П. Люкимсон - Царь Соломон
Итак, Бог второй раз является Соломону вскоре после завершения им строительства своего дворца, то есть на двадцать четвертом году его царствования. Является так же, как некогда в Гаваоне – во сне. Но, если разобраться, Всевышний не открывает в этом видении Соломону ничего нового. Бог сообщает царю, что строительство Иерусалимского храма принято Им, и обещает, что Его присутствие никогда не отойдет от того места, на котором построен Храм, но при этом не гарантирует вечности Храма. Строительство «дома Господа» является величайшей заслугой Соломона, но ее недостаточно, чтобы Еврейское государство продолжило свое существование в истории. Условие существования евреев на Земле обетованной, условие долголетия самого Соломона и сохранения трона за его потомками остаются теми же: строгое следование духу и букве данных Им законов. По сути дела, значительная часть этого второго Откровения Соломону представляет собой повторение грозного предупреждения Второзакония:
«И скажет последующий род, дети ваши, которые будут после вас, и чужеземец, который придет из земли дальней, увидев поражение земли сей и болезни, которыми изнурит ее Господь: “сера и соль, пожарище – вся земля; не засевается и не произращает она, и не выходит на ней никакой травы…” И скажут все народы: “за что Господь так поступил с сею землею? какая великая ярость гнева Его!” И скажут: “за то, что они оставили завет Господа, Бога отцов своих, который Он поставил с ними, когда вывел их из страны Египетской”…» (Втор. 29:22-25).
Таким образом. Всевышний, повторим, лишь напоминает Соломону, что тот нарушает Его заповеди, отступил от соблюдения Его законов, и это в итоге может обернуться драматическими последствиями для самого Соломона и совершенно катастрофическими для страны и народа. Сторонники рационального подхода к Библии считают, что если Соломону и в самом деле приснился такой сон, то он, вероятнее всего, лишь отражал те предостережения, которые ему приходилось выслушивать днем от священников.
Тем временем страна (по меньшей мере, внешне) процветала. Строились новые и укреплялись старые города. На границах было относительно спокойно. А потому Соломон попросту не видел причины менять систему государственного устройства, выстроенную им за два десятилетия своего правления.
Глава седьмая Дела державные
Историки, увы, так и не пришли к единому мнению о том, насколько же на самом деле мудрой и рациональной была внутренняя политика Соломона. Точнее, все исследователи понимают, что последующий раскол единого Израильского царства был следствием не столько ошибок сменившего Соломона на престоле его сына Ровоама, сколько очевидных просчетов политики самого Соломона.
Вопрос, таким образом, заключается в том, насколько были и в самом деле велики успехи Соломона на государственном поприще, да и вообще можно ли считать это успехами.
Если Давид за годы своего правления создал в Иерусалиме мощный бюрократический аппарат, в котором каждый из множества министров отвечал за некую узкую конкретную область деятельности и отчитывался непосредственно перед царем, то Соломон, придя к власти, значительно сократил число членов своего правительства, наделив их при этом более широкими полномочиями.
«И вот начальники, которые были у него: Азария, сын Садока, священника; Елихореф и Ахия, сыновья Сивы, писцы; Иосафат, сын Ахилуда, дееписатель; Ванея, сын Иодая, – военачальник; Садок и Авиафар – священники. Азария, сын Нафана, начальник над приставниками, и Завуф, сын Нафана, священника, – друг царя. Ахисар – начальник над домом царским, и Адонирам, сын Авды, – над податями» (3 Цар. 4:2-6).
По распространенному мнению, перед нами – список «членов правительства» Соломона, составленный, видимо, в самом начале его правления, а затем редактировавшийся в соответствии с происходившими при дворе переменами. Имя попавшего в опалу и сосланного в Анатот священника Авиафара, вероятно, задержалось в этом списке по ошибке. Одновременно из списка видно, что Соломон сохранил возле себя часть министров, служивших еще его отцу, а также приблизил к себе сыновей некоторых верных слуг Давида, составивших, таким образом, второе поколение израильской аристократии. В числе последних оказались и два сына пророка Нафана – Азария (Азариягу) и Завуф (Заувуд), причем первого, как мы увидим, Соломон сделал одним из высших лиц в государстве, а второго просто держал при себе в качестве друга и советника.
