Пантелеймон Кулиш - ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 2)
Посольством к несуществующему королю Хмельницкий давал панам понять, что
нет им надобности принимать меры обороны от Козаков, и что козаки удовлетворятся
только возвращением к тому положению, в каком находились до сеймового
постановления о
литка. При отсутствии у нас исторической критики, Археографическая коммиссия
напечатала белоцерковский универсал в своих актах и еще не так давно публиковала
его для Европы, с переводом на французский язык. Я указал на это в „Материалах для
Истории воссоединения Руси“, но Костомаров, в 4-м издании „Богдана
Хмельницкагопишет, что Хмельницкий, „с шестидесятые козаками, разослал из-под
Белой Церкви списки зазывного универсала ко всем юшюруссам, обитающим по обеим
сторонам Днепра", и прочая.
184
.
них 1638 года. Раздельность панских интересов подавала Хмельницкому надежду,
что те из магнатов, которые владеют в Малороссии вотчинными и ранговыми
имениями, перессорятся с теми, которые не участвовали в колонизации малорусских
пустынь, но завидовали колонизаторам и сваливали вину козацкого бунта на их
жадность к обогащению. В то же самое время всевал он рознь между католиков и
православных, между католиков и униатов (вспомним, как Лев Сопига обвинял
ревнителей унии), а протестантам намекал, что, с помощью козацкого войска, они
могут поставить свою церковь наравне с католическою, как пытались это сделать в
1632 году. Деля таким образом панское общество на части, Хмельницкий надеялся, что
не вся Речь Посполитая встанет против него и, в своей раздельности, даст козакам
возможность овладеть Украиной.
Может быть, на эту мысль навели его письма, найденные в бумагах Потоцкого. К
числу магнатов, отстаивавших Козаков против Потоцкого, принадлежал и краковский
воевода, Станислав Любомирский, человек весьма влиятельный между панами. Дней
через пять после Корсунского погрома, Хмельницкий выразил свою благодарность за
его покровительство в письме к его белоцерковскому подстаростию, Черному,
предостерегая подстаростия, что „во множестве войска есть и злые люди*, так чтобы
он стягивал подданных нана своего из сел, ближайших к городу, а в более далеких,
чтобы народ соединялся в большие купы с своею худобою. „Мы бы с радостию
вернулись отсюда* (писал он, вполне уверенный, что письмо полетит к пану воеводе),
„но узнали, что еще множество таких неприятелей идет против нас, каков был его
милость, пан Краковский: по-неволе должны мы к ним спешить. Да будет воля Божия*!
Спустя дней десять, написал Хмельницкий такое же тормазящее письмо и к князю
Доминику Заславскому, богатейшему из польскорусских панов, о притеснениях и
тиранствах, претерпеваемых козаками в течение последних десяти лет. В этом письме
он говорит о Потоцком так: „Его милость пан Краковский, наступивши с великими
войсками на наши дома, опустошив почти весь край наш и обративши в ничто
имущества наши, погнался было за душами нашими и на Запорожье*.
В письмах к панам он смиренно называет себя старшим Запорожского Войска, не
давая себе права титуловаться гетманом, подобно Косинскому и Наливайку, которые, в
виду постав-
.
185
ленных правительством старших, подписывались гетманами в письмах к королю и
коронному канцлеру. Что касается инструкции козацких послов, то она говорила о
таких предметах, которые могли возбуждать в панах только национально-польскую
людскость и тем самым делить их на умеренных и жадных, на добрых и злых. Она
интересна для нас в том отношении, что характеризует быт козака и его социальное
значение. Прочтем ее в более полном виде:
„1. Жалуются (козаки) на их милостей панов державцев и урядников украинных,
что, имея нас уже в своей воле, поступают с нами не так, как следовало бы с
рыцарскими людьми и слугами его королевской милости, по еще хуже, нежели с
невольниками своими: такия чинят самоуправства и нестерпимые обиды, что мы не
свободны не только в наших имуществах, но и в самих себе.
„2. Хутора, сенокосы, луги, нивы, пахать, ставы, млины, что бы только которому
пану ни понравилось, отнимают у Козаков силою; сажают в тюрьмы, убивают нас до
смерти за наши добра, и наделали раненных, искалеченных в нашем товариществе
множество.
„3. Десятинные, пчельное и поголовщину, хотя живут (козаки) и в добрах его
королевской милости, берут у некоторых, наравне с мещанами, что есть лучшего.
