Леонид Левитин - Узбекистан на историческом повороте
Набиевский принцип руководства - "чтобы овцы были целы и волки сыты" вылился в безудержную раздачу руководящих должностей, унизительное заигрывание с оппозицией. Именно под давлением оппозиции были предельно ослаблены силовые структуры власти: Комитет национальной безопасности и Министерство внутренних дел. На этом фоне трагические события на площади Шахидон остановить уже было невозможно. Кровавая вакханалия безвластия охватила всю страну. Седьмого сентября 1992 г. под угрозой оружия Набиев подписал заявление об отставке. Маховик гражданской войны был запущен на полные обороты.
Исполнявший одно время обязанности председателя Верховного Совета Таджикистана Акборшо Искандеров с горечью сказал: "В мировой политический лексикон вошел термин "таджикский вариант" как синоним слабости власти - с одной стороны, и первобытной дикости и политической жестокости исламской оппозиции - с другой".
Убежден и этим убеждением хотел бы поделиться: если бы во главе Таджикистана в момент обретения этой страной независимости стоял лидер, равный по харизме, интеллекту, воле и мужеству Исламу Каримову, гражданской войны можно было бы избежать. Во всяком случае, в таких масштабах ее, какие имели место.
Экономические ориентиры
Западные и российские эксперты в большинстве своем положительно оценивают экономическую стратегию Узбекистана в переходный период. Такое мнение высказывалось, в частности, в августе 1997 г. в издаваемом в Нью-Йорке журнале "Institutional Investor" (ист.: "Деловой мир", 29.08.1997 г.). При этом выделяются два наиболее характерных момента.
Во-первых, укрепление государственного управления экономикой путем создания новых, рыночных институциональных структур и руководящих центров (преобразование министерств в концерны, формирование межотраслевых объединений, различных ассоциаций, консорциумов и т.д.) и сохранения государственной собственности в стратегически важных отраслях экономики, в том числе с помощью контроля акционерного капитала.
Во-вторых, передача частному капиталу ряда крупных, но в основном средних и мелких государственных предприятий, обеспечение государственной постприватизационной поддержки и целенаправленное, возможно, более широкое развитие мелкого бизнеса.
Рискну добавить: важным компонентом экономической стратегии Узбекистана является активное развитие и оптимизация отношений с внешней, международной средой. Любая развивающаяся страна в переходном периоде заинтересована в привлечении иностранных инвесторов. Они нужны ей, во-первых, как источник доходов бюжета; во-вторых, как источник капитала; в-третьих, как хозяйствующие субъекты с управленческим опытом, новыми технологиями и т. д. Некоторые бедные страны, как, например, Кыргызстан, без такой помощи попросту обречены. Странам же с большими потенциальными ресурсами эта помощь помогает выйти из экономического кризиса, облегчает реконструкцию экономики. Однако очевидно также и то, что чем сильнее внешняя зависимость живущих на займах стран, тем сложнее в социальном смысле протекает у них переходный период.
Усиление социальной напряженности, без чего в любом случае немыслим переходный период, усугубляется тем, что в таком случае переходное общество перестраивается выборочно, только там, где это выгодно помогающей стране или международной финансовой организации. Причем государство-должник, как правило, не имеет возможности противостоять этим процессам. И не только потому, что его финансовые и экономические ресурсы предельно ограничены. Дело и в том, что международные организации-кредиторы, такие как Международный валютный фонд или Международный банк реконструкции и развития, выдвигают в качестве прямых требований отказ от государственного регулирования доходов и цен.
Есть еще одно немаловажное обстоятельство, которое нельзя игнорировать. Иностранный капитал зачастую вступает в союз с отдельными влиятельными лицами из высших эшелонов власти и, пользуясь их поддержкой, буквально преграждает дорогу местным предпринимателям. Или, напротив, сотрудничает с оппозицией и определенными деловыми кругами страны, противостоя власти, которую не удалось приручить.
