Андрей Дикий - Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси
е) Все собираемые на Украине-Руси местной администрацией приходы поступали в «царскую казну». Из этих приходов должно было оплачиваться содержание местной администрации и реестрового казачества. Так как к моменту составления «Статей» определить размер этих доходов не представлялось возможным, то и вопрос о размере «жалованья» реестровым казакам остался открытым.
Кроме этих основных статей-положений, определявших будущую совместную жизнь воссоединенных после нескольких столетий раздельной жизни частей когда-то единого русского Киевского государства, в «Статьях Богдана Хмельницкого» было много уточняющих подробностей, до таких мелочей, какое «жалованье» должен получать войсковой писарь или артиллерийский «обозный».
Особым пунктом в «Статьях» указано обязательство Русского государства содержать и снабжать постоянный гарнизон крепости Кодак, служившей охраной от внезапных татарских набегов.
Также особым пунктом введено в «Статьи» царское подтверждение на все имения православного высшего духовенства и монастырей, которые были не только крупными землевладельцами, но и имели зависимых от них крестьян. К «послушенству» монастырям призывал Хмельницкий еще до воссоединения, хотя крепостная зависимость фактически и была уничтожена явочным порядком уже в первые годы освободительной борьбы.
Из содержания этих «Статей» видно, что они удовлетворяли старшину, сохраняя казачью администрацию и закрепляя за ней социальное положение, приобретенное во время освободительной борьбы. В то же время они не противоречили и идее централизованного государства, каковым в то время было Русское государство. Это видно из пунктов «Статей», предусматривающих сдачу «в царскую казну» всех доходов, собираемых администрацией. Удовлетворены были и широкие массы населения, т. к. принятое Русским государством обязательство защищать от татар и поляков обещало возможность спокойной жизни и гарантировало от возвращения ненавистных порядков времен польского владычества.
Созвучно было также воссоединение и его переяславское оформление и с воспоминанием о единстве Руси киевского периода, еще жившим в народной памяти во всех частях Руси, а потому в народном сознании Переяславский акт был именно воссоединением разорванных когда-то историей частей единого государства Киевской Руси, а не присоединением, как неточно его называли дореволюционные русские историки, или завоеванием и оккупацией, как пытаются представить воссоединение шовинисты-сепаратисты.
Отсутствие в архивах подписанного оригинала «Статей» дало возможность произвольного толкования их содержания и самого духа и смысла Переяславского акта.
Шовинисты-сепаратисты изображают этот акт воссоединения как договор двух независимых государств – России и «Казацкой державы» о совместных военных действиях против Польши, причем договор и союз вынужденный. Хмельницкий находился в тяжелом положении, говорят они, а потому и согласился на него, вовсе не стремясь к воссоединению и намереваясь при первом удобном случае его нарушить.
Приписывая Хмельницкому двурушничество, М. Грушевский и его «историческая школа», замалчивают неопровержимо доказанное стихийное стремление всего населения Украины-Руси к воссоединению, в котором оно видело свое спасение и гарантию мирной жизни в будущем. Вожделение же небольшой кучки старшины польско-шляхетского воспитания и мировоззрения, сепаратисты выдают за настроения всего населения.
О самом Хмельницком Грушевский пишет: «Народ украинский для него, как и для вождей предшествовавших восстаний, был только средством для достижения казацких желаний». (М. С. Грушевский. «Иллюстрированная история Украины» – Киев, 1917 г., с. 302).
А о казаках тот же Грушевский в той же книге на с. 308 пишет: «Они смотрели на войну, как на свое ремесло, и продавали свою службу тому, кто платил».
Так характеризует Грушевский, а за ним и его «школа» тех, кто героической борьбой отстояли и свою православную веру, и свою национальность от католическо-польской агрессии. Не будь Хмельницкого, его предшественников и казачества, о котором так оскорбительно-пренебрежительно пишет Грушевский, вся Украина была бы окатоличена и ополячена.
Не об этом ли сожалел М. Грушевский, создавая свою «историческую школу» в католической Австро-Венгерской империи и не об этом ли сожалеют сейчас его последователи, верные сыны католической церкви – галицкие униаты, претендующие на роль «носителей украинской идеи»?
