Виктор Суворов (Резун) - РАССКАЗЫ ОСВОБОДИТЕЛЯ
Это не все. Если кому-то нужны наши природные сокровища, пусть попытаются каким-то образом заработать миллиарды наших рублей и на те рубли покупают нефть, газ и все остальное. Или пусть платят золотом.
Но нам платили бумагой.
Молодому поколению в это трудно поверить, но от правды не уйти: вопреки интересам страны и ее народа, Горбачёв продавал нефть и газ не за русские рубли, а за американские доллары!
Попробуйте приехать в Америку и купить тонну стали, кубометр леса или просто краюху хлеба за наши рубли. А вот американцы печатали доллары и на них скупали у нас все, что им нравилось. И Горбачёв на это соглашался! То есть он совершенно открыто, ни от кого не прячась, работал на Америку! Продавая ресурсы за иностранную валюту, он поддерживал экономику США и других стран Запада, при этом разоряя экономику Советского Союза.
Ну, ладно, хорошо, согласился на доллары. Пусть будет так. Вопрос: и где те доллары?
В момент отстранения Горбачёва от власти никаких долларов в государственных резервах не было обнаружено.
2
Денег Горбачёву почему-то все время не хватало. И он нашел выход. Если денег мало, мы их напечатаем!
Когда Горбачёв принял власть, американский доллар по официальному курсу стоил 64 копейки. Когда Горбачёва от власти отодвинули, все по тому же официальному курсу доллар стоил 91 рубль.
Понятно, Запад до полного безумия любил Горбачёва. В 1990 году ему была вручена Нобелевская премия мира. Корешу, который слил за рубеж как минимум полторы тысячи тонн русского золота, не жалко.
А он, дабы осчастливить народы Советского Союза, все печатал и печатал деньги. Но жизнь от этого почему-то лучше не становилась: денег можно напечатать вдвое больше, чем их было, но хлеба и сыра, картошки и колбасы от этого не прибавится ни на грамм. Горбачёв ввел в действие двухсотрублевые, пятисотрублевые и даже тысячерублевые банкноты. Страна не знала такого уже семьдесят лет.
Чем больше денег печатал Горбачёв, тем быстрее пустели магазины. Советский Союз в мирное время перешел к распределению продуктов по карточкам. Как во время войны. Получил работяга деньги за ударный труд, решил два куска хозяйственно мыла купить. А ему за его же деньги два куска не дают, потому как в месяц один кусок полагается. На то ему карточка дана. И больше пусть не просит. Больше не положено.
У горбачевской системы распределения по карточкам была одна весьма неприятная особенность. Выдавали карточки на год: вот столько мыла можешь купить в январе, столько в феврале, а столько — в марте. Вот тебе карточки на соль, вот на табак, на крупу, на сахар и так далее. Но карточки вовсе не означали, что все, что в них обозначено, гарантировано достанется покупателю. Отстоял пару часов в очереди за тем же куском мыла, а ему сообщают: все на сегодня, кончился товар. Приходи завтра. И занимай очередь до рассвета.
Самым распространенным вопросом в Советском Союзе был вопрос «Что дают?» Идешь по улице. Вдруг — очередь за угол. Мгновенно ориентируешься: что дают? И все остальные прохожие с тем же вопросом. Очередь растет стремительно. Кто не дурак, тот сначала в конец очереди рванет, место застолбив, а уж потом интересуется: что дают?
«Дают» — это термин такой советский. Он вовсе не означал, что дают бесплатно. Дают — в смысле продают. В ходу был и другой аналогичный вопрос: «Что выбросили?» Выбрасывали не на свалку, а на продажу. Сегодня, к примеру, выбросили на продажу трусы до колен. А на прошлой неделе, не поверите, туалетной бумаги чуть ли не сто рулонов народу швырнули! То-то давка была!
В очередях — толкотня, перебранки, иногда вежливый упрек: «Вас тут не стояло». И каждому сомнение сердце гложет: на всех-то явно не хватит. Мне-то достанется или зря столько часов в очереди толкаюсь?
3
Теперь поверх ватных телогреек наденем серые фартуки и представим себя хозяевами жизни, то есть продавцами в ларьке возле Казанского вокзала. Подвезли нам сорок килограммов мыла. Немедленно очередь выстроилась. Бегут люди со всех сторон. К очереди пристраиваются. Денег у людей много. Мыла мало. Всем хочется не только самим иногда мыться, но и рубахи свои стирать, и штаны. Да и носки раз в месяц не плохо бы. А нам, продавцам, кто-то еще вчера шепнул: если мыло подвезут, спрячьте для меня немножко, вдвое больше заплачу!
