Игорь Зимин - Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых
Это все упоминается к тому, что во времена Николая I действовало жесткое правило, фиксировавшее проценты по вкладам на свадебный капитал цесаревен и великих княгинь на уровне 4 % вне зависимости от экономической конъюнктуры. Но на частные вклады членов императорской семьи это повеление не распространялось, хотя «по традиции прежних лет» банки платили «по высочайшим вкладам» не менее 4 % годовых.
В довольно шаткой экономической и политической ситуации рубежа 1850-1860-х гг. Александра II не могла не заботить судьба семейных вкладов, хранившихся в процентных бумагах, их реальная стоимость напрямую зависела от банковских котировок. В то время уже случались прецеденты, когда банки в одностороннем порядке шли на изменение процентных ставок по частным вкладам. Видимо, банки позволили себе затронуть даже интересы членов императорской семьи, снизив процентные ставки по вкладам с традиционных 4 до 3 %.
Ситуация, затрагивавшая «кровное», была немедленно отслежена. В результате подготовлено соответствующее распоряжение, с ним министр Императорского двора В.Ф. Адлерберг 18 декабря 1857 г. вышел на императора, который «высочайше повелеть соизволил»: «…Следующие по брачным договорам членам Императорской фамилии добавочные проценты сверх трех, платить в 1858 г. из Удельных сумм, но Министру финансов иметь в виду, впредь платить эти деньги из Государственного казначейства с капиталов, внесенных из оного в Кредитные установления». Другими словами, император распорядился «доплатить» до привычных 4 % «с сего капитала, не взирая на уменьшение платежа процентов, воспоследовавшее в Кредитных установлениях и с тем, чтобы четвертый процент уплачивался из сумм Удельного ведомства». Вскоре, как и было обещано министру финансов, последовало новое высочайшее повеление (2 мая 1858 г.): «Потребную на производство добавленных процентов на приданные капиталы, обращающиеся в Заемном банке… сумму вносить с 1859 г. в Государственные росписи».414 Проще говоря, выплату «добавленных» волевым решением, «процентов» Александр II, распорядился выплачивать своей многочисленной родне из государственного бюджета. Это очень показательное и совершенно не афишируемое решение самодержца, который «нерыночными» методами охранял «рыночные» интересы своих близких.
В качестве примера можно упомянуть, что на свадебный капитал (150 000 руб. + набежавшие проценты) императрицы Марии Александровны также начислялись дополнительные проценты, которые складывались из 1500 руб. выплачивавшихся из Государственного казначейства, и 416 руб. – из Департамента уделов.415
1 сентября 1859 г. последовал новый высочайший указ «О Государственных 5 % банковых билетах». Суть его сводилась к тому, что, во-первых, на приданые капиталы, на которые брачными договорами следовало платить 4 %, было высочайше поведено 2 мая 1858 г. платить добавочные, сверх 3, проценты начиная с 1859 г. из Государственного казначейства. Во-вторых, частные вклады членов Императорской фамилии следует, по согласованию с владельцами, использовать на приобретение «учрежденных ныне 5 % банковых билетов».416
Таким образом, на историческом переломе 1850-1860-х гг., Александр II, серией высочайших повелений (18 декабря 1857 г.; 2 мая 1858 г. и 1 сентября 1859 г.) гарантировал сохранность как «приданных» капиталов великих княгинь (4 %), так и частных вкладов членов императорской семьи (с 3–4 до 5 %).
Надо заметить, что члены императорской семьи моментально поняли, что 5 % больше чем 4 %. Примечательно, что одним из первых, конечно, по подсказке попечителя графа Строганова, эту операцию провел наследник Николай Александрович (Никса). В письме от 29 октября 1859 г. он выразил желание воспользоваться высочайшим указом от 1 сентября 1859 г.417
21 января 1860 г. император Александр II повелел, чтобы «все капиталы Членов Императорской фамилии, внесенные в Кредитные установления, подвергнуть обмену на 5 %-ные Государственные билеты, причем все 5 % отпускать высочайшим особам сполна, хотя по брачным договорам полагается только 4 %, но этот обмен произвести с условием, чтобы Министерство финансов было освобождено уже впредь от уплаты добавочных процентов на означенные капиталы, в то время когда помещенные в Государственные 5 %-ные билеты капиталы или их часть будут возвращены Высочайшими Особами по тиражу и будут помещены в Кредитные учреждения на низшие проценты».418
В «большом обмене» начала 1860 г. приняла участие и императрица Мария Александровна. Она меняла на 5 %-ные Государственные билеты свой свадебный капитал (150 000 руб., хранившиеся под 4 % годовых в Сохранной казне С. – Петербургского Опекунского совета) и свои «частные» вклады, хранившиеся в Государственном Заемном банке под 3 %. В результате по «свадебным деньгам» императрица получила 6 билетов 5 %-ных Государственных билетов по 25 000 руб. каждый.
