Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 05
То же самое нужно сказать, но ещё в большей степени, в отношении к угнетенным национальностям. Клич борьбы за освобождение национальностей, клич, подкрепленный такими фактами, как освобождение Финляндии, вывод войск из Персии и Китая, образование Союза Республик, открытая моральная помощь народам Турции, Китая, Индостана, Египта,— этот клич впервые раздался из уст людей, победивших в Октябрьской революции. Нельзя назвать случайностью тот факт, что Россия, служившая раньше в глазах угнетённых национальностей знаменем угнетения, превратилась теперь, после того, как она стала социалистической, в знамя освобождения. Не случайно и то, что имя вождя Октябрьской революции, тов. Ленина, является ныне наиболее любимым именем в устах забитых и задавленных крестьян и революционной интеллигенции колониальных и неполноправных стран. Если раньше христианство считалось среди угнетённых и задавленных рабов обширнейшей Римской империи якорем спасения, то теперь дело идет к тому, что социализм может послужить (и уже начинает служить!) для многомиллионных масс обширнейших колониальных государств империализма знаменем освобождения. Едва ли можно сомневаться в том, что это обстоятельство значительно облегчило дело борьбы с предрассудками против социализма и открыло дорогу идеям социализма в самые отдалённые уголки угнетённых стран. Если раньше трудно было показаться социалисту с открытым забралом среди непролетарских, средних слоев угнетённых или угнетающих стран, то теперь он может выступать среди этих слоев открыто с пропагандой идей социализма в надежде, что его выслушают и, пожалуй, послушают, ибо он имеет за собой такой сильный аргумент, как Октябрьская революция. Это тоже результат Октябрьской революции.
Короче: Октябрьская революция расчистила дорогу для идей социализма к средним, непролетарским, крестьянским слоям всех национальностей и племён, она сделала знамя социализма популярным для них знаменем. В этом третья заслуга Октябрьской революции.
“Правда” № 253,
7 ноября 1923 г.
Подпись: И. Сталин
ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА РУССКИХ КОММУНИСТОВ
Сила Октябрьской революции состоит, между прочим, в том, что она, в отличие от революций Запада, сплотила вокруг русского пролетариата многомиллионную мелкую буржуазию и, прежде всего, наиболее мощные и многочисленные её слои — крестьянство. Тем самым русская буржуазия была изолирована, оставлена без армии, а русский пролетариат превращён в вершителя судеб страны. Без этого русские рабочие не удержали бы власти.
Мир, аграрный переворот и свобода национальностей — таковы три основных момента, собравшие вокруг красного знамени русского пролетариата крестьян более чем двадцати национальностей необъятной России.
Говорить здесь о двух первых моментах нет необходимости, о них сказано уже в литературе достаточно, да они к тому же сами говорят за себя. Что касается третьего момента — национальной политики русских коммунистов,— то важность его, видимо, не вполне еще осознана. Нелишне будет поэтому сказать о нём несколько слов.
Начать с того, что из 140 миллионов населения, РСФСР (исключаются Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша) великороссы составляют не более 75 миллионов, остальные же 65 миллионов представляют невеликорусские нации.
Далее, нации эти населяют, главным образом, окраины, пункты, наиболее уязвимые в военном отношении, причём окраины эти изобилуют сырьём, топливом, продовольственными продуктами.
Наконец, окраины эти менее развиты (или вовсе не развиты) в промышленном и военном отношении, чем центральная Россия, ввиду чего отстоять свое самостоятельное существование без военно-хозяйственной помощи центральной России они не в силах, так же как центральная Россия не в состоянии сохранить свою военно-хозяйственную мощь без топливно-сырьевой и продовольственной помощи окраин.
Эти обстоятельства плюс известные положения национальной программы коммунизма определили характер национальной политики русских коммунистов,
Существо этой политики можно выразить в нескольких словах: отказ от всех и всяких “притязаний” и “прав” на области, населённые нерусскими нациями; признание (не на словах, а на деле) за этими нациями права на самостоятельное государственное существование; добровольный военно-хозяйственный союз этих наций с центральной Россией; помощь отсталым нациям в деле их культурного и хозяйственного развития, без чего так называемое “национальное равноправие” превращается в звук пустой; всё это на основе полного раскрепощения крестьян и сосредоточения всей власти в руках трудовых элементов окраинных наций — такова национальная политика русских коммунистов.
