Алексей Исаев - Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова
На море советские корабли и плоты поджидали удары с воздуха и торпедные катера немцев. Уже в море 2 июля 1942 г. «Шнельботами» были перехвачены сторожевики СКА–0112 и СКА–0124. Их экипажи и эвакуировавшиеся на борту солдаты и командиры попали в плен. Часть защитников Севастополя прорвалась в горы и присоединилась к партизанам. Последний командующий обороны Севастополя генерал П. Г. Новиков был взят в плен и погиб в 1944 г. в лагере Флессенбург.
4 июля 1942 г. разыгрался последний акт севастопольской драмы: после артиллерийской подготовки на мыс Херсонес ворвались поддержанные танками немецкие пехотинцы, и началось массовое пленение оставшихся в живых защитников Севастополя. К 14.15 основная масса наших бойцов и командиров была пленена. Город оборонялся 250 дней и ночей.
Итоги и уроки
Штурм Севастополя Э. фон Манштейном показал, что статичная оборона не может служить надежной защитой от подготовленной армии XX столетия. Поставленная Гитлером в директиве ОКВ №41 задача захвата Севастополя была решена «в лоб» концентрацией против города–крепости крупной массы артиллерии с соответствующими запасами боеприпасов. Шквал артиллерийских снарядов постепенно разрушил систему обороны Приморской армии. О мощи артиллерийского огня свидетельствует такой факт: 22–й артиллерийский полк 22–й пехотной дивизии 29 июня выпустил свой стотысячный снаряд за время штурма. Сыграли определенную роль доставленные под Севастополь немецкие орудия–монстры. Несколькими прямыми попаданиями из 600–мм мортир была, в конце концов, выведена из строя батарея №30 в 4–м секторе обороны.
Помимо тяжелых орудий навесного огня были широко использованы зенитные орудия, прежде всего 88–мм калибра. Показательный факт: на дюжину 88–мм зениток боевой группой зенитной артиллерии в ходе июньского сражения за Севастополь было израсходовано 18 тыс. гранат с дистанционной трубкой, 27 тыс. с ударным взрывателем и 3500 бронебойных снарядов. Для сравнения: 20–мм снарядов из зенитных автоматов (!!!) той же группой было израсходовано 21 500 штук. Под такими ударами Севастополь в итоге пал, несмотря на то что в январе — мае получил в качестве усиления две свежие стрелковые дивизии, стрелковую бригаду, а в ходе штурма были доставлены кораблями еще две стрелковые бригады с вооружением и боеприпасами. Единственное, что могло дать мастерство обороняющегося, — это увеличение сроков взлома обороны крепости. Упорная оборона Севастополя не позволяла немцам начать раньше запланированное еще в апреле наступление на Волгу и Кавказ.
Немцами было заявлено о захвате 97 тыс. пленных, 631 неисправного орудия и 26 танков. Собственные потери в ходе штурма города составили 4337 человек убитыми, 1591 пропавшими без вести и 18 183 человека ранеными. Согласно советским данным, потери Приморской армии с 1 января 1942 г. до падения Севастополя составили 5139 человек убитыми, 62 871 пропавшими без вести (в данном случае это автоматически означает плен; в это же число попали оставшиеся в Севастополе раненые) и 1108 человек небоевых потерь. Об учтенных санитарных потерях было сказано выше.
Много споров вызывает вопрос эвакуации Приморской армии. Объективно предпосылки для принятия решения об эвакуации сложились примерно к 20 июня. Однако к тому моменту VIII авиакорпус Рихтгоффена настолько плотно контролировал подходы к Севастополю, что эвакуация неизбежно превратилась бы в избиение кораблей всех классов и размеров. В отличие от операции «Динамо» (эвакуации союзников из Дюнкерка в 1940 г.), эвакуируемый Севастополь отделяло от Новороссийска значительное расстояние. Это расстояние было невозможно покрыть на мелких судах, как это часто делалось в ходе эвакуации из Дюнкерка. Также вследствие больших расстояний было невозможно прикрыть с воздуха истребителями боевые и транспортные корабли у Севастополя. Флот и армия также не располагали достаточным количеством транспортных самолетов для эвакуации по воздуху. Все это привело к тому, что после разрушения системы обороны города защитники Севастополя были обречены на гибель и плен.
