Пайпс - Русская революция. Россия под большевиками. 1918-1924
Подобно Марксу и другим социалистам, Ленин предпочитал большие государства маленьким, поскольку в первых быстрее развивался капитализм, что, в свою очередь, приводило к усугублению классовых противоречий. Если в стране победит коммунизм, на крупной территории легче станет осуществлять «диктатуру пролетариата». Ленин не испытывал симпатии ни к какой форме национализма, ему были в одинаковой мере чужды и патриотизм, и ксенофобия. Он стремился ускорить ассимиляцию нерусских меньшинств, а поэтому отвергал любые решения национального вопроса, институционализировавшие национальные различия. В начале века среди социал-демократов наибольшей популярностью пользовались такие концепции, как «экстратерриториальная культурная автономия» и федерализм. Первая, сформулированная австрийскими социалистами Карлом Реннером и Отто Бауэром в качестве средства сохранения политического единства империи Габсбургов, требовала гарантировать представителям этнических меньшинств право получать образование на родном языке и принимать участие в национальной культурной жизни независимо от того, где они проживали. Программа эта нравилась многим националистам, поскольку удовлетворяла то, что они считали законными запросами меньшинств, одновременно стирая этнические противоречия и не позволяя распасться империи. Ленин, однако, эту формулировку отверг, поскольку она закрепляла и даже усиливала культурные различия между народностями. Федералистский путь решения проблемы не нравился ему по той же самой причине. Его устраивала только ассимиляция, но он понимал, что с тактической точки зрения такой лозунг оказался бы неприемлем, лишил бы большевиков симпатий половины населения России.
Его решением поэтому стало еще в 1913 г. «право нации на самоопределение», лозунг социал-демократов, переформулированный им так, что самоопределение стало означать исключительно отделение от России. Каждая национальная группа получала право на государственный суверенитет, если таково было ее желание. Если же национальная группа решала не пользоваться этим правом, она не могла претендовать ни на какие специальные привилегии в границах единого Российского государства. Когда среди большевиков возникли возражения, что это может превратить Россию в Балканы, Ленин выдвинул два контраргумента. Во-первых, развивающийся в Российской империи капитализм привел к возникновению такой экономической взаимозависимости различных ее регионов, что реальная вероятность отделения какой-либо из окраинных территорий была крайне невелика. Во-вторых, право наций на самоопределение понималось как подчиненное принципу «пролетарского самоопределения». Под этим подразумевалось, что, если, несмотря на экономические обстоятельства, некоторые или даже все окраинные территории решат отложиться от России, у большевистского правительства найдется возможность вернуть их в родное лоно. Таким образом, крайне либеральная политика по национальному вопросу сулила большевикам существенное преимущество — поддержку национальных меньшинств — и не заставляла ничем рисковать.
Ход событий не соответствовал ленинским ожиданиям и заставил его нарушить обещание самоопределения. Некоторые из территорий, когда-то бывшие частью Российской империи, оказались в конце 1917 г. под немецкой оккупацией, и, поскольку политика Германии была направлена на расчленение России, кайзеровское правительство поощряло эти территории требовать суверенитета. 6 декабря 1917 г. Финляндия объявила о своей независимости. Ее примеру последовала Литва (11 декабря), затем Латвия (12 января). Эстония откололась в феврале 1918 г. Тогда же в Брест-Литовске страны Четверного Союза признали Украину независимым государством и подписали с ней сепаратный мирный договор. Под нажимом противника Москве пришлось начать переговоры, ведущие к дипломатическому признанию Украины. Когда в январе—феврале 1918 г. большевики в нарушение своих обещаний начали наступление на Киев, Германия ввела свои войска и заставила их отойти назад. С той поры и вплоть до вывода немецких войск Украина оставалась номинально самостоятельной политической единицей под немецкой оккупацией.
В других регионах бывшей Российской империи центробежные тенденции подогревались, как правило, желанием оградиться от большевистского режима. Важность, придававшаяся этому соображению, можно проиллюстрировать на примере Сибири, которая весной 1918 г. объявила о своей независимости и надежде воссоединиться со временем с отечеством3.
