Алексей Попов - Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага
Для оказания практической помощи партизанским отрядам и бригадам по созданию мощной агентурной разведки, налаживанию учета агентуры, разработке системы связи с ней и проведению продуманных комбинаций при ЦШПД в июле 1943 года был составлен план работы разведотдела.
Обычно агентура партизан, работавшая у врага, была объединена в резидентуры во главе с резидентом. Только он знал всех агентов, входящих в резидентуру, которые по отдельности сообщали ему добытые сведения. Это повышало степень безопасности работы разведчиков. По данным Белорусского штаба партизанского движения, к лету 1944 года насчитывалось до 2400 резидентур, то есть в среднем 7—8 агентов на одну резидентуру. Ряд агентов, если диктовали обстоятельства, работали в одиночку, переправляя данные при помощи заранее обусловленных тайников или через связных, встречавшихся с ними в строго определенных условиях.
Составной частью работы по формированию резидентур была подготовка агентов и связных. Агентурных разведчиков готовили при спецшколах штабов партизанского движения. Курс был краткий, всего 10 дней. Занимались по 10 часов. Читались такие дисциплины, как: спецподготовка – 50 часов, военная подготовка – 30 часов, политическая подготовка – 6 часов, санитарная – 4 часа [530] . Основной задачей при этом была подготовка специалиста, готового самостоятельно выполнить поставленные перед ним задачи в сложной боевой обстановке, владеющего методами агентурной работы и конспирации, хорошо знающего агентурную обстановку на территории противника.
Поскольку мужчины активного возраста были либо призваны в армию, либо находились в партизанских отрядах, агентами были в основном женщины и подростки.
Важным звеном разведки партизанских формирований являлись связные. В их обязанности входило: передавать на «Большую землю» сведения и получать оттуда указания; связываться с разведывательно-диверсионными группами и подпольем в занятых противником районах; доставлять другим отрядам, бригадам и соединениям интересующие их разведматериалы.
Партизанский отряд, оставленный в определенном районе для действий в тылу противника, по мере сбора разведывательных данных высылал своих связных через линию фронта. Иногда эти связные, получив от командования регулярных частей новые задания, возвращались в отряды, чем закрепляли связь между партизанами и нашим тылом. Подобные моменты характерны для тех периодов и тех участков фронта, где линия фронта стабилизировалась на более или менее длительный отрезок времени и где возможно было перейти пешком.
Как правило, связники не получали информацию от агентов на встречах, а осуществляли безличную связь, при помощи почтовых ящиков. Почтовый ящик выбирался в таком месте, куда мог безопасно подойти как связник, так и агент. Это могло быть никем не посещаемое тайное место в виде развалин строений, дупла дерева и т. д. На связников возлагалась доставка агитационной литературы и взрывчатки для диверсий. [531]
Таким образом, органы госбезопасности оказали огромную помощь в организации и совершенствовании партизанской разведки, особенно агентурной.
Необходимым условием успешной разведывательной деятельности партизан было наличие развитой и устойчивой системы связи, которая должна была обеспечить быструю и полную доставку полученной и обработанной информации. Для передачи разведывательных данных партизан широко использовались радиосвязь и авиация.
По данным ЦШПД, только в партизанских формированиях Белоруссии к 1 января 1944 года действовало 123 радиостанции. Однако интересы получения максимального количества сведений для нужд советских войск диктовали необходимость резкого увеличения числа радиостанций в тылу врага. Поэтому шла их интенсивная заброска вместе с радистами. К июню 1944 года число радиостанций в республике возросло до 188. [532]
Широкое применение радиосвязи позволило значительно ускорить и повысить надежность передачи разведданных о противнике за линию фронта. О большом значении переданных партизанской разведкой сведений для штабов советских войск писал генерал-майор И.Н. Артемьев, в годы войны начальник отдела связи ЦШПД: «…они имели возможность связаться с любым отрядом, обеспечивали Военный совет точной информацией о положении в тылу врага в полосе наступления армии. Эта информация использовалась при разработке и проведении армейской наступательной операции». [533]
Однако связь через рации проходила со значительными трудностями ввиду плохой слышимости абонента. Сложности были и с питанием для раций. Небрежно спрятанные радистами в земле батареи зачастую выходили из строя, в результате разведорганы партизанских отрядов попадали в довольно затруднительное положение. [534]
Значительную часть добытых документов врага, отчетов и донесений сотрудников партизанского разведаппарата, десятки наиболее ценных пленных отправляли на «Большую землю» с аэродромов, расположенных в партизанских зонах. Для выброски грузов и людей использовались также площадки, на которые высаживались подготовленные штабами партизанского движения разведчики и разведгруппы, доставлялись инструкции по ведению разведки и ряд письменных заданий.