С точки зрения оперативной и стратегической обстановки на советско–германском фронте падение Севастополя означало ликвидацию крупного советского плацдарма в Крыму. Этот плацдарм в течение длительного времени приковывал к себе крупные силы войск противника, которые теперь могли быть им брошены на весы в любой точке фронта. XXX армейский корпус Фреттер–Пико был вскоре направлен под Ленинград, а в дальнейшем стал «пожарной» командой советско–германского фронта. LIV корпус предполагалось использовать для содействия операциям на Кавказе высадкой на Таманском полуострове.
«Считать операцию внутренним делом направления…»
Барвенковско–Лозовская операция Юго–Западного и Южного фронтов была единственным зимним наступлением Красной Армии, которое получило развитие сразу после окончания периода весенней распутицы. На Волховском фронте наступление сдерживала постоянная угроза коммуникациям 2–й ударной армии, на Калининском фронте в сходном положении была 39–я армия, на Западном фронте прорвавшиеся в глубину обороны соединения 33–й армии были уничтожены, в Крыму был «не–Гинденбург» Д. Т. Козлов. На этом фоне положение барвенковского выступа и состояние армий двух фронтов в южном секторе советско–германского фронта было относительно устойчивым и дающим надежду на выход из позиционного тупика.
Планы и силы сторон
В начале марта Ставка ВГК потребовала от Военного совета Юго–Западного направления представить доклад об оперативно–стратегической обстановке и соображения о возможных действиях войск в предстоящую летнюю кампанию. Обсуждение разработанного оперативным отделом штаба С. К. Тимошенко плана состоялось вечером 27 марта в Кремле. На совещании присутствовали И. В. Сталин, В. М. Молотов, Г. М. Маленков, С. К. Тимошенко, Н. С. Хрущев, Б. М. Шапошников, А. М. Василевский и заместитель командующего ВВС КА Ф. Я. Фалалеев. Первым разделом любого грамотно составленного плана является оценка противника и его планов. Командование Юго–Западного направления считало, что «враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы». Одновременно не отрицались наступательные операции вермахта в южном секторе советско–германского фронта, в частности удар из района Брянска и Орла в обход Москвы. В отношении южного сектора советско–германского фронта оценка возможных планов противника была сделана следующая:
«На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между р. Сев[ерский] Донец и Таганрогским заливом с целью овладения низовьем Дона и последующим устремлением на Кавказ к источникам нефти. Этот удар, вероятно, будет сопровождаться наступлением вспомогательной группировки войск на Сталинград и десантными операциями из Крыма на Кавказское побережье Черного моря» (ВИЖ, №12, 1989, С. 15).
Как мы видим, штаб С. К. Тимошенко предполагал, что вермахт продолжит проведение операций, которые были прерваны контрнаступлениями Красной Армии в ноябре и декабре 1941 г. Соответственно район Харькова представлялся в докладе островком спокойствия в бушующем море глубоких ударов. Возможность проведения немцами частной операции против образовавшегося в результате зимнего наступления выступа в явном виде не рассматривалась. Этот тезис выглядел довольно странно особенно на фоне того, что ожидались активные наступательные действия донбасской группировки противника. Последней вполне явственно угрожал барвенковский выступ, и проведение наступления под угрозой удара в тыл было бы со стороны группы армий «Юг» очевидной авантюрой. Одновременно давалась весьма оптимистичная оценка состояния войск противника:
«Противник доведен активными действиями наших войск до такого состояния, что без притока крупных стратегических резервов и значительного пополнения людьми и материальной частью не способен предпринять операцию с решительной целью».
Верным это предположение было только частично.
В отношении собственных планов командование Юго–Западного направления проявило последовательность и предложило план, в общих чертах представляющий собой развитие Барвенковско–Лозовской операции. По–прежнему основные усилия нацеливались на освобождение Донбасса и Харькова. Плацдармом для наступления должен был стать вбитый в расположение немецких войск барвенковский выступ, занимающий нависающее положение как над Харьковом, так и над всей донбасской группировкой противника.
Основной идеей плана было удержание стратегической инициативы в условиях ожидаемого перехода противника в наступление:
«По всем признакам весна должна ознаменоваться возобновлением широких наступательных действий со стороны противника.