О том, на что расходовались деньги императрицей Марией Александровной, подробно рассказывают ее бухгалтерские книги. К середине 1850-х гг. эти расходы свели к 14 стандартным статьям. По традиции в расходах императриц значительное место уделялось различного рода благотворительной деятельности. Поскольку на рубеже 1830-1840-х гг. ассигнации пересчитали на серебро, то годовое «жалованье» императрицы составляло порядка 200 000 руб. в год. Как правило, скромная, сдержанная в расходах и набожная Мария Александровна не только укладывалась в эту сумму, но и экономила. Например, 1855 г. «финансовый год» она закончила с экономией в 10 132 руб. 68 коп. сер. Как правило, сэкономленные средства немедленно вкладывались в процентные бумаги, которые ежегодно приращивали основной капитал.
Рассматривая структуру расходов Марии Александровны в 1856 г.419, следует учитывать, что для императрицы и Александра II это был особый год, поскольку в августе 1856 г. в Москве состоялись коронационные торжества. Понятно, что это потребовало дополнительных расходов. И тем не менее… (см. табл. 42).
При рассмотрении этой таблицы обращает внимание сравнительно небольшое увеличение трат императрицы в коронационный год. Самой крупной статьей расходов стали расходы «на туалет» – 40 830 руб. Совершенно очевидно, что коронация потребовала массы расходов по этой статье. От коронационного платья, ныне хранящегося в Оружейной палате Московского Кремля, до бальных и прочих платьев, приличествующих ее новому статусу.
Вторую позицию разделили расходы «на фамильные подарки» – 31 720 руб. и пособия – 31 781 руб. Конечно, статья «на подарки», всегда оказывалась весьма затратной – подарки должны были быть «по определению» царскими. А в коронационный год, когда в Москву съехалась многочисленная родня императрицы из бедных немецких карликовых государств, то расходы, естественно, возрастали многократно. Что касается пособий, то во многом это была стабильная позиция, мало зависевшая от дворцовых событий.
Таблица 42
Структура расходов императрицы Марии Александровны в 1856 г.
С годами императрица стала все больше и больше средств перечислять на различные благотворительные цели. Тому было много причин. Это и фактический разрыв с мужем, у которого появилась вторая семья. Это и смерть в 1865 г. старшего сына Николая Александровича. Это и развитие ее легочного заболевания, сделавшее для императрицы невозможной светскую жизнь. Нельзя не сказать и об искренней православности бывшей дармштадской принцессы. Все это позволяло современникам заявлять, что при бюджете в 200 000 руб. Мария Александровна тратила на себя «лишь 50 тыс., отдавая все остальное на благотворительность».420 По поводу «50 тыс.» мемуарист слегка преувеличил, но тенденция такая действительно была.
«Сэкономила» императрица в 1856 г. только на трех позициях: на «собственных издержках» (1830 руб.), на пособиях (2371 руб.) и на пожертвованиях (26 961 руб.). Последняя статья была особенно весомой и объясняется прекращением работы специального комитета императрицы в Симферополе, который оказывал помощь семьям погибших и раненных в ходе Крымской войны.
Примечательно, что учет расходов Александра II и его жены велся очень жестко. Согласно традиции, личные «кошельки» у супругов были раздельные. Если императрица совершала траты, не входившие в стандартные 14 позиций ее расходов, то они возмещались из «большого кошелька» императора, то есть из средств Кабинета Его Императорского Величества. Например, в 1856 г. Кабинет вернул в Канцелярию императрицы 1510 руб. «за подарки от Ея Величества», отнесенные «на счет сумм Кабинета». Также бухгалтерии вели учет тех трат, на которые муж и жена «сбрасывались». Так, Кабинет вернул в кассу императрицы 2375 руб., потраченные Марией Александровной на оплату «обратного путешествия г-жи Граней в Дармштадт». Видимо, Мария Александровна оплатила «путешествие» своей старой воспитательницы из Дармштадта в Россию, а император оплатил «обратное путешествие». Интересно, как это происходило технически? Как-то с трудом представляется, что Мария Александровна скандально заявляла мужу: «Вы должны оплатить обратное путешествие моей няни!». Вероятнее всего, супругов даже не беспокоили этими денежными раскладами, действуя на основании «традиции прежних лет», т. е. имевшихся прецедентах. Но, так или иначе, в отчетах, подававшихся царственным особам для прочтения, все эти денежные «мелочи» фиксировались вплоть до копейки. Подобная экономия в конечном счете позволяла чиновникам задать Марии Александровне приятный вопрос: «Можно ли 15 000 руб. положить в банк для приращения процентов?»421
