Владимир Барановский - Победа в битве за Москву. 1941–1942

Схема 29. Переход танковых дивизий 4-й танковой группы в наступление на волоколамском направлении

Схема 30. Положение немецких войск и войск Красной Армии к 20 ноября 1941 года на центральном (можайском) направлении

Здесь линия фронта стабилизировалась между реками Протва и Нара, на рубеже Наро-Фоминск – Рыжково – Буриново.

Ожесточенные бои за Наро-Фоминск продолжались с 22 октября по 26 декабря 1941 года, когда 222-я стрелковая дивизия выбила немцев из города.

Попытки немецкого 57-го танкового корпуса (19-я и 20-я танковые дивизии) и пехотных частей на наро-фоминском направлении прорваться к Киевскому шоссе с юго-запада были прерваны героическими усилиями частей левого фланга 5-й, 33-й и 43-й армий Западного фронта. Но войскам 4-й танковой группы удалось к 20–22 ноября 1941 года выйти на исходные позиции для последующего прорыва на ближние подступы к Москве.

От достигнутого ими рубежа до Москвы оставалось 60–70 километров. Немцам оставалось пройти около 30 километров – и они окажутся у порога столицы Советского Союза. А с расстояния 25–30 километров было возможно обстреливать город из тяжелых орудий.

Немецким солдатам казалось, что они вот-вот будут греться в теплых московских квартирах. Гитлер и его Генеральный штаб уже видели себя победителями и требовали от войск немедленного захвата Москвы.

В 20-х числах ноября еще не был ясен исход сражения у канала Москва – Волга с севера от Москвы, и немцы еще надеялись на прорыв к столице Советского Союза с юга – через Оку у Каширы.

Глава VI Десять решающих дней: 25 ноября – 5 декабря

Выход немцев на ближние подступы к Москве

Особый интерес представляет завершающий этап оборонительного сражения на ближних подступах к Москве, когда проникновение немецких войск в зону Московской обороны было максимальным.

Оборонительное сражение под Москвой описано в мемуарной и исторической литературе достаточно полно. Разработка этой темы велась с 1950-х годов по настоящее время; перечень литературы по этому вопросу содержит более тысячи наименований.

Однако до сих пор некоторые драматические моменты Московской битвы остаются освещенными недостаточно. В условиях войны сообщения корреспондентов с места боев в силу необходимости сохранения секретности носят общий характер, без раскрытия дат и мест боевых действий. Донесения немецких войск своему командованию также носят весьма общий и сдержанный характер, но уже из-за их «непобедоносного» содержания.

Многие участники этих событий не оставили своих личных воспоминаний, и восстановление реального хода событий в деталях крайне затруднительно. Так, маршал Л. А. Говоров, командовавший 5-й армией Западного фронта на его центральном участке, не оставил подробных воспоминаний о завершающем этапе оборонительного сражения под Москвой, кроме интервью, приведенных в книге «Маршал Говоров» [208] и статьи в газете «Правда» за 14 декабря 1941 года. В некоторых мемуарах битве под Москвой уделяется крайне мало места (10–20 страниц) и отсутствуют подробности последних дней оборонительного сражения под Москвой.

Кроме того, появилась тенденция излагать ход событий в Московской битве с искажениями фактов. В учебнике «Курс советской истории 1941–1991 годов» А. К. Соколова и Е. С. Тяжельниковой, выпущенном издательством «Высшая школа», в разделе «Второе наступление немцев на Москву» сказано: «Противнику удалось захватить Звенигород и станцию Голицыно в 40 км от Москвы.»… [209] Но это не так. Немцам не удалось прорвать оборону Звенигорода, а станция Голицыно находилась вне зоны боевых действий сухопутных войск и была недосягаема для противника. Командующий 5-й армии генерал Л. А. Говоров в беседе с И. И. Минцем сказал: «Мы не отдали врагу Звенигород»… [210] Генерал-полковник немецкой армии, командир 2-й танковой армии Гудериан в своих мемуарах «Великое начало» после анализа наступательных действий немцев пишет: «Взятие Звенигорода не состоится»… [211]

