Федор Капица - Тайны славянских богов. Мир древних славян магические обряды и ритуалы. Славянская мифология христианские праздники и обряды
Ветрышки не провевывают.
Лютое зверье не прорыскивает,
Мала птичка не пролетывает,
Не прохожиих туда, не проезжиих,
Хоть не дальня сторонка — безызвестная,
Не колодист туда путь — бесповоротный.
Переход в загробный мир рассматривался как длинная и трудная дорога, в конце которой умерший соединялся со своими предками:
Пойдешь по тем путям-дороженькам,
По лесам да по дремучиим,
По болотам по седучим,
По ручьям по преглубокиим,
По узеньким тропиночкам,
По частому вересинничкую.
Уж как встретишь то, сердечное,
Моих родных-то родителей.
Тело стремились очистить от грехов, чтобы умерший предстал перед Богом таким же чистым, как в момент крещения. От этого представления происходит четко просматривающаяся симметрия погребальных и крестильных обрядов.
Через один-два часа после смерти умершего обмывали. Этот обряд могли исполнять только старые женщины и мужчины. Считалось, что умерший может лишить молодых способности к деторождению. После обмывания умершего обряжали, надевая специально приготовленную «смертную» одежду. Все предметы погребального костюма шились из белой холстины, причем стежки прокладывали от себя, а нитки не закрепляли узлами. Девушек обычно хоронили в свадебном наряде с венком из цветов.
Иногда вместо «смертной» использовали праздничную одежду или ту, в которой покойник ходил перед смертью. Под одежду обязательно надевали крест, на лоб укладывали венчик — ленту с текстом молитвы, в руку — разрешительную грамоту, подтверждающую, что перед смертью были отпущены грехи.
Чтобы покойник не причинял зла близким, его старались задобрить, расположить к себе: на окно выставляли миску с водой и вешали чистое полотенце, чтобы душа могла умыться и утереться перед дальней дорогой. А на могиле оставляли поминальные блины, пироги, рюмку с водкой[ 7 ]. Во время поминок, ставших частью обрядового ритуала, на столе выставляли отдельный прибор, на тарелку клали кусочек хлеба или блин, ставили рюмку водки. Когда впервые после смерти родственника топили баню, на первый пар приглашали умершего и несли для него особый веник и чистое белье.
Многие элементы ритуала были направлены на отведение смерти от живых. В доме, где находится усопший, закрывали зеркала (окна в потусторонний мир). Осуществляя обряд, усопшего выносили из дома вперед ногами, иногда даже не через дверь, а через окно или через хлев, чтобы он не увидел дороги. Использованные при обмывании и обряжании вещи обязательно выбрасывали, посуду разбивали. Считалось, что они пропитались «смертным духом» и могут принести несчастья живым.
Вынос гроба, путь на кладбище, погребение и возвращение с кладбища сопровождались множеством магических действий, направленных на то, чтобы не позволить умершему вернуться и чтобы защитить живых от влияния смерти. Похоронная процессия двигалась на кладбище по самой длинной и запутанной дороге, чтобы «запутать» умершего. В доме делали уборку — мыли полы, посуду, пол, лавки. Постель умершего на несколько дней переносили в курятник, чтобы ее «опели петухи». По лавке или столу, на котором стоял гроб, трижды ударяли топором, чтобы «отсечь смерть». Приходя с кладбища, все должны были вымыть руки и лицо, а затем перекреститься перед иконами.
Чтобы покойник не смог вернуться домой, перед возвращением с кладбища обязательно перепрягали лошадей. Категорически запрещалось приносить с кладбища какие-либо предметы или еду, поскольку покойный мог явиться за ними и принести вред живым.
На похоронах обязательно раздавалась милостыня ради умершего. Тем, кто пришел проститься с покойным, и просто знакомым, нищим на кладбище раздавали деньги, платки, полотенца, принадлежавшие умершему вещи. Первому встреченному погребальной процессией давали кусок холста с завернутой в него краюшкой хлеба. Особенно действенной считалась тайная милостыня — вещи, незаметно оставленные в доме соседа или в бедной семье. Считалось, что получивший такой дар должен был помолиться за упокой души.
Обязательные элементы похоронного ритуала — причитания, или причеты. В причитаниях не только выражалась реакция на утрату близкого человека, но и содержалась похвала покойному. Каждое обрядовое действие сопровождалось особым причетом. Нередко причет превращался в развернутое повествование о жизни покойного. Одновременно у него спрашивали совета, как жить дальше, что делать. Нередко причет принимал форму диалога между живыми и усопшим. В конце причета содержалось пожелание: покойника просили поскорее вернуться на землю, чтобы он помог живым в их деятельности.