Примером этого может быть, в частности, Кыргызстан. Парламент этой страны почти два года (1992-1994 гг.) более половины своего рабочего времени потратил на политические и околополитические разборки, связанные с иностранными инвестициями. В дело была втянута оппозиционная пресса, щедро оплачиваемая местными финансовыми воротилами и неудовлетворенными зарубежными инвесторами. Отправили на этой почве в отставку правительство, устроили облаву на неугодных глав местной администрации, без устали шельмовали Президента Акаева, обвиняя его во всех смертных грехах и угрожая ему импичментом. В конце концов в результате междоусобиц и сам парламент практически самораспустился. Узбекистану же, благодаря правильной стратегии внешнеэкономической деятельности, удалось избежать всех этих рифов.
Списал ли Ислам Каримов
свою стратегию?
Особый путь и заметные успехи Узбекистана в переходном периоде вызвали на Западе дискуссии о том, с каких образцов списал Каримов свою стратегию. Карлайл был убежден в том, что эта стратегия слепок с китайского курса. Он писал: "Китай, как политическая и экономическая модель, произвела очень большое впечатление на Каримова, когда он путешествовал по этой стране. Способность Китая поддерживать авторитаризм, одновременно экспериментируя в области экономики, вероятно, и была той оставшейся в сознании моделью, которую он выбрал для своей страны. Однако открыто он этого не признал".
Встречал я и рассуждения о том, что примерами здесь были страны Юго-Восточной Азии. Другие исследователи в поисках первоосновы курса Каримова копают еще глубже, в частности, лидеры оппозиции обвиняли Каримова в том, что он ориентировался на чилийскую модель.
Мне не приходилось слышать от Каримова о его предпочтениях по отношению к соответствующему опыту той или иной страны. Думаю, что все, что можно было изучить, он изучил. Однако, уверен, путь, избранный президентом Узбекистана, прежде всего - результат глубокого осмысления им, реалистом, а не книжником и доктринером, реальных потребностей общественной жизни своего народа и реальных возможностей их удовлетворения в конкретных условиях места и времени.
ПРАКТИКА ПЕРВЫХ ЛЕТ РЕФОРМ
Из отчета в "Gottinger Arbeitskreis"
В ФРГ с 1946 г. действует исследовательская организация "Gottinger Arbeitskreis". Организация эта достаточно авторитетная, во всяком случае ее пятидесятилетний юбилей отмечался с участием президента, бундестага, видных политиков и ученых. В составе "Gottinger Arbeitskreis" есть институт, специализирующийся на проблематике постсоветских стран. По поручению этого института я участвовал в экспертизе правовой реформы в Узбекистане. Хотел бы привести несколько небольших фрагментов из моего отчета, представленного дирекции института в декабре 1995 г.
За первые 4 года после обретения государственной независимости в Узбекистане было принято около двухсот законов, указов президента и постановлений правительства нормативного характера, направленных на регулирование хозяйственной деятельности, на формирование и развитие рыночных отношений. Часть этого законодательства, относящегося ко времени до принятия Конституции Узбекистана, можно назвать законодательством первого поколения. Это прежде всего "Закон о земле" (26.06.1990 г.), "Закон о собственности" (30.10.1990 г.), "Закон об аренде" (19.11.1991 г.), "Закон о кооперации" (14.06.1991 г.), "Закон о хозяйственных обществах и товариществах" (9.12.1992 г.), "Закон о дехканском хозяйстве" (3.07.1992).
Законодательные преобразования, осуществленные в Узбекистане в первые годы государственной независимости, не могут быть оценены однозначно. Они имели немалое информационное, социально-психологическое, а в конечном счете и политическое значение. Через них до населения доводились цели, задачи и приоритеты рыночной экономической реформы. Естественно, что это законодательство сыграло свою роль в изменении соответствующих установок в общественном сознании населения, в формировании у людей нового отношения к собственности, к предпринимательской деятельности. Но тех ожиданий, которые связывали с ним в Узбекистане, оно не оправдало и оправдать не могло.
Преобразования экономических отношений только на основе юридических законов в принципе невозможны. Тем более если общество в силу разных причин не вполне готово к этим преобразованиям или не готово к ним вообще. Серьезной проблемой уже на первом этапе правовой реформы стало отсутствие синхронности в формировании новой законодательной базы - с одной стороны, с созданием соответствующих правовых институтов (юристов хозяйственно-правовой специализации, юридических аудиторских фирм, квалифицированных хозяйственных судов и третейских арбитражей) - с другой.