Нам и раньше в оба уха о том же шептали. Тактика у шептунов правильная: ведь можно иметь деньги, можно иметь карточку на получение, отстоять свои часы, но желанного товара так и не получить. И куда после того девать те рубли, на которые все равно ничего купить нельзя? Так не проще ли, установив правильные отношения с нужными людьми и заплатив вдвое, получить гарантировано и без очереди?
Вопрос продавцам: неужели, братцы, откажемся, если деньги сами к нашим рукам липнут? Потому, как только товар получим, половину под прилавок двинем. Это мы потом сплавим тем, кто готов вдвое больше платить. И им хорошо, и нам полный карман денег, и на морозе нам лишние часы не мерзнуть — объявляем очереди, что сегодня товар кончился.
Можно не половину товара налево двинуть, а весь. Главное, с ментами делиться, не скупясь. А еще надо правильно выстроить отношения с теми, кто товар по киоскам распределяет: ты бы мне, браток, не сорок килограммов дал, а побольше. Я бы с тобой доходом поделился...
Как только Горбачёв на полную мощность включил станки, печатавшие деньги, все товары из магазинов размело. Оно и понятно: зачем сегодня продавать какую-то вещь за сотню, если завтра у людей будет больше денег, если за ту же штуковину будут больше давать? А еще через неделю штука эта будет и того дороже. Так не лучше ли товар приберечь?
Торговая мафия в Советской России возникла в то самое время, когда коммунисты взяли власть. Во все времена эта мафия закалялась и крепла. Во времена Горбачёва, когда он, благодетель, печатал деньги так, чтобы на всех хватило, торговая мафия расцвела во всей своей красе, слившись в единый организм с государственным и партийным аппаратом, поставив милицию на охрану своих завоеваний.
Народ зверел, и потому руководители советской торговли были вынуждены демонстрировать, что все же иногда в магазинах можно хоть что-то купить. Именно поэтому от случая к случаю кое-что и выбрасывали на продажу. В первую очередь — в Москве. И Москва магнитом притягивала к себе широкие народные массы из соседних регионов и со всей страны. А москвичам это очень даже не нравилось: понаехали! Очереди — не протолкнуться! То, что нам предназначено, приезжие раскупают и по всей стране развозят.
Система снабжения населения была простой и понятной. Со всей страны мясо, масло, овощи и все остальное свозили в Москву, чтобы жители столицы были счастливы, чтобы не бунтовали, чтобы приезжие иностранцы могли засвидетельствовать изобилие и процветание первого в мире социалистического государства. Однако следом за этими продуктами в столицу устремлялись широкие народные массы. В Москве они выстраивались в километровые очереди, все из магазинов выгребали и увозили обратно, туда, откуда товар был привезен. А москвичам доставалось немного.
Товарищ Горбачёв решил положить конец этому безобразию. По его приказу в Москве, Ленинграде и других крупных городах были введены так называемые «Визитные карточки покупателя». На каждой — фотография, фамилия, имя, отчество и штамп милиции, удостоверяющий, что это ты, а не кто-то другой. Если живешь в Москве, смело становись в очередь. Только не забудь дома заветную карточку. Без нее ты покупателем не считаешься. Да чтоб фотография на ней четкая была. Иначе продавщица ничего не продаст: вы, товарищ, на себя не похожи!
Отправляясь в магазин, не забывайте талоны. Это доказательство того, что в данном месяце вы соль в магазине еще не покупали. А то ведь находились хитренькие, которые в один месяц пытались дважды не то что соль, но даже и макароны покупать.
Ну и, понятно, деньги в кармане иметь надо, в магазин отправившись. Если все это не забыто, можно смело в очередь становиться. А всем, кто в Москве не прописан, — от ворот поворот: валите в свой Ярославль, в свой Калинин, в Рязань, Казань и далее. Товар чужим не продаем. Можете к очереди не пристраиваться.
4
«Визитными карточками покупателя» товарищ Горбачёв обеспечил счастливую жизнь жителям Москвы. Ненадолго.
Раньше, отстояв вместе с москвичами много часов в очередях, гости столицы тоже могли купить коровьи кости с обрывками мяса или колбасу, сотворенную из неизвестных субпродуктов. Горбачёв им этот источник счастья перекрыл, и в регионах пошло брожение. Русским бунтом запахло, бессмысленным и беспощадным.
Партийные товарищи в соседних областях сообразили: если полыхнет, за ноги на фонарях будут вешать их, а вовсе не товарища Горбачёва. И выход у них был один — под разными предлогами не отдавать в Москву картошку и коровьи кости, а оставлять в своих владениях. Но тогда жрать нечего стало в Москве. Хоть ты карточку показывай, хоть талоны на месяц, хоть пытайся из-под полы у продавцов втридорога покупать.
