Ольга Грейгъ - Операция «Антарктида». Битва за Южный полюс
– Доброе утро. Не мучай себя, мир спасет только любовь между мужчиной и женщиной. Если она существует. А уж поверь мне, она существует вне всяких аксиом и доказательств. Ее слова были так чудесны, что Исай Львович физически ощутил, как его тело отрывается от земли, даже вздрогнул и схватил ее за руку; мысль-то какая нехорошая посетила, что он умирает. Но он не умирал, он впервые стал… жить.
– И если есть Господь, – горячо, словно впервые уверовав и молясь, попросил Исай, – то пусть он простит мне мои тяжкие грехи. И я хочу простить всем, всем… мы не в праве судить кого-либо. Все мы созданы не без участия Создателя, а значит, Ему и решать, кто мы есть на Земле.
Глава 34
Зима 197… года заканчивалась; а с приходом весны капитан 1-го ранга Иван Михайлович Румянцов должен был отправиться в экспедицию.
В преддверие этого события каперанг обращался к самым закрытым источникам информации о походах дизельных и атомных подводных лодок; изучил закрытые боевые походы советских ПЛ. Все походы с легкой руки кого-то из командиров АПЛ получили гриф «ВОКША», что означало веселое: «вокруг шарика». Сотрудники спецслужб приняли шутливое предложение офицера как серьезное кодированное название.
Изучив материалы, Румянцов спланировал поход группы АПЛ в количестве трех боевых единиц, не без основания полагая, что его босс выберет наиболее приемлемый вариант корабля и его маршрут. Капитан 1-го ранга также подготовил и утвердил у босса список всех трех экипажей подводных лодок. Он лично посетил секретный объект «Хибины», чтобы подобрать центурионов, настроенных на беспрекословное выполнение его личных приказов.
Румянцов знал, что все три командира экипажа впервые направляются к Антарктиде. Это был первый в их истории трансокеанский поход, и, конечно же, они понимали, что у советских ВМФ имеется в этом горький опыт. В начале 60-х годов АПЛ под командованием капитана 2-го ранга Алексея Токарева во время боевого похода в районе экватора столкнулась с непредвиденными обстоятельствами. Произошел сбой автоматики в реакторном отсеке, возникла угроза облучения экипажа, потребовавшая немедленно направить к ним быстроходный корабль со вторым экипажем для замены на ней личного состава в случае их переоблучения. Но, к счастью, все закончилось благополучно, и экипаж АПЛ самостоятельно возвратился в базу. Тогда было принято решение обеспечивать дальние походы АПЛ первого поколения надводным кораблем или судном, находящимся на определенном расстоянии от подлодки со вторым экипажем, готовым в случае серьезной аварии перейти на эту лодку и оказать помощь.
Такой вариант при рассмотрении его у Архимандритова был отброшен сразу, но командиры кораблей не были уведомлены об этом.
Было также принято решение, что в плавании будут участвовать только первые экипажи АПЛ. Вторым, дублирующим, экипажам давался отбой и о выполнении задания, поставленного перед их коллегами, они ничего не знали.
Буквально в последние дни Арсений Алексеевич Архимандритов вызвал к себе ведущего референта и посоветовал навестить участника давних исторических событий, «прелюбопытную личность», бывшего некогда бесценным помощником товарища Сталина, его лучшего аса – Александра Евгеньевича Салованова.
На следующее утро Иван приехал на загородную подмосковную виллу; поставив свою «Волгу» сразу за воротами, он решил пройти к дому пешком, а заодно и прогуляться по территории. Воздух уже приобрел особый свеже-пьянящий аромат весны, предчувствия скорых перемен; на ближайшей ветке громко чирикал воробей, наслаждаясь таянием сосулек в теплых солнечных лучах. Огромная вилла была практически пуста, члены семьи находились в отлучке по делам; это Румянцов понял, как только поднялся на веранду, а затем прошел в комнаты. В просторном зале в ожидании гостя в удобном кресле за круглым столом восседал поседевший красавец-богатырь; он кивком головы поприветствовал каперанга, который четко доложил о своем присутствии.
Им удалось найти доверительный общий язык; и за эту, и последующие встречи с Саловановым Румянцов всегда был благодарен боссу, давшему ему познать и смертельный риск, и непререкаемые свидетельства, и бесценные знания, и уникальные знакомства.