Нечего и говорить, что ставшие у власти русские рабочие не завоевали бы себе сочувствия и доверия своих инонациональных товарищей и, прежде всего, угнетённых масс неполноправных наций, если бы они не доказали на деле свою готовность проводить в жизнь такую национальную политику, если бы они не отказались от “права” на Финляндию, если бы они не вывели войска из Северной Персии, если бы они не ликвидировали притязаний русских империалистов на известные районы Монголии и Китая, если бы они не помогали отсталым нациям бывшей Российской империи развить культуру и государственность на родном языке.
Только на основе этого доверия и мог возникнуть тот нерушимый союз народов РСФСР, против которого оказались бессильными все и всякие “дипломатические” ухищрения и тщательно проводившиеся “блокады”.
Более того. Русские рабочие не смогли бы победить Колчака, Деникина, Врангеля без такого сочувствия и доверия к себе со стороны угнетённых масс окраин бывшей России. Не следует забывать, что район действий этих мятежных генералов ограничивался районом окраин, населённых по преимуществу нерусскими нациями, а последние не могли не ненавидеть Колчака, Деникина, Врангеля за их империалистскую и руссификаторскую политику. Антанта, вмешавшаяся в дело и поддерживавшая этих генералов, могла опереться лишь на руссификаторские элементы окраин. Этим она лишь разожгла ненависть населения окраин к мятежным генералам и углубила его сочувствие к Советской власти.
Это обстоятельство определило внутреннюю слабость тылов Колчака, Деникина, Врангеля, а значит, и слабость их фронтов, т. е., в конце концов, их поражение.
Но благие результаты национальной политики русских коммунистов не ограничиваются пределами РСФСР и связанных с ней советских республик. Они, правда, косвенно, сказываются также в отношениях соседних стран к РСФСР. Коренное улучшение отношений Турции, Персии, Афганистана, Индии и прочих восточных стран к России, считавшейся раньше страшилищем этих стран, представляет из себя факт, против которого не решается теперь спорить даже такой храбрый политик, как лорд Керзон. Едва ли нужно доказывать, что без систематического проведения внутри РСФСР очерченной выше национальной политики на протяжении четырёх лет существования Советской власти упомянутая коренная перемена в отношениях соседних стран к России была бы немыслима.
Таковы, в общем, итоги национальной политики русских коммунистов. Они, эти итоги, становятся особенно ясными именно теперь, в четвертую годовщину Советской власти, когда тяжелая война окончена, широкая строительная работа начата, и невольно оглядываешься на пройденный путь для того, чтобы охватить его одним взглядом.
“Правда” № 251,
6—7 ноября 1921 г.
Подпись: И. Сталин
ПАРТИЯ ДО И ПОСЛЕ ВЗЯТИЯ ВЛАСТИ
Три периода нужно отметить в развитии нашей партии.
Первый период — это период формирования, создания нашей партии. Охватывает он промежуток времени, приблизительно, от основания “Искры” до III съезда партии включительно (конец 1900 г. — начало 1905 г.).
В этот период партия, как движущая сила, слаба. Слабость её объясняется не только её молодостью, но и молодостью рабочего движения в целом и отсутствием или слабым развитием, особенно в начальные стадии этого периода, революционной обстановки, революционного движения (крестьяне молчат или не идут дальше глухого ропота; рабочие знают лишь частичную экономическую или общегородскую политическую забастовку; формы движения носят подпольный или полулегальный характер; формы организации рабочего класса — также, по преимуществу, подпольный характер).
Стратегия партии,— поскольку стратегия предполагает наличие резервов и возможность маневрирования ими,— по необходимости узка, не богата. Партия ограничивается намечением стратегического плана движения, т. е. намечением того пути, по которому должно пойти движение, а резервы партии — противоречия в лагере противников как внутри России, так и вне её,— остаются ввиду слабости партии неиспользованными, или почти неиспользованными.