Объективная же историческая правда, а не извращенная и подогнанная к заранее поставленному заданию, сепаратистская «история», на основании документов и неопровержимых фактов дает совсем другую картину освободительного движения Украины-Руси, приведшего к воссоединению с Русским государством.
Это была всенародная стихийная революция, в которой, переплетаясь, одинаково действовали как побуждения со-цициальные, так, в одинаковой мере, и религиозные и национальные.
Борьба против социального угнетения; борьба за свободу своей прадедовской веры; борьба за свое национальное бытие против польско-католического гнета. Одно от другого были неотделимы и создали ту силу, которая привела к победе, хотя и не окончательной.
В этом всенародном движении, вероятно, были и шкурники, которые стремились только к удовлетворению своих эгоистических стремлений, но зачислять в шкурники и все казачество, и Хмельницкого с его предшественниками, как это делает приведенными выше фразами Грушевский – это значит оплевывать героическую, самоотверженную и славную борьбу населения Украины-Руси за свое освобождение.
А замалчивать стихийное стремление к воссоединению с Русским государством, в котором народ видел свое единственное спасение, и такую же стихийную ненависть к униатам, которая красной нитью проходит через всю историю освободительной борьбы – это значит прибегать к той форме лжи, которую называют самой худшей и подлой: к лжи умолчанием.
Не только из донесений многочисленных московских послов к Хмельницкому видно, как их восторженно принимало население Украины-Руси. О том же самом свидетельствуют множество документов в архивах Украины, как, например, записи в церковных книгах-летописях многих городов, через которые проезжали русские посольства (Прилуки, Конотоп, Красный Колядин и др.); отчеты казацкой старшины, сопровождавшей эти посольства (письма сотника Вронченко); описания воодушевления населения при принесении присяги после Переяславской Рады (в церковных «чиновных книгах») и много других.
Документы эти были доступны для исторических исследований, однако сепаратистская «историческая школа» об этом умалчивает. Умалчивает она также и о том, что посольства польские, направлявшиеся к Хмельницкому в тот же период (1649–1653), подвергались нападениям партизан и их путешествия по Украине, несмотря на большой конвой, были сопряжены с опасностью для жизни. Например, согласно польским документам, посольство возглавляемое киевским воеводой Киселем, только с трудом и большими потерями в многочисленных стычках с партизанами добралось к Хмельницкому.
Все эти замалчиваемые сепаратистами факты свидетельствуют о подлинных народных настроениях в период освободительной борьбы. В свете исторических фактов не выдерживает критики и версия сепаратистской «исторической школы» о том, что Переяславский акт был договором между двумя суверенными государствами: «Украинской казацкой державой» и Московским царством.
Миф о Казацкой Державе
Исторические факты говорят другое: в то время как Московское царство было централизованным государством с вековым государственным опытом и традициями, «Украинская казацкая держава», как государство, вовсе не была оформлена и даже сама себя называла только «Войском Запорожским» или «Малороссийским Войском Запорожским», как видно из документов того времени, хотя бы, например, из писем и универсалов Хмельницкого.
Формально, юридически, это была составная часть Речи Посполитой, взбунтовавшееся население которой в процессе гражданской войны устанавливало на освобожденной от поляков территории свою администрацию.
Не только Польша, но вообще ни одно государство, эту находящуюся в состоянии войны со своей митрополией польскую колонию Украину-Русь, суверенным государством не считало. Контакт же, который некоторые иностранные государства имели с Хмельницким (Турция, Молдавия, Швеция) – это были попытки врагов Польши использовать восставшую Украину-Русь для борьбы с Польшей. А Турция имела еще и планы оторвать Украину от Польши и подчинить себе.
Именно тем обстоятельством, что Украина-Русь не была суверенным государством, а частью Речи Посполитой и объясняется пятилетнее колебание Москвы в ответ на просьбы Хмельницкого и желание всего народа о воссоединении. Москва понимала, что согласие на воссоединение – это война с Польшей, а потому так долго и колебалась.
