Джон Армстронг - Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941—1943
3. Ростовский отряд
Третий пришедший с севера отряд представлял собой своего рода аномалию. По не вполне понятным причинам этот отряд из Ростова присоединился к происходившему передвижению в расположенные к северу от Новороссийска горы и прибыл в район Верхне-Баканской в конце августа. Как будет показано ниже, вполне вероятно, что Ростовская область попала в подчинение партизанского командования Северного Кавказа еще до прихода немцев. У Верхне-Баканской Ростовский отряд разделился; часть его личного состава (по меньшей мере семнадцать человек) вступила в местный партизанский отряд; остальные перешли через горы юго-восточнее Новороссийска и обосновались в находящемся к юго-востоку от Геленджика селе Пшада, неподалеку от которого проходила линия фронта.
Группой, оставшейся в районе Верхне-Баканской, командовал Кузьма Андреевич Мирошниченко, в прошлом работавший школьным инспектором на западе Ростовской области; комиссар, Николай Иванович Хальченко, был выходцем из тех же мест; оба они были украинцами. В группу помимо прочих входили два молодых радиста. Эти ростовские партизаны особой активности не проявляли.
Выдвинувшаяся на юг к Пшаде группа, оказавшись за линией фронта в тылу советских войск, была вынуждена остановиться. Осуществлявший командование этой группой штаб, где было сильным влияние НКВД, находился в нескольких километрах от Ахонка в расположенных к востоку от Новороссийска горах. Такое местоположение наводит на мысль о том, что штаб этот был образован в Новороссийске – подобное предположение подкрепляет и тот факт, что начальник штаба, некто Попов, был в прошлом одним из секретарей Новороссийского райкома партии. Не менее важно и то, что Ахонк находился ближе всего к бреши на линии немецких войск, через которую можно было поддерживать контакты с партизанами, действовавшими в тылу у немцев. Ростовская группа перешла линию фронта и вернулась на оккупированную немцами территорию для участия в партизанских действиях лишь в декабре.
4. Верхне-Баканский отряд
Местный Верхне-Баканский партизанский отряд, в составе которого были жители этого района, сначала оставался в том районе, где был сформирован. Впоследствии в него влилась группа из Ростова, и часть людей из этого отряда ушла на юг к Пшаде. На месте остались около сорока человек, которыми командовал Кузьма Воробьев, в прошлом секретарь парткома Верхне-Баканского цементного завода; комиссаром был Сергей Задремайлов, работавший секретарем Верхне-Баканского райкома партии; другие офицерские должности занимали Иван Бабаев, начальник местного отделения НКВД, и Иван Юрченко, начальник местного военкомата. Свидетельств активной деятельности этого отряда до ноября 1942 года не обнаружено[92].
5. Варениковский отряд
Варениковский партизанский отряд также начал с того, что ушел в расположенные к востоку от станицы Гостагаевской горные леса еще до подхода немцев. Это лишний раз свидетельствует о наличии единого плана: группа не пыталась укрыться в подходящих для этого кубанских болотах, расположенных поблизости от места своего создания.
Рис. 16. Предполагаемая схема организации соединения Егорова
6. Анапский отряд
Более сложным и, пожалуй, уникальным для этого региона было создание истребительного батальона в Анапе. По всей видимости, большая численность набранной здесь группы объяснялась большей численностью населения этого города. Фактически были созданы три самостоятельных отряда, которые хотя и действовали совместно, но были образованы по отдельности. В среднем численность каждого составляла от пятидесяти до ста человек. Совместно эти три отряда и представляли собой Анапский истребительный батальон (июнь 1942 г.). В августе, накануне прихода немцев, батальон (усилиями начальника отделения НКВД в Анапе Владимира Булавенко, отвечавшего за создание этого подразделения, и начальника штаба батальона Павла Фролова, работавшего секретарем Анапского райкома партии) был разделен на три отряда, которые в дальнейшем были известны под названиями «Анапа I», «Анапа II» и «Анапа III». Все три отряда выдвинулись на восток к Крымской – именно в этот район направлялись и пять других партизанских отрядов.