В более ранних изданиях также содержатся аналогичные неточности. В книге академика A. M. Самсонова «Поражение вермахта под Москвой» читаем: «Дивизии 4-й полевой армии фон Клюге 19 ноября ударили по Звенигороду и захватили его», [212] что также не соответствует действительности. Такая же ошибка содержится в книге «Навстречу Победе. Боевой путь 5-й армии»… На карте-схеме, приведенной для иллюстрации сражения 5-й армии с войсками 9-го армейского корпуса немцев в период с декабря 1941 по февраль 1942 года, неожиданно видим, что позиции немецких войск проходят южнее Звенигорода, кроме того, на схеме неверно указан номер немецкой дивизии под Звенигородом – вместо 78-й пехотной дивизии указана 267-я пехотная дивизия, атаковавшая нашу оборону южнее, на рубеже Рыбушкино – Васильевское. Из карты-схемы можно сделать вывод, что немцы взяли Звенигород, хотя это не утверждается; но также не содержится подробных сведения об обороне Звенигорода. [213] На схеме 8 из книги «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой» показана совершенно иная диспозиция обороняющихся войск 144-й стрелковой дивизии 5-й армии под Звенигородом. [214] Она составлена на основе архивных материалов и отредактирована В. Д. Соколовским, бывшим начальником штаба Западного фронта; из нее следует, что Звенигород был обойден противником с севера, но не захвачен им.

Оборонительное сражение на ближних подступах к Москве (40 и менее километров от города) было скоротечным и велось с полным напряжением сил с обеих сторон.

Немецко-фашистские войска, преодолевая оборонительные рубежи Красной Армии, потеряли свои атакующие возможности, которые обеспечивались главным образом за счет танков. Если к 15 ноября 1941 года, началу второй фазы операции «Тайфун», в их танковых дивизиях было по 200–300 танков, то при подходе к Москве их оставалось по 20–30. В резерве у вермахта была всего одна танковая дивизия, а линии снабжения горючим, боеприпасами и пр. были парализованы. Большое удаление, трудно проходимые дороги и действия партизанских соединений существенно понизили возможности немецких войск.

Части Красной Армии, понеся большие потери на дальних подступах к Москве, были малочисленны и, как казалось немецкому командованию, не способны к дальнейшему сопротивлению. В этом состоял главный просчет Гитлера и его Генерального штаба. Фашисты не учли реальных возможностей Красной Армии и промышленного потенциала СССР.

Когда немцы полагали, что достаточно сделать последний бросок вперед к Москве – и она будет у их ног, советское командование готовилось нанести по выдохшимся немецким войскам встречный удар. При этом руководству Красной Армии удалось сохранить в тайне сосредоточение резервов, обеспечивших в дальнейшем полный разгром немцев под Москвой.

На картах немецких офицеров, попавших в руки советских войск, видно, что немцы не знали о подготовке к сражению трех новых армий в составе Западного фронта: 1-й ударной, 20-й и 10-й. Кроме того, были приняты меры по доукомплектованию сражающихся армий. Промышленность Советского Союза быстро наращивала производство танков и другого вооружения, качественно превосходившего немецкое.

На снимках немецких солдат, опубликованных после войны, видно, что на плечах у некоторых из них висят трофейные советские многозарядные винтовки, превосходившие по своим возможностям немецкое стрелковое оружие. [215] Советские танки, самолеты и обмундирование бойцов уже на этом этапе были лучше немецких. Гудериан в своих «Воспоминаниях солдата» пишет: «…Днем я прибыл в 112-ю пехотную дивизию… наших солдат, одетых в русские шинели и меховые шапки, можно было узнать только по эмблемам»… [216]

Ввод в бой основных резервов только в день начала контрнаступления под Москвой (5–6 декабря 1941 года) потребовал от частей, ведущих оборонительное сражение, высочайшего героизма и самопожертвования. Великие подвиги бойцов и командиров 7-й, 8-й, 9-й и 11-й гвардейских стрелковых дивизий, советских танкистов, летчиков, артиллеристов, кавалерийских частей и моряков не должны быть забыты и приуменьшены. Подвиг защитников Тулы на южном направлении, которые вели бой с танками Гудериана на дальних подступах к столице, и войск Калининского фронта, защищавших подступы к Москве с севера, также не должны быть забыты. Их героические усилия не позволили немецко-фашистским войскам замкнуть кольцо окружения вокруг Москвы.

Немецкое военное командование, планируя захват Москвы, ставило задачу обеспечить стратегические подходы к Москве, которые могли бы облегчить продвижение вперед танковых и моторизованных частей вермахта.

На центральном направлении это было шоссе Минск – Москва. На северо-западе – Волоколамское шоссе, на северном направлении – шоссе Ленинград – Москва.