История Киева. Киев капиталистический - Виктор Киркевич
Но особое негодование вызывала у этого защитника интересов лукьяновских обывателей, а он баллотировался по этому территориальному избирательному участку, «гаремная мода» – так он охарактеризовал шаровары. Ясногурский на многих страницах описывает, «какие ужасы от такого поведения ожидаются в недалеком будущем», от «переделки прелестного женского образа в грубый мужской вид».
Прочитав Ясногурского, можно решить, что введение в Киеве этого вида одежды привело к последующим бедствиям, то бишь, революциям и войнам, голодоморам и эпидемиям, падениям курса рубля и гривны. Оторвемся на время от Ясногурского и перейдем к скупым, как с театра военных действий, газетным сообщениям о событиях в нашем городе.
Газета «Южная копейка»: «В г. Киеве с каждым днем количество историй с дамскими шароварами увеличивается. Крещатик был свидетелем ряда скандалов. Против магазина Альшванга (что на Крещатике, 22. – В. К.) появились в шароварах 3 дамы, отовсюду по их адресу послышались насмешки, поднялся крик. Толпа через несколько минут увеличилась до тысячи человек и окружила несчастных женщин. С большими усилиями им удалось пробиться в один из ближайших магазинов. Толпа остановилась перед входом в магазин и продолжала кричать. Неизвестно, как долго простояла бы здесь толпа, если бы ее внимания не привлекла новая дама. Она шла под руку с офицером и была не в шароварах, а в модной узкой юбке; несмотря на это их окружили. Пришлось и этим искать спасения в магазине, на этот раз Ильяша (магазин тканей, Крещатик, 29. – В. К.). Здесь дама переменила платье и вышла другим ходом, но ее узнали, и снова посыпались насмешки. Так продолжалось целый вечер. Наряд городовых не смог ничего поделать, пока не были приняты более решительные меры. Задержаны несколько безобразников и констатирован целый ряд карманных краж». Спустя неделю в газете «Киевская Мысль»: «На Бибиковском (Шевченко. – В. К.) бульваре между Пироговской и Нестеровской улицами появились две дамы, привлекшие внимание публики странностью своего наряда. При ближайшем рассмотрении это оказалось пресловутыми дамскими шароварами. Через несколько минут вокруг модниц собралась большая толпа, с любопытством рассматривающая их. Послышались неприятные для дам возгласы, и бедным мученицам моды ничего не оставалось, как укрыться в подъезде ближайшего дома».
Свидетельство Главного управления черной сотни. Открытка нач. ХХ в.
Газета «Последние новости»: «В воскресенье на Крещатике опять были две дамы в шароварах. Публика и пустила в ход всю свою несдержанность. Окружила их, начала свистеть, гикать, даже плеваться. Одна из дам потеряла калошу. Еле успели они спрятаться в подъезде гостиницы. Одна из дам упала в обморок, другую хватали за шаровары. Юркий студент успел у одной из них стащить калошу. Пришлось отводить несчастных по домам с городовыми».
Однако нужно снять шляпу пред представительницами прекрасного пола, которые, вопреки этому противодействию, продолжали, и обратите внимание, при полном отсутствии кавалеров и законных супругов, защищать свои права носить всё, что им заблагорассудится. Они и расшатали устои самодержавия, так как во время внедрения «шароварной моды» в Киеве было значительно больше волнений толпы и приводов в полицейский участок, чем во время революционных событий 1905 года.
Но потом началась война, появились женские батальоны, а затем женшины в кожаных тужурках, с «пришпиленным наганом» в должности комиссара. А в годы коллективизации, когда страна бросила лозунг: «Девушки за трактор!», что, кроме штанов, могли надеть трудящиеся женщины, не отстающие ни в чем от мужчин, ни в одной из отраслей народного хозяйства? Вот и остается, тяжело вздыхая, вспомнить последние годы перед революционной эпохой великих преобразований и перестроек.
Еще раз вернемся к произведениям пресловутого лукьяновского купца, но только на этот раз поэтическим: «Скорбная песнь Лукьяновских обывателей г. Киева по случаю шароварной моды». Приведу только первый куплет и припев этого мещанского шедевра:
Видел я в жизни женские модыНо шароварных не встречал;Теперь же в имя этой свободы,Как я болел, как я страдал.Припев: Нашим женам наслаждение,А нам, мужьям, разоренье.Дамы, вдовы и жены,Пощадите наши панталоны!Так в 1911 году встретили лукьяновские обыватели появление женщин в восточных штанах на улицах губернского города Киева. А нам, мужчинам, остается только преклонить колени пред их мужеством и отчаянной жертвенностью!
Шароварница. Карикатура нач. ХХ в.
Последние события в Киевской думе, то есть Совете, заставляют вернуться к заключительным строкам Филиппа Норбертовича в книге «О чем говорят в Киеве лошади и собаки»: «Главным виновником неурядиц в Киеве надо разуметь, прежде всего, городское общественное управление при настоящем составе господ гласных, а с другой стороны бросить упрек Клубу киевских националистов. Он многократно с большой уверенностью твердил, что Киев город русский, русский и русский, задавался целью образовать думу национальную, издержал на агитацию много обывательских денег, но в результате не сумел состряпать не только национальной, но даже обыкновенной сколько-нибудь толковой думы». Ничего не изменилось за 100 лет. Так и хочется сказать словами «дедушки Крылова»: «А вы, друзья, как ни садитесь…»
Военный министр под судом
Может возникнуть вопрос. Почему я в очередной раз остановился на негативной личности. Отвечу из-за убеждения: нельзя писать только о хороших героях, которые при последующих режимах могут оказаться плохими. В сегодняшней Украине это происходит сплошь и рядом. Последнее особенно неприятно, если волей случая Ваша квартира оказалась возле памятника, который то ставят, то разрушают! Так вот этот ниже описанный персонаж мне лично, – очень неприятен, но его судьба показывает, что даже при монархии взяточники и кознакрады получали по заслугам! Биография царского министра – информация современнику к размышлению. К тому же он тесно связан своей деятельностью с Киевом. Итак: Сухомлинов Владимир Александрович (1848, Тельшяй, Ковенская губ. – 1926, Берлин). Родился в семье Александра Павловича Сухомлинова (1796–1886) и Ольги Ивановны Лунской (ум. 1866) Младший брат