Конечно, из полученных секретных документов Иван Михайлович уже знал, что в начале 1942 года ТБ-7 (он же Пе-8) – тяжелый четырехмоторный с пятым двигателем, находящимся в фюзеляже без лопастей, советский бомбардировщик, пилотируемый Саловановым и членами его экипажа, взял курс на юг планеты, стартовав от аэродрома вблизи Хабаровска. Он сделал одну из промежуточных посадок на острове, словно замыкающем Юго-Восточную Азию; далее курс самолета пролегал в оазис в Антарктиде, коих тут было несколько.
Все, что было дальше, ему довелось услышать от самого участника тех давних событий…
Самолет благополучно совершил посадку в Антарктиде на тщательно оборудованном аэродроме; въехал на бетонированную площадку, остановился, замедляя поочередно ход, замерли лопасти моторов, и огромная плита, на которой полностью вмещался огромный бомбардировщик, стала медленно опускаться.
Через несколько мгновений самолет вместе с плитой через образовавшийся проем ушел на глубину, а из подо льда вышли двухстворчатые плиты, и когда они сомкнулись, их внешняя сторона образовала рельеф местности шестого материка.
Экипаж и пассажиры, оставив боевую машину, спустились на лифтах, которых в те годы практически не существовало в высотных зданиях Нью-Йорка, Парижа и Москвы. Лифты представляли собой великолепно оборудованные салоны, где помимо уютных сидений были ниши, за которые, как гласила табличка на русском и немецком языках, заходить не рекомендовалось.
Как признал Салованов, вместе с ним тогда в Арктику прилетел и Арсений Алексеевич Архимандритов. Выйдя из лифта, они направились по аллее с экзотической растительностью в сторону вытянувшегося вдоль горного хребта озера с фиолетовой водой. И в тот, и в иные свои прилеты, бывая здесь, оба спутника с удивлением воспринимали неземную гамму освещения, словно бы выходившую из-за несуществующего горизонта, – как выходит утреннее ярило, освещая землю. Иногда слышались звуки, которые нельзя сравнить с теми, что слышимы на земле; но сами звуки не раздражали, а скорее, располагали к умиротворению и покою. Аллея, по которой они двигались всего несколько минут, воспринималась на уровне подсознания, как и открываемые им виды; нельзя сказать, было ли, существовало ли то на самом деле. Но звуки успокаивали и будто предлагали принять все таковым, каковым им видится, представляется и воспринимается сознанием.
Аллея оборвалась внезапно, спутники увидели огромное плато, напоминающее эстакаду, на которой то появлялись, то исчезали какие-то дивные квадратные сооружения. И когда эти сооружения проявлялись, то создавалось впечатление, будто во внутрь них влетает нечто подобное смерчу, но смерч был каждый раз совершенно не похожий на предыдущие. Странное и непонятное явление; но понимания не требовалось; человеческий мозг не пытался анализировать происходящее. В момент, когда в странное сооружение влетал смерч, в том месте эстакада вдруг расширялась до неимоверных размеров, а на месте сооружения появлялась огромная, светящаяся фиолетовым цветом окружность. Превращавшаяся в огромное круглое и конусообразное сооружение. А смерч или его подобие также проходил метаморфозы: он превращался в невидимую, но отчетливо ощутимую, огромного диаметра шахту-трубу; и все вместе: и сооружение, и все образовавшееся над ним, в нем и за ним – словно исчезало, сжимаясь в точку, превращаясь в невидимку.
В тот миг Салованов, словно забыв, кто он и откуда, повернувшись лицом к Арсению Алексеевичу, вымолвил:
– Да что такое наш лучший бомбардировщик по сравнению с этим? Так, дребезжащая каракатица.
Они отчего-то оказались отрезанными от остальной группы, и вдвоем вошли в огромный циклопический цилиндр, светящийся снаружи неведомыми им расцветками внеземной радужной палитры; кто-то передал в их мозг информацию, что ни один художник в мире не сможет человеческим сознанием воспринять количество оттенков, излучаемых тут.
Эти два человека, попавших в неведомый мир, обладали по своему чрезвычайно уникальным мозгом, но мощи их мозга хватало только на то, чтобы не поддаться соблазну показаться себе сумасшедшими, либо выказывать неразумное восхищение и щенячий восторг от видений.
Они расположились на практически невидимых, но все же удобных и уютных креслах; и какую бы позу они ни приняли, оба ощущали, как кресло синхронно меняется, подстраиваясь под сидящего. И Архимандритов, и Салованов пытались резко наклоняться, перегибаться, переваливаться за пределы непонятного предмета, но кресло всякий раз изменяя форму, умудрялось проводить сеанс приятной релаксации в сочетании с массажом.