Несмотря на огромный размах разведывательной работы партизан и ее выдающееся значение для боевой деятельности партизанских отрядов и соединений, а также операций Красной Армии, в этой работе имели место и недостатки, и неиспользованные возможности.
Крупнейшим недостатком было отсутствие у партизанской разведки технического вооружения. Она не имела средств радиоперехвата, телефонного подслушивания, портативных фотоаппаратов, не говоря уже об аппаратах для фотографирования ночью. Партизаны легко преодолели отсутствие приборов для телефонного подслушивания, однако они не смогли организовать подслушивание обмена сообщениями по кабелям связи между главным командованием и штабами армий и групп армий.
Одиннадцать раз в течение войны партизаны вскрывали в разных местах подземный кабель германского командования ставка – фронт и вырезали из него куски, чем, конечно, значительно затрудняли связь. Куски вырванного кабеля как образцы доставлялись даже в Москву. Это говорит о том, что партизаны могли организовать систематическую запись каблограмм германского главнокомандования, фронтов и армий, последствия и значение которой были бы неоценимы. Однако эта возможность была упущена из-за отсутствия средств записи.
Упущенной возможностью следует считать также то, что партизанская разведка не практиковала перехват, дешифровку и использование данных радиосвязи противника.
Немецкая служба радиоперехвата считала, что перехват радиограмм и радиопереговоров, проводившихся в сетях стрелковых полков и танковых частей, не имел смысла, так как обстановка на фронте все время менялась, а расшифровка требовала времени, и ценность этих всегда запаздывавших материалов оказывалась ничтожной.
Ввиду этого радиосвязь на оккупированной территории между частями и штабами противника производилась по упрощенным кодам и таблицам, легко поддававшимся дешифровке. Естественно, радиостанции этих частей не могли не интересовать партизанскую разведку. Для партизанского движения эти данные представляли колоссальный интерес.
Другим крупнейшим недостатком было нарушение принципа строгой специализации работы разведывательной агентуры. Дело обстояло таким образом, что агенту, работавшему в городе, гарнизоне или учреждении врага, поручали выполнять множество других самых разнообразных заданий. И ценнейшие агенты иногда, не будучи разоблаченными в разведывательной деятельности, погибали или оказывались пойманными при распространении листовок или при попытках достать что-либо, нужное партизанам.
Разведчики приносили в партизанские отряды бумагу, типографские краски, шрифты, медикаменты, пишущие машинки, переводили и уводили людей, распространяли пропагандистские материалы.
Многих командиров недостаточно заботила возможная судьба агента. Они позволяли знать работавшего негласного источника большому количеству партизан, посылали на связь к нему разных лиц, допускали появление разведчика днем в отряде так, что его видели многие, записывали, не шифруя, фамилии агентов в записные книжки.
В некоторых случаях не проявлялась забота о своевременном перемещении разведчиков, когда их дальнейшая работа становилась явно опасной.
Крупнейшим недостатком также было отсутствие у разведывательных групп и резидентур портативных радиоаппаратов ближнего действия, по которым они могли бы, получая срочные и важные разведывательные сведения, передавать их в штаб отряда или бригады. Получалось так, что передать эти сведения из отряда или бригады в Москву было намного легче, чем пронести из города и гарнизона врага в отряд или находившуюся где-либо поблизости разведывательную группу. Это приводило к удлинению сроков поступления сведений и стоило жизни некоторым разведчикам.
