культур ГМО была не доказана, а скорее то, что опасения по поводу биологической безопасности из–за рисков ГМО большинства государств–членов Соглашения были «бездоказательны» и, следовательно, должны считаться «торговым барьером». [304] В таком случае, настаивали страны Группы Майами, запрещавшие несправедливые торговые барьеры правила ВТО должны иметь приоритет перед Протоколом биологической безопасности.
