Сергей Данилов - История Канады
В итоге приватизации, укрупнения или слияния предприятий госсектора количество госкорпораций удалось уменьшить с почти 500 до 300 с небольшим. На продаже их активов консервативное правительство выручило около 2 млрд. долларов. Ранее данные корпорации приносили Оттаве около 5 млрд. долл. ежегодной прибыли. Таким образом, консерваторы ограничивали могущество разросшейся федеральной бюрократии и снимали часть бремени с федерального бюджета, но продавали госсобственность в убыток государству. Фактически они позволили частному бизнесу приобрести по очень льготным ценам несколько федеральных корпораций.
Начатая Малруни в 1991 г. (после сомнений и колебаний кабинета) приватизация популярной «Петро-Канада» нанесла консерваторам заметный политический урон. Не все деятели консервативной партии одобрили продажу «Петро-Канады», о чем свидетельствовали противоречивые заявления нескольких министров.
Порывая с традициями Макдональда, Бордена и Дифенбейкера, Малруни заявлял: «Я сознательно открываю дверь перед американскими инвесторами, как и перед японскими, германскими, английскими и французскими».
Приводившее в замешательство зарубежных бизнесменов Агентство проверки иностранных капиталовложений консерваторы переименовали в Канадское инвестиционное управление, а его полномочия существенно урезали.
Главной задачей Управления с 1985 г. было сделано не наблюдение над иностранным капиталом, а привлечение последнего в Канаду. Потенциальным покупателям канадских фирм в заявках на покупку надлежало доказывать лишь одно: что данная покупка не принесет ущерба стране. Прежний туманный критерий «ощутимой выгоды» был заменен еще более расплывчатым понятием «конечной выгоды». Сроки ответа Управления на заявки покупателей были значительно сокращены, а отсутствие ответа теперь считали не отказом, а согласием правительства на сделку. Контроль над иностранным капиталом был тем самым радикально ослаблен. С этого времени вновь происходит укрепление его позиций в Канаде, причем опережающими темпами растут инвестиции из Японии, Южной Кореи, арабских стран.
Развивая «открытость страны бизнесу», консервативное правительство пришло к радикальному повороту во всей внешнеэкономической политике федерации. После двухлетних переговоров с США на разных уровнях — чиновников, министров и глав правительств — оно заключило в 1987 г. канадо-американское соглашение о свободной торговле — фритреде. Это чрезвычайно важное соглашение наметило упразднение двумя североамериканскими державами таможенных тарифов, пошлин, двустороннюю отмену экспортных и импортных квот, образование континентального энергетического рынка, свободную конкуренцию фирм двух стран при заключении контрактов частного бизнеса с правительствами.
Обе страны в значительной степени поступились своим экономическим суверенитетом. Но поскольку канадская экономика в 10 раз слабее развита, чем американская, в большей выгоде оказались Штаты. В Канаде от фритреда выиграл инвестиционный бизнес, ресурсный сектор, носители некоторых новейших наукоемких технологий — авиационная промышленность, нефтехимия, генная инженерия. Зато в проигрыше остались большая часть обрабатывающей промышленности и сферы услуг, немалая часть агробизнеса.
Инициатива Малруни сначала застала канадское общество врасплох, а затем натолкнулась на сильное противодействие. Правда, ее поддержали большинство провинциальных правительств и важнейшие предпринимательские союзы. Против же выступили фермерские ассоциации, профсоюзы, большая часть интеллектуалов, многие газеты и телекомментаторы. Законодательные ассамблеи двух центральноканадских провинций — Онтарио и Манитобы — осудили соглашение. Самые решительные противники фритреда во главе с крупным книгоиздателем Мелвиллом Хертигом образовали Национальную партию, бросившую консерваторам вызов во многих округах. Отмечались попытки образования массовой антифритредской коалиции.
Несколько министров-консерваторов, в том числе бывший мэр Торонто Кромби, ушли в отставку из-за несогласия с принципами фритреда.
В палате общин обсуждение условий соглашения о фритреде заняло около шести месяцев. Все оппозиционные партии проголосовали против. Когда же законопроект поступил в сенат, то последний, в котором господствовали либералы, парализовал его обсуждение обструкциями. Тогда премьер-министр распустил парламент и провел новые выборы. Предвыборная кампания 1988 г. протекала в весьма накаленной обстановке. Она весьма напоминала референдум о фритреде.