Причитания исполняли специально приглашенные плакальщицы» Они высоко ценились и считались мастерами своего дела, поскольку должны были помнить огромное число словесных формул, словосочетаний, постоянных образов. Особенно широко в причитаниях использовалась символика, связанная с птицей: вдова сравнивалась с кукушкой, осиротевшей после смерти хозяина дом — с опустевшим гнездом. Считалось, что именно птица приносит родным весть с того света:
Вот придет-то лето теплое,
Закукует в бору кукушечка,
А я выйду, горька горюшечка,
На прекрасное крылечко,
Загорюю я, сироточка,
Заболит мое сердечушко.
Наиболее известны причеты таких мастеров, как Н. Богданова, И. Федосова. Вспомним, как писал о Федосовой М. Горький: «Она вся пропитана русским стоном, около семидесяти лет она жила им, выпевая в своих импровизациях чужое горе и выпевая горе своей жизни».
Похороны проводились на третий день после смерти. Они начинались с выноса тела из дома. Перед этим священник служил литию (от греч. «литэ» — «усердная молитва»). В основе литии — ритуал траурных возлияний, который христиане унаследовали от римлян и греков. Ритуал был направлен на умилостивление домашних богов. Отслужив литию, священник сопровождал покойного до церкви.
Обычно вынос происходил рано утром, чтобы успеть перенести тело в церковь до обедни. Вынося гроб, произносили охранительный приговор: «Было и нету, было и нету, было и нету, и Бог с тобой». Если тело переносили в храм накануне, то ночью около него оставались родные или специально приглашенный чтец, который читал избранные места из Псалтири.
Во главе процессии шел человек с иконой, за ним несли крышку гроба, следом сам гроб с телом. Вынос и путь до храма сопровождались причитаниями. В них оплакивалась утрата, рассказывалось о горе живых, потерявших близкого, и содержались обращения и просьбы к умершему. Его просили передать в мир иной «приветы», рассказать предкам о «житье-бытье». Если храм находился за пределами села, то гроб несли на руках до околицы, затем ставили на сани или телегу. В больших населенных пунктах гроб обычно несли до конца улицы.
В храме по усопшему служили панихиду (от греч. «пано» — «весь», «нокс» —- «ночь»), чтобы облегчить усопшему путь в мир мертвых и помочь его близким преодолеть горечь утраты. Название службы связано с тем, что в первые века христианства погребения происходили по ночам, чтобы власти не могли помешать обряду. Ритуал панихиды также не был изобретением первых христиан. В Древнем Египте панихида строилась как диалог двух персонажей, из которых один символизировал бога смерти, а другой — усопшего. Аналогичный ритуал существовал и в Древнем Риме. Христиане сохранили его общую схему, приспособив ее к нуждам новой религии.
Согласно христианскому канону, усопшего в гробу переносили в храм и ставили головой к дверям. Считалось, что так усопший лучше услышит панихиду и литию и в то же время не сможет увидеть дорогу на кладбище. По форме панихида представляет собой несколько измененную утреню. Она строится как диалог священника или дьякона и хора. Церемония начинается с чтения псалмов и пения Покаянного канона. Священник выступает от лица умершего, кающегося в своих грехах перед Господом. Он умоляет Бога цринять усопшего в Царство Небесное, и хор отвечает ему. В ходе панихиды священник произносит над усопшим молитву, кадит ладаном и кропит гроб святой водой. Все эти действия заимствованы из римского погребального ритуала, где над гробом пели гимны, совершали траурные возлияния, а в храме возжигали курения.
Затем следует обряд прощания с умершим, во время которого хор поет стихиры, проникнутые настроением светлой печали. Их суровая красота помогает присутствующим справиться с горечью неизбежной утраты. Затем поются Заповеди блаженства. Они построены как диалог между хором и умершим, от лица которого священник читает молитвы. Наконец, произносится надгробное слово, и все присутствующие отдают усопшему «последнее целование»: по очереди подходят к гробу и прощаются с ним. Хор в это время поет гимн «Вечная память» — моление о том, чтобы усопший вечно жил и пребывал в вечном покое. Церемония завершается отпустом — напутствием живым и усопшему. Из-за большого количества песенных текстов иногда панихиду называют отпеванием.