„4. Козацким сыновьям не дозволено держать при себе их старых матерей и родных
отцов. Прогонять же старых родителей не следует. Козак должен и перед паном за них
отвечать (i grzech musi za nich Panu kozak czyniж), и всякую войсковую повинность
отбывать.
„5. Женам козацким, не то чтобы до трех лет, но и одного года, как бы стара ни
была, не дозволяется посидеть (на грунте) без мужа, хотя бы у них были и сыновья на
службе. Тотчас поворачивают их, наравне с мещанами, в аанские налоги.
„6. Полковники наши обходятся с нами не по своему обещанию и присяге. Не
только не обороняют нас в каких-либо обидах от них милостей панов урядов, но, еще
помогая им обижать нас, что бы которому у нас ни понравилось, добрый ли конь, или
оружие, или другое что,—наделй ему под видом покупки, а не наделил, размышляй
тогда о себе, бедняга козак!
э7. Вола или яловицу не запирай в особом месте. Сено в стогах, хлеб в скирдах и на
нивах жатый жолнерская челядь берет силою.
т. и.
24
186
.
„8. Когда зайдем на Запорожье не установленною стражею (nie zwyczajn№
zaиog№), и там на Днепре паны полковники в свободном пользовании нашем делают
нам великую неволю. Как же теперь, не имея возможности бывать в морских добычах,
может визволиться козак своим трудом? Кто промышляет зверем, кто рыбою, считайся
и с этим. Кто ловит лисиц, у тех берут по лисице от головы каждого козака, хоть бы
было и 500; а не поймает лисицы, то отбирают самопалы от Козаков. Кто бы ловил
рыбу, давай подводу и на пана полковника. Если нет коня для доставки, доставляй по
воде своими плечами, или плати.
„9. В полевой же добыче, когда сам Господь Бог пошлет счастье, что возьмешь в
ясыр не то старых Татар, но и малых Татарят, которые принадлежали нам Войску, чем
бы убогий козак приоделся,—и то все поотнимали у нас, так что не для чего и
трудиться Иногда также случится заяц, стадо, кони, овцы, скот, —со всего этого паны
полковники вместе с панами жолнерами наберут себе чтб будет лучшего, сколько им
надобно, а нам, бедным козакам, и по одному не достанется, и то—чтб есть горшего из
браку. Рискует (козак) жизнью ни за что.
„10. Найдя какую-нибудь прицепку к козаку, чтоб содрать с него, что увидят, тотчас
его в тюрьму. Искупай же, бедняга козак, свою душу! Ко всему этому, трудно даже
исчислить все другие нестерпимые обиды, как нас гонят на работы и в подводы.
„11. А что была воля его королевской милости, нашего милостивого панаР когда
повелел было нам всемилостивейше, чтобы мы шли на море,—для чего мы получили
на челны деньги, и назначено было приписать к нашему Запорожскому Войску еще
6.000, то мы, имея наших старших иссреды себя, обещаем и клянемся совестью своею,
что не будем принимать сверх того ниодного, так как не в 6.000 войска привыкли мы
служить столь великия службы его королевской милости и всей Речи Посполитой, а
разве большею купою.
„12. Просим также униженно, чтобы заслуженный жолд, которого не видим уже
пять лет, дошел до нас вполне, при коммиссии*.
После того следует приведенная выше просьба о вере, написанная без той
реальности, с какой хоть и не совсем складно, изложены 12 пунктов.
„Обо всем этомъ* (заключают свою посольскую инструкцию козаки) „послы наши,
упавши к милостивым ногам его королевской
.
187
милости, нашего милостивого пана, будут просить от нас как нельзя прилежнее и
покорнее, чтобы мы вполне и ненарушимо могли оставаться при всяческих "наших
войсковых вольностях, как от бывших святой памяти польских королей дарованных и
привилегиями утвержденных, так и от его королевской милости, щастливо над нами
царствующего короля®.
Отвлекая таким образом внимание „королях “ от военных приготовлений,
Хмельницкий зорко следил за сношениями Польши с Москвою, которая, по мирному
договору, заключенному с нею стараниями Адама Киселя, была обязана помогать
Полякам против Татар, как и Польша—Москве. Одно из писем Адама Киселя,
относящихся к этому предмету, попало в руки Хмельницкого. Зная сношения царя со
