Томас Эсбридж - Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю
В 1149 году Нур ад-Дин намеревался захватить два латинских аванпоста — Харим и Апамею. Город-крепость Харим стоял на западном краю гор Белус, занимая господствующее положение над антиохийскими равнинами. Располагавшийся в двадцати милях (32 км) от Антиохии Харим находился в руках латинян со времен Первого крестового похода. Горы Белус издавна играли немалую роль в противостоянии между Алеппо и княжеством. В начале XII века, когда Антиохия находилась в процессе возвышения, франки заняли территорию к востоку от этих крутых скалистых гор, являя прямую угрозу безопасности Алеппо. Их отбрасывал назад сначала Иль-гази, потом Занги, восстановив границу вдоль естественного барьера — гор Белус. Но только Нур ад-Дин не был удовлетворен таким положением равновесия. Он желал захватить Харим и получить плацдарм за горами, тем самым подорвав оборонную целостность восточной границы Антиохии.
Нур ад-Дин также нацелился на Апамею — город, расположенный на южном краю плато Суммак. В прошлом антиохийское господство на плато угрожало путям, связывающим Алеппо с Дамаском, но Занги в конце 1130-х годов сумел захватить значительную часть плато. К 1149 году франки сохранили только небольшой коридор вдоль долины Оронта на юг к одинокому аванпосту Апамеи. Первой целью Нур ад-Дина в 1149 году стал захват этого укрепленного франкского поселения, каковым он устранял навязчивое франкское присутствие в регионе Суммак. Недавние попытки прямого штурма Апамеи, стоящей на обрывистом земляном холме, оказались неудачными. Теперь Нур ад-Дин решил изолировать город, перерезав линии связи с Антиохией, для чего захватить мост Эш-Шогур через Оронт.
В июне он перешел в наступление и начал операции с осады небольшого форта Инаб. Когда об этом узнали в Антиохии, князь Раймунд отреагировал очень быстро. Позднее утверждали, что он отправился освобождать Инаб немедленно, даже не дождавшись кавалерии, но это, вероятно, было преувеличением, поскольку мусульманский современник из Дамаска отметил, что франки прибыли с 4 тысячами рыцарей и тысячей пехоты. У Раймунда также был отряд ассасинов, возглавляемый курдским союзником Антиохии Али ибн Вафа. Нур ад-Дин ответил на приближение антиохийцев 28 июня осторожным отступлением от Инаба, чтобы оценить силы противника, но он постоянно был настороже, выжидая удобного шанса для контрудара, и такой шанс не замедлил представиться.
Прибыв в окрестности Инаба, Раймунд оптимистично и самоуверенно предположил, что испугал Нур ад-Дина, и успешно занял район. Для лагеря он выбрал место на открытой равнине, не пожелав добраться до безопасного убежища. Это оказалось роковой ошибкой. Удалившись на небольшое расстояние, Нур ад-Дин собрал сведения о численности франков, оценил уязвимость их позиции и немедленно под покровом ночи повел свои войска обратно. На рассвете 29 июня 1149 года латиняне, проснувшись, обнаружили, что окружены. Чувствуя, что он почти добился победы, правитель Алеппо, не теряя времени, развил успех, организовав штурм лагеря, как штурм города. По версии хрониста из Дамаска, князь Раймунд тщетно старался собрать людей и организовать оборону, но мусульмане разбились на отряды, атаковавшие с разных направлений. Началось ожесточенное сражение. В довершение всего поднялся сильный ветер и поднял клубы пыли, что добавило неразберихи. Находясь в меньшинстве и в окружении, латиняне вскоре отступили, но, даже когда остатки его войск бежали, Раймунд остался на поле боя, решив стоять до конца. В арабском тексте сказано, что «мечи ислама сказали свое последнее слово, и, когда дымка рассеялась, христиане лежали на земле мертвые и грязные».