Не вызывает удивления и то, что многократно упоминавшийся на этих страницах Ванея назван в качестве главнокомандующего армией. И дело не только в том, что Ванея был одним из самых близких и верных Соломону людей. Начавший свою армейскую карьеру простым бойцом в армии Давида, он участвовал во многих сражениях, а после мятежа Авессалома стал начальником гвардии критских и филистимских наемников. Его назначение «министром обороны» и главнокомандующим армией после казни Иоава было вполне закономерным и ожидаемым шагом.
Строительные работы Соломона.
Просматривая этот список сановников, мы не можем не остановиться на имени Адонирама, сына Авды, и не вспомнить, что он так же, как и Ванея, верно служил еще Давиду. При этом имя Адонирам имеет явно финикийское происхождение, а имя отца писцов Елихорефа (Элихарефа) и Ахии – Сивы – вне всякого сомнения, является египетским. И это означает только одно: следуя принципам своего отца, Соломон отнюдь не чурался иноплеменников и охотно вводил их в свое окружение и назначал на высшие посты, если они этим постам соответствовали. Вопрос о том, проходили ли эти сановники гиюр или хранили верность религии своих предков, остается открытым. По всей видимости, часть из них и в самом деле были прозелитами, а часть – нет.
Кроме того, Соломон, судя по всему, ввел при дворе по египетскому образцу новую должность – «начальника над домом царским», которая, по свидетельству Библии, сохранялась и при дворах остальных царей Израиля и Иудеи. Как следует из списка, при Соломоне этот пост занимал некий Ахисар (Ахи-шар). Он был отнюдь не только управляющим, «завхозом» царского дворца, как это можно подумать, исходя из названия его должности. Нет, полномочия «начальника над домом царским» были куда шире. Он являлся одним из самых приближенных к монарху людей. Именно Ахисар каждое утро первым встречался с царем, знакомил его с новостями и списком первоочередных дел, а затем царь вместе с ним составлял распорядок своего дня и список лиц, которых он в этот день примет.
Думается, уже из этого читатель понял, каким огромным влиянием обладал Ахисар и сколь важно было для любого придворного и чиновника пользоваться его благосклонностью.
В непосредственном подчинении Ахисара находились два царских писца – братья Елихореф и Ахия. Должность писца была введена еще Давидом, но Соломон, как видим, решил, что одного писца недостаточно. Груз забот, лежавший на Елихорефе и Ахии, был и вправду огромен. Правильнее, наверное, назвать их начальниками царской канцелярии, хотя и это понятие не вмещает специфики их должности. Елихореф и Ахия отвечали за учет всех поступлений в казну и в сокровищницу Иерусалимского храма; вели обширную дипломатическую переписку и таким образом оказывались вовлеченными в решение важнейших государственных вопросов. Вероятно, в их подчинении находилась целая группа рядовых писцов и счетоводов.
Личным же секретарем и историографом Соломона был, как следует из приведенного списка, Иосафат (Иеошафат), сын Ахилуда. Ему же, по всей видимости, Соломон диктовал свои книги, и не исключено, что Иосафат выступал и в качестве их редактора.
Наконец, был еще Адонирам, верно прослуживший трем царям Израиля – в его задачу входило определение размеров налогов и распределение государственного бюджета, то есть, по сути дела, он был не «мытарем», как его порой называют российские исследователи Библии, а министром финансов.
Особняком в этом ряду стоит имя Азарии, сына Нафана, поставленного «над правителями областей». Это была одна из высших должностей в государстве, и чтобы осознать всю ее значимость, следует понять цели той реформы управления, которая была проведена Соломоном.
Сразу после своего воцарения Соломон продолжил шаги по централизации государственной власти, начатые еще его отцом Давидом. Но напомним, что в ту эпоху еврейский народ все еще больше напоминал племенной союз, чем единую нацию. Все члены этого союза говорили на одном языке; у них была общая религия, общие священные книги и общая многовековая история, а значит, и общая культура; они вместе противостояли внешним врагам, но все это еще не превращало их в единый народ. Они продолжали жить, разделенные на колена, каждое из которых четко знало границы своей территории и управлялось советом своих старейшин. На этом совете принимались все судьбоносные для колена решения; старейшины ведали судами, собирали налоги и т. д., то есть были своего рода посредниками между своим коленом и центральной властью в лице монарха и его администрации. Отношения между коленами были часто весьма далеки от идиллии; Библия сохранила для нас рассказы об идущих между ними кровопролитных гражданских войнах, причем, возможно, лишь о части из них.
