Анатолий Кошкин - «Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР
Несмотря на подготовку к ведению масштабных военных действий на юге, военно-морской флот сохранял созданную специально для войны с СССР группировку сил. Они были сведены в 5-й флот, который базировался в районе северного порта Оминато.
Выделенные для войны с СССР японские войска не включались в планы войны на юге и готовились к действиям на севере. В официальных японских источниках указывается, что в обстановке начала войны с США и Великобританией, продолжая военные действия в Китае, Япония сохраняла для войны с Советским Союзом до 40 % дивизий в Маньчжурии, Корее и метрополии. По данным же Токийского трибунала, к 5 декабря 1941 г. для нападения на СССР было подготовлено около 50 % японских пехотных дивизий, 75–80 % кавалерийских частей, около 65 % танковых полков, половина артиллерии и авиации сухопутных сил.
Наиболее антисоветски настроенные политические и военные деятели Японии считали, что империя уже готова к тому, чтобы обрушиться на Советский Союз с востока. Они продолжали призывать к немедленному наступлению, открыто заявляя в прессе, что «Япония должна сыграть свою роль в деле окончания германо-советской войны». Влиятельный японский журнал «Кайдзо» поместил в ноябрьском номере статью «Новый этап германо-советской войны и Япония», в которой говорилось: «Япония радуется победам своего союзника — Германии и желает ей дальнейших успехов. Япония, несомненно, должна использовать международную обстановку, сложившуюся благодаря победам Германии, в целях выполнения своего собственного великого дела…»
Хотя к концу ноября ценой огромных усилий гитлеровские войска приблизились к Москве, вопреки ожиданиям японского командования даже в этот критический период Красная Армия на Дальнем Востоке серьезно ослаблена не была. Поэтому после тщательного анализа обстановки японское командование пришло к выводу о целесообразности следовать ранее принятому решению о переносе выступления против СССР на весну 1942 г. 3 декабря императорская ставка направила в Квантунскую армию приказ № 587, в котором указывалось: «Для обеспечения Империи ресурсами и создания нового порядка в Великой Восточной Азии принято решение начать войну с США, Великобританией и Голландией. Предусматривается быстро провести наступление в важных районах на юге и одновременно разрешить китайский инцидент; в это время не допускать войны с Россией». К приказу была приложена директива ставки № 1048, в которой ставилась задача Кванту некой армии: «В соответствии со складывающейся обстановкой осуществить усиление подготовки к операциям против России. Быть в готовности начать боевые действия весной 1942 г.». Командованию Квантунской армии приказывалось представить соображения относительно выполнения директивы ставки.
Мнение командования Квантунской армии сводилось к тому, чтобы начать операции против СССР в середине 1942 г. Но сказывалась и озабоченность незавершенностью войны в Китае. Командующий армии генерал Умэдзу Ёсидзиро, подчеркивая важность решения «китайского вопроса», в то же время считал, что «с точки зрения войны в целом за операциями на юге целесообразно осуществить наступление против СССР». Среди японского командования армии сохранялась надежда на то, что Германии все же удастся захватить Москву еще зимой. В этом случае японское выступление могло начаться до наступления весны. Поэтому 3 декабря ставкой был отдан также приказ № 575 командующему экспедиционной армии в Китае о возможной переброске войск на север. Зная о возражениях командования этой армии против ослабления китайского фронта, ставка заявляла о необходимости подготовки войск на севере «на случай вступления России в войну», хотя в действительности такая возможность центральным японским командованием исключалась. В секретном оперативном приказе командующего объединенным флотом адмирала Ямамото Исороку от 1 ноября 1941 г. указывалось: «…Если Империя не нападет на Советский Союз, то мы уверены, что Советский Союз не начнет военных действий». Это мнение разделяли и другие японские высшие руководители, включая премьер-министра Тодзио.
Приказом № 575 предписывалось в случае начала военных действий против СССР в первую очередь захватить район Уссури, после чего начать наступление и на северном фронте. Для этого, как отмечалось выше, Квантунская армия должна была быть усилена шестью дивизиями с китайского фронта. Для предстоящего прорыва советской линии обороны зимой 1941/42 г. и форсирования Амура, Уссури и других водных преград в Квантунскую армию направлялись дополнительные артиллерийские и инженерные части. 10 января 1942 г. генеральный штаб издал директиву № 1073, предписывавшую командованию сухопутных войск направлять на север части, высвобождающиеся после операций на юге.