Мусульмане одержали победу, причем весь масштаб их триумфа стал очевиден, когда люди Нур ад-Дина начали прочесывать поле боя. Там был найден антиохийский правитель Раймунд, «простертый на земле среди своей стражи и рыцарей; его узнали, после чего князю отрубили голову и отнесли ее Нур ад-Дину, который вознаградил гонца дорогим подарком». Ходили слухи, что князя сразил удар меча курда Ширкуха. Нур ад-Дин велел упаковать голову франка в серебряную шкатулку и отправил ее в Багдад, чтобы отпраздновать победу над врагом, который, как утверждали мусульмане, «приобрел особую репутацию благодаря ужасу, который он вселял своей суровостью и излишней жестокостью». Латинские источники подтверждают, что труп Раймунда был обезглавлен, добавляя неприятное, но вполне практичное соображение: когда антиохийцы наконец вернулись за своим князем, его тело сумели опознать только по шрамам и прочим отметинам.[149]
Сражение 1149 года при Инабе представляется ничуть не менее важным, чем сражение на Кровавом поле тридцатью годами ранее. Франкское княжество лишилось сильного правителя, и, при отсутствии у него очевидного взрослого наследника мужского пола, оказалось в уязвимом положении. Нур ад-Дин теперь занял господствующую позицию, и его действия после Инаба весьма показательны. Он не сделал ни одной решительной попытки подчинить себе Антиохию, а вместо этого отправил большую часть армии на юг к Апамее. Оставшуюся часть войска Нур ад-Дин повел к столице княжества, но после короткой осады согласился оставить город в покое в обмен на дань. Следуя по берегу, он сделал символический шаг — искупался в Средиземном море, — тем самым заявив, что власть ислама теперь дошла до моря.
Настоящие завоевания начались в середине июля штурмом Харима. Его латинский гарнизон был ослаблен после Инаба, город быстро пал, и немедленно были предприняты шаги к укреплению его обороноспособности. К концу месяца Нур ад-Дин выступил на юг непосредственно к Апамее. Отрезанные от Антиохии, не имея никаких надежд на спасение, франки сдались в обмен на обещание пощадить их жизни.
Как и Иль-гази в 1119 году, Нур ад-Дин использовал поражение антиохийцев для достижения своих стратегических целей. В этом случае он стремился нейтрализовать Антиохию и утвердить господство Алеппо на всей территории восточнее Оронта. Он также отказался от потенциальной возможности захватить Антиохию, вероятно, частично потому, что ему не хватало людской силы и материальных ресурсов для разрушения грозных фортификационных сооружений города. Кроме того, он не сомневался, что из Палестины вскоре прибудет франкское подкрепление. Словом, определенно и в 1119 году, и в 1149 году захват Антиохии не являлся приоритетной целью мусульман.
Несмотря на явное сходство, сражение при Инабе не было простым повторением битвы на Кровавом поле. В 1119 году иерусалимский король Бодуэн II поспешил на помощь Антиохии и в последующие годы возместил ее территориальные потери. Его внук король Бодуэн III также направился летом 1149 года в Сирию, но не смог ничего изменить. Апамея так никогда и не вернулась к христианам, да и короткая попытка взять Харим оказалась неудачной. Когда солдаты Нур ад-Дина находились в пределах досягаемости столицы Антиохии, ее способность угрожать Алеппо существенно уменьшилась. Позднее латиняне были вынуждены пойти на унизительный договор с Нур ад-Дином, который, подтвердив права Алеппо на плато Суммак и территорию к востоку от гор Белус, фактически признавал бессилие Антиохии.
Мотивация и намерения Нур ад-Дина в 1149 году также коренным образом отличались от тех, которыми руководствовался Иль-гази тридцатью годами раньше, и это само по себе раскрывает правду о смещении баланса сил в Сирии. Кровавое поле было выражением соперничества Антиохии и Алеппо, последней попыткой остановить территориальную экспансию франков на Восток. В противоположность этому, несмотря на первоначальное сходство, движущей силой кампании, кульминацией которой стало сражение при Инабе, было соперничество между мусульманами. Нур ад-Дин решил оккупировать Апамею не для того, чтобы остановить франкскую агрессию, а, скорее, чтобы открыть свободный и безопасный путь на юг к своей истинной цели, занятому Буридами Дамаску. Оттесненные за Оронт антиохийцы не могли помешать его большой игре.
Поколения современных историков неправильно истолковывали причины и значение Инаба, некоторые даже утверждали, что победа была важнейшим моментом превращения Нур ад-Дина в истинного воина джихада. Один мусульманский хронист заметил, что «поэты восхваляли Нур ад-Дина, поздравляя его с великой победой, поскольку убийство князя Антиохии Раймунда имело большое влияние на обе стороны», и привел стихи Ибн аль-Кайсарани:
Твой меч заставил содрогнуться франков,А сердца Рима забились быстрее.Ты нанес их вождю сокрушительный удар,Уничтожив его хребет и заставив опустить кресты.Ты очистил землю врагов от их крови,И в очищении был загрязнен каждый меч.
Но принять эту пропаганду «по номинальной цене» значит игнорировать тот факт, что главной стратегической целью Нур ад-Дина в 1149 году был Дамаск. Последующие события показали, что он был вполне готов оставить Антиохию в слабеющих руках франков, поскольку латинское княжество больше не являлось угрозой в левантийском конфликте, а, наоборот, было полезным буфером между Алеппо и греческой Византией. В первые годы своего правления Нур ад-Дин стремился покорить Дамаск.