Либералы, новые демократы и националисты обвиняли Малруни в предательстве национальных интересов и капитуляции перед Соединенными Штатами. Консерваторы понесли поражение в шести окраинных провинциях и в крупнейшем городе — Торонто. Но они сохранили поддержку относительного большинства избирателей и остались у власти. Из крупных городов их поддержали Монреаль, Эдмонтон и Калгари.
Якорями спасения Малруни оказались Квебек и Альберта. В этих провинциях правящая партия получила огромное большинство. В провинции Онтарио консерваторы проиграли в Торонто, но все же сохранили добрую половину депутатских мест.
Главными козырями консерваторов оказались не продуманность или доходчивость их предвыборной платформы, а совсем другие факторы — снижение безработицы, спад инфляции; второстепенными факторами — разрозненность действий оппозиционных партий, нехватка денег у либералов.
Определенную роль сыграли хорошие ораторские и внешние данные Малруни — самообладание, находчивость в полемике, глубокий мелодичный баритон, отлично сидящие костюмы, статная фигура. Политические обозреватели позже писали, что при менее хватких Дифенбейкере или Кларке консерваторы не выиграли бы борьбы вокруг фритреда.
О заинтересованности правящих кругов западного мира в победе фритреда и Малруни свидетельствовали публичные заявления в дни кампании 1988 г. Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер в пользу канадских консерваторов.
Строго говоря, борьбу вокруг фритреда выиграли его противники. В масштабе страны за три партии, боровшиеся против соглашения, проголосовало абсолютное большинство — 55% канадцев, тогда как за консервативную партию — 43%. Но при мажоритарной избирательной системе, принятой в Канаде, решающее значение имеет исход голосования в каждом отдельно взятом округе, а не в масштабе страны. Голоса, доставшиеся мелким партиям, в расчет не берутся. Данная система и предопределила успех консерваторов. Появление Национальной партии углубило раскол в стане противников Малруни и оказалось ему на руку.
После выборов сенат прекратил обструкцию. Среди сенаторов-либералов произошел раскол. Часть их теперь сочла целесообразным поддержать фритред, и в декабре 1988 г. соглашение было утверждено верхней палатой, что стало примером редкого для XX в. вмешательства канадского сената в политическую борьбу. Соглашение о фритреде вступило в силу в 1989–1999 гг.
Наибольшее сопротивление канадского общества встретили не экономические, а конституционные инициативы кабинета Малруни.
Малруни считал глубоко ошибочным безучастное отношение Трюдо и Тернера к непризнанию Квебеком конституционной реформы. Став премьер-министром, он переименовал министерство федерально-провинциальных отношений в министерство конституционного развития и призвал квебекское правительство «с честью и достоинством» присоединиться к реформе. Как раз в это время проигравшая очередные выборы Квебекская партия уступила место антисепаратистски настроенным провинциальным либералам. Когда Квебек дал согласие, к переговорам были привлечены остальные провинции.
Длительные и большей частью закрытые федерально-провинциальные переговоры и консультации увенчались соглашением Малруни с провинциальными премьерами. Оно было заключено в 1987 г. в Мич-Лейке — курортном местечке близ Оттавы. Мич-Лейкское соглашение было призвано заменить многие статьи Конституционного акта.
Впервые за всю свою историю Канада официально была определена как страна, состоящая из «франкоязычного сообщества, существующего преимущественно в Квебеке, но не ограничивающегося им, и англоязычного сообщества, существующего главным образом за пределами Квебека, но также и в Квебеке». Данная характеристика федерации была объявлена ее фундаментальной особенностью. Квебек в соглашении именовался «уникальным сообществом внутри федерации».
Право на формирование сената и Верховного суда Канады передавалось провинциям. Все провинции также получали право вето в вопросах о полномочиях федерального парламента и Верховного суда Канады.
Мич-Лейк стал еще одной значительной уступкой федерального центра всему провинциальному уровню власти. Все провинции теперь могли рассчитывать на дальнейшее упрочение своего влияния в федерации. Но в первую очередь в выгоде от соглашения оказался Квебек. Впервые федеральная власть и англоязычные провинции официально признали «специальный статус» Квебека, в чем ему последовательно отказывали Пирсон, Трюдо и Кларк.