В Квантунской армии понимали, что решение о переносе нападения на весну 1942 г. носило общий характер, и продолжали готовиться к ожидавшемуся переломному моменту в германо-советской войне, когда падение Москвы должно было стать сигналом для начала японской агрессии на советском Дальнем Востоке. После получения приказа ставки от 3 декабря начальник штаба Квантунской армии на совещании командиров соединений дал следующие указания: «Для завершения проводимой подготовки к операциям против Советского Союза каждая армия и соединение первой линии должны прилагать все усилия к тому, чтобы, наблюдая за постоянно происходящими изменениями военного положения Советского Союза и Монголии, иметь возможность в любой момент установить истинное положение. Это особенно относится к настоящим условиям, когда все более и более возникает необходимость установить признаки переломного момента в обстановке».
Однако наступивший в декабре 1941 г. перелом в войне был совершенно иного содержания, нежели представлялось японским стратегам. Развернувшееся в декабре контрнаступление Красной Армии завершилось разгромом рвавшихся к Москве гитлеровских армий. Тем самым было ознаменовано начало коренного перелома в Великой Отечественной и во Второй мировой войне в целом. Результаты битвы под Москвой продемонстрировали всему миру, что стратегия «молниеносной войны» в схватке с СССР потерпела окончательный крах. Был развеян миф о непобедимости германской армии.
Разгром гитлеровских войск под Москвой явился серьезным ударом и по японским планам вероломного нападения на СССР. Провал плана «Барбаросса» явился убедительным свидетельством того, что Советский Союз обладал значительной мощью для продолжения войны, а Красная Армия способна наносить сокрушительные удары про агрессорам как на западе, так и на востоке. Это пугало японские правящие круги, заставляло их с большей осторожностью оценивать перспективы развития Второй мировой войны, в особенности положение на германо-советском фронте.
15 января 1942 г. император Хирохито потребовал от начальника генерального штаба Сугияма доклад о результатах советского контрнаступления под Москвой. В своем докладе Сугияма, дав оценку положения Советского Союза, особо подчеркнул: «СССР, сохранив около 40 % своего промышленного потенциала, последовательно восстанавливает производство, и мы не должны недооценивать его». Затем, 22 января, отвечая на вопрос императора о сроках проведения операций против СССР, начальник генштаба заявил, что, по его мнению, «в настоящее время, до лета сего года нецелесообразно проводить наступательные операции на севере».
Составители японской «Официальной истории войны в Великой Восточной Азии» отмечают прямую связь результатов победы Красной Армии под Москвой с вынужденным решением японского правительства пересматривать сроки начала нападения на СССР. Они пишут: «Сплочение Красной Армии с населением под руководством Сталина для защиты своей страны было весьма прочным. Москва и Ленинград упорно удерживались, Красная Армия сохраняла высокий боевой дух, не наблюдалось никаких признаков внутреннего развала. Ожидавшийся нами момент для решения вопроса о Советском Союзе с течением времени отдалялся… Провал зимней кампании германской армии определил крах большой стратегии Германии в борьбе против СССР. В результате зимнего контрнаступления Красная Армия добилась перелома в ходе войны».
К началу 1942 г. в Японии стали сознавать, что одновременное ведение войны на юге и на севере чревато опасными последствиями. Было подтверждено решение на время операций на юге «поддерживать спокойствие на севере». Тем не менее, план «Кантокуэн» отменен не был.
Достигнутые в первом периоде операций против вооруженных сил США и Великобритании военные успехи породили у японского командования уверенность в скором завершении войны на юге. В первые месяцы 1942 г. в Токио пришли к выводу, что в результате захвата источников стратегического сырья Япония сможет вести против СССР длительную войну. 18 февраля 1942 г. японский «Институт тотальной войны» представил правительству стратегическую программу такой войны. «В случае войны с Советским Союзом, — говорилось в ней, — использовать стратегическую обстановку на главных театрах войны противника и отдаленность от основных оперативных баз, нанести максимально сильный первый удар, быстро уничтожить наличные силы и части усиления противника, стремясь к разрешению военного конфликта в короткий срок, а затем, захватив важные районы, вести затяжную войну».
