Очерк французской политической поэзии XIX в. - Юрий Иванович Данилин
Они украли без стыда
У вас заводы, почву, недра,
Орудья вашего труда
И все дары природы щедрой.
Пер. В. Дмитриева
И снова проходит перед читателем вереница образов рабочих, надорванных непосильным трудом, теряющих силы, бодрость, калечимых машинами для того, чтобы наживались фабриканты. Проходят образы тощих бедняг-безработных, убитых мыслью о голодной семье, тщетно ожидающей их заработка («Хлеба не хватает», «Безработица», «У дверей бедняков» и др.). Проходят длинной чередой подавленные и отчаявшиеся бедняги, с безнадежной тоской, с готовностью умереть или покончить с собой («Пришла зима», «Хромой старик», «Самоубийцы»). Проходит множество женских образов, когда-то румяных, цветущих девушек, а ныне изнуренных работой за грошовую плату, обсчитываемых при этом, боящихся иметь лишнего ребенка («Бедняжка», «Устала жить», «Неделя работницы», «Довольно с нас детей»). Нередки и образы детей-бедняжек, в башмачок которых уже не положат к празднику подарка; а другие из них столько уже хлебнули горя, что ничего не ждут, кроме смерти-избавительницы («Сочельник», «Что ты тут делаешь, малыш?»).
При виде всех этих нескончаемых, повсеместных, беспросветных примеров народного горя, так ярко, с такой сердечной мукой обрисовываемых поэтом, он порою и сам подавлен отчаянием. Песня «Новый год пролетариев» построена на ряде монологов бедняг тружеников и тружениц; на долю каждого и каждой из них выпало получить под Новый год «подарок» в виде увольнения с работы. Их речи, полные горя и безнадежности, завершаются поистине криком отчаяния самого Клемана:
Терпите муки, погибайте!
Тяжелый труд — для вас одних…
Другим богатства добывайте
И в рудниках, и в мастерских!
Кусок, омоченный слезами,
Спешите ночью проглотить,
Спешите мертвыми телами
Могилу братскую мостить!
Так Новый год встречают парии…
Таков ваш праздник, пролетарии!
Пер. В. Дмитриева
Клеман не устает призывать рабочих к отпору капиталистическим насильникам и эксплуататорам, к революционному действию. Но, несомненно, радостнее ему, как художнику-реалисту, было типизировать образы рабочих, которые уже сами осознали, что «этот мир устроен скверно» и «пора добиться перемен». Ему отрадно было слышать и воспроизводить в своих песнях, как многие из этих тружеников, не по своей воле становившиеся безработными, возлагают надежды лишь на успех социальной революции. В песне «Бродяга» ее персонаж заявляет:
Я говорю, что мы — рабы,
Что и ремесленник искусный
От горькой не уйдет судьбы,
Я говорю, что это гнусно!
Кирка и молот — не в чести,
Работы, хлеба не дождаться…
Так надо нам за ружья взяться
И счеты давние свести!
Пер. В. Дмитриева
Влияние песен Потье часто ощущается теперь у Клемана. Отдельные мотивы «Интернационала» явственно звучат в песне Клемана «Долой кумиров!»:
Настала сражений пора…
Великим идеям — дорогу!
Нет, больше не станем «ура»
Любому кричать демагогу!
…………………………………………
Спасенье с небес не придет,
Друзья, в эти дни роковые,
И нас не мессия спасет, —
Спасем себя сами впервые!
Пер. В. Дмитриева
Если революционные призывы Клемана и в последнем сборнике еще не носят той определенности, как у Потье, если они по-прежнему общи и азбучны, если в иных случаях поэт все еще убеждает своих пролетарских читателей не верить политическим шарлатанам Третьей республики, обещающим какие-то реформы, словом, если в отношении идейном лирика Клемана отстает от лирики Потье, то все же по страстной и глубокой преданности делу народной борьбы песни Клемана представляют собой один из замечательных памятников пролетарской поэзии. В. И. Ленин писал, что существо международного революционного движения за период 1872–1904 гг. заключалось в процессе «подбирания и собирания сил пролетариата, подготовки его к грядущим битвам»[122]. Поэзия Клемана, неустанно стремившаяся просвещать рабочих, скликать их на бой с миром капиталистического насилия, безусловно этим задачам отвечала, каковы бы ни были отдельные слабые стороны политического credo поэта.
С поэзией Клемана, как и с поэзией Потье, мощно вошел во французскую литературу многоликий мир образов трудового народа, измученного страданиями, но понявшего наконец, что спасение — в его собственных руках. И если в песнях Беранже трудовой народ сознавал свое достоинство как патриота, сражающегося за освобождение Франции от ига эмигрантской монархии, то под влиянием Парижской Коммуны и последующей борьбы рабочего класса трудовые массы Франции, как это отражено в поэзии Потье и Клемана, обретали и обрели чувство собственного достоинства во имя борьбы за освобождение труда от капиталистического ига, за раскрепощение трудового человечества всего мира.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В этой книге прослежено развитие левого крыла французской политической поэзии XIX в., столь живо, действенно, многоголосно откликавшегося на крупнейшие события национальной истории и на обострявшиеся внутренние противоречия капиталистического общества.
Политическая поэзия предшествовавшего Парижской Коммуне времени развивалась в содружестве критического реализма с революционным романтизмом. В эту пору она была в громадной степени проникнута влияниями буржуазно-демократической революционности. Они проявлялись сначала в патриотической борьбе за национальное величие свободолюбивой Франции, за отвоевание былых достижений Великой французской революции (чему пример — реалистическое творчество Беранже), в недовольстве приходом буржуазной монархии, обманувшей надежды бойцов Июльской революции, что так ярко отражено в творчестве революционных романтиков, воспевавших лево-республиканские восстания 1830-х годов. Влияния эти явственны и в поэзии утопистов из народа, основа которой — неудовлетворенность буржуазным строем. По мере углубления революционной борьбы, определявшейся