Отрядом «Анапа I» (кодовое название «Анюта») командовал Кузьма Приходько, в прошлом чиновник местной администрации; комиссаром отряда стал Фролов. Поначалу отряд дислоцировался к востоку от станицы Натухаевской, где имелось в достатке продовольствие, и «жизнь отряда складывалась неплохо» (как впоследствии сообщил немцам взятый в плен начальник штаба), но в середине сентября, спасаясь от проводившихся немцами операций по прочесыванию, отряд был вынужден отойти на север. Со своей новой базы на реке Темная Гостагайка, где уже обосновался Щербиновский отряд, партизаны этого отряда до ноября смогли провести всего две операции – взорвали мост в станице Анапской и дважды в районе станицы Натухаевской закладывали мины на горной дороге, редко использовавшейся немцами. Даже впоследствии, когда от партизанских групп требовали большей активности, отряду по-прежнему было приказано «не ввязываться в боевые действия».
Отрядом «Анапа II» (кодовое название «Орел») сначала командовал сам Булавенко, начальник Анапского отделения НКВД. Этот отряд, как и остальные, не проявлял особой активности; поскольку Булавенко, видимо, было поручено общее руководство всеми тремя отрядами, его штаб поддерживал радиосвязь с отрядами «Анапа I» и «Анапа III».
Отряд «Анапа III» (кодовое название «Сокол») уступал по размерам остальным, его штаб находился неподалеку от Нижне-Баканской железной дороги. По всей вероятности, он был недостаточно силен и плохо организован для ведения самостоятельных действий и получал поддержку от соседних Варениковского и Щербиновского отрядов. Командовал отрядом Митрофан Терещенко, в прошлом работник Анапского райкома партии, комиссаром был Дмитрий Кравченко, один из местных коммунистов. Судя по всему, оба они не пользовались авторитетом и были слабыми командирами. Как и остальные отряды, до ноября ничего существенного этот отряд не сделал.
После проведенных в ноябре операций, в результате которых все три отряда понесли тяжелые потери, они снова были объединены в один Анапский сводный отряд, чья общая численность составляла двадцать семь человек. Булавенко опять стал командиром, а Фролов – комиссаром.
7. Реорганизация
Многое из вышеизложенного наводит на мысль о том, что действия партизан в этом районе направлялись из одного командного центра. Заранее планировались уход отрядов из мест их создания и сосредоточение в расположенных к северу от линии Анапа – Крымская лесах; выбор и направление действий нового объединенного партизанского формирования полностью отвечали требованиям советской политики по использованию партизан в этом регионе. За организацию и управление, как обычно, отвечали испытанные партийные работники и офицеры НКВД. Все отряды создавались в городах, и очень немногие партизаны попадали в них «спонтанно». Минимальным в отрядах было и количество отбившихся от своих частей военнослужащих. Степень проявляемой шестью отрядами активности была различной, но, даже принимая во внимание их относительно небольшие размеры, эффективность их действий была крайне низкой по сравнению с большей частью партизанских отрядов в других основных регионах партизанских действий.
Первые упоминания о партизанах в этом районе появились в немецких донесениях (на уровне корпуса или армии) в конце сентября; до этого момента немцы, по существу, не обращали на партизан никакого внимания. С тем чтобы подхлестнуть активность отрядов, улучшить координацию их действий и повысить дисциплину, в начале октября прибыл новый командир. Личность этого человека, Егорова, вызывает много споров. По всей вероятности, его настоящее имя было Виктор Александрович Егоров, и он являлся, судя по одному из немецких документов, бывшим представителем НКВД на Новороссийской железной дороге. Это выглядит вполне правдоподобным, поскольку: а) вся операция проводилась при активной поддержке НКВД; б) независимые источники подтверждают, что НКВД при организации партизанских отрядов привлекал работников Новороссийской железной дороги; в) человеком, посланным в последующем на выручку Егорову, был некто Славин, командовавший состоявшим из работников железной дороги партизанским отрядом, носившим название «Гроза»[93]. К тому же Егоров прибыл на свой командный пункт в горах из приморского города, расположенного севернее Новороссийска[94].
Появление Егорова и принятие им командования не вызвало возражений внутри партизанских отрядов. Беспрекословное признание его полномочий явно указывает на то, что он выполнял приказ высшего командования, а партизанские группы получили указание принять его в качестве командира. В этой связи необычным и, по всей видимости, указывающим на степень недоверия, с какой он и высшее советское командование относились к местным партизанским руководителям, является тот факт, что он стал одновременно командиром и комиссаром формирования, носившего к тому моменту название Сводный отряд таманских партизан. Начальником штаба он назначил выполнявшего до этого обязанности начальника штаба отряда «Анапа I» Евгения Калачева, который воевал еще во время Гражданской войны, но (так, по крайней мере, считали допрашивавшие его после захвата в плен немцы) не проявлял политической активности при советском режиме, а работал экономистом в Анапе.