Закавказье отделилось от России в начале 1918 г. в основном под давлением турок и немцев. Когда русский фронт на Кавказе рухнул и турецкая армия пошла в наступление, грузины, армяне и азербайджанцы согласились учредить совместное правительство. 11 ноября (по старому стилю), через две недели после захвата большевиками власти в Петрограде, был сформирован Закавказский комиссариат, фактически ставший региональным органом власти, но не провозгласивший независимости. Понукаемый турками, видевшими в этой территории свою законную зону влияния, а также под напором немцев, 22 апреля 1918 г. Комиссариат провозгласил создание Независимой Закавказской федерации. По самой своей природе это государственное образование носило временный характер, поскольку входящие в него три основные национальные группы имели мало общего между собой, за исключением географического соседства.
В Средней Азии сепаратистское движение подавили проживавшие там русские, учредившие что-то вроде колониального правительства, против которого у мусульман не нашлось сил и возможности бороться. Русские же хранили лояльность по отношению к Москве независимо от того, кто был там у власти.
В начале 1918 г. Ленин оказался в ситуации, какой не хотел и не предвидел. Империя распалась. Лозунг о «праве наций на самоопределение» не только не смог убедить меньшинства поддержать новую власть, но и дал им законный повод для отделения. При каждой являвшейся возможности Ленин отряжал проболыпевистские войска на подавление новообразующихся националистических режимов: на Украину, в Белоруссию, в Финляндию, в страны Прибалтики. Не всегда ему удавалось вернуть их, но даже неудачи не дают возможности заподозрить его в нежелании сделать это.
Что ему оставалось? Ленин, с легкостью находивший при необходимости новые тактические решения, решил теперь отказаться (на деле, но не на словах) от принципа национального самоопределения в пользу федерализма. Правда, не настоящего федерализма, когда государства — члены федерации равны и пользуются свободой самоуправления на своих территориях, но специфического псевдофедерализма, не дающего ни равенства, ни самоуправления. При системе, которую вождь установил в России, государственная власть в стране формально принадлежала иерархически организованным, демократически избранным советам. В действительности же последние являлись только фасадом, за которым укрывался истинный суверен, Коммунистическая партия. Такое устройство оказалось удобным при решении национального вопроса. Как только заселенные нерусскими территории вновь завоевывались и вводились в состав новой, советской империи, они получали фикцию государственности при условии, что их учреждения тоже начинали контролироваться («парализоваться», по словам Ленина) РКП(б). Что же касается партии, ее Ленин вовсе не собирался дробить по национальному принципу. Результатом становился федерализм по видимости со всеми признаками государственности, способными якобы удовлетворить основные требования нерусского населения и скрывающими жестко централизованную диктатуру с центром в Москве. Именно на такой модели Ленин остановился, именно на ней основана структура созданного в 1922—1924 гг. Союза Советских Социалистических Республик. Он ожидал, что по мере того, как другие страны будут становиться коммунистическими, они станут присоединяться к СССР на тех же основаниях.
* * *
Как только Германия проиграла войну и вывела войска с Украины, поставленное ею марионеточное правительство гетмана Скоропадского перестало существовать (декабрь 1918). Украина стала ареной кровавых битв, в которые включились местные националисты, казачьи головорезы под командованием соперничающих между собой атаманов, коммунисты, «зеленые», а со временем и белая Добровольческая армия. Год 1919-й ознаменовался разгулом лютой анархии: «Вся территория распалась на множество районов, изолированных как друг от друга, так и от остального мира, на которых хозяйничали вооруженные крестьянские банды и уголовники, грабившие и убивавшие с полной безнаказанностью. В Киеве сменяли друг друга правительства, издавались указы, проходили правительственные кризисы, проводились дипломатические переговоры — остальная же страна вела самостоятельную жизнь, в которой право принадлежало только силе оружия. Ни одно из правительств, провозглашенных на Украине в год после падения гетмана Скоропадского, никогда не обладало действительной властью»4.
