Соня Кошкина - Майдан. Нерассказанная история
Так и сказал?!
Да, дословно. Но минут через десять происходит следующее. Меня зовут к телефону, на линии — Клюев. Он начинает кричать: «Что вы творите?! Ваши открыли прицельный огонь по «Беркуту» на Институтской!». «Беркут», как было сказано, теснил майдановцев вплоть до самой площади, но в какой-то момент у подножия Институтской наши развернулись и, вместо того чтобы продолжить отступление, сами пошли в атаку. Ну, видимо, надоело, что стреляют в спину. Дали отпор, в том числе и с оружием. И вот Клюева это страшно возмутило. Я не стал оправдываться, а просто ответил: «Это — война. Ты сам сказал».
Так была перевернута самая страшная страница в истории Майдана. Силовики перегруппировались и пошли в наступление по всем фронтам. Они были жестко настроены уничтожить Майдан в ту же ночь».
В два часа дня силовики полностью контролировали весь правительственный квартал. От «Арсенальной» и до самого Майдана все было зачищено. Зазевавшихся митингующих дубинками гнали к Майдану. Случайных прохожих жестоко избивали. Штурмом взяли, как было сказано, Октябрьский дворец, Украинский дом, подступили вплотную к баррикаде на Институтской и на Крещатике — со стороны Европейской. «Мирная демонстрация» была полностью разгромлена.
В начале четвертого на Грушевского и Европейской площади появились два грейдера, с грохотом сокрушавшие обледеневшую баррикаду. Мелькали оранжевые жилетки. Только это были не коммунальщики — их работу выполняли МЧС и «Беркут».
Пока они там орудовали, в Верховной Раде журналистов позвали на пресс-поинт. С заявлением вышел глава фракции ПР Александр Ефремов. Текст у Ефремова был заготовлен заранее: «Радикалы с оружием в толпе так называемых мирных демонстрантов», «Оппозиция понесет ответственность». Ну и все в том же духе. Ни слова о погибших.
Выпалив заготовку на одном дыхании, он развернулся на каблуках и устремился прочь с пресс-поинта. Отвечать на вопросы СМИ он не планировал. Я не выдержала: «Почему молчит президент? Ему все равно? Где реакция Януковича?». Равнодушная тишина. Полосатая костюмная спина скрывается за изгибом пресс-поинта. Срываюсь окончательно: «Александр Сергеевич, вам не стыдно?!» — «Нет!» — доносится обиженное из-за ширмы.
«Саша сказал мне: «Видимо, это (Майдан) наш рок, и мы должны идти до конца»Утром 18 февраля, как было сказано, централизованной команды «мочить Майдан» не поступало. Но силовики заблаговременно подготовились к тому, чтобы такую команду выполнить. Боевые патроны они получили еще 14 февраля. С ними — соответствующие распоряжения. Андрей Сенченко расставляет акценты:
«Четырнадцатого февраля, в пятницу, мне позвонил замначальника ВВ Сергей Конопляник и говорит: «Ты можешь подойти к Кабмину?». Я хорошо помню, как поднялся по Институтской, миновал Садовую и оказался у Кабмина. Конопляник вышел на противоположную от здания сторону улицы и говорит: «Видишь, там группа бойцов идет?» — «Да, вижу». Они выходили из двора Кабмина и двигались к Институтской — туда, где стояли шеренги ВВ. «Это — снайперы. Идут занимать позиции. У них в руках продолговатые футляры — в них снайперские винтовки. Шуляк (командующий Внутренними войсками. — С. К.) приказал выдать боевые патроны», — говорит Конопляник. «Какая им дана команда?» — спрашиваю. «Занять позиции и наблюдать за строем ВВ, «Беркута». Как только в этом строю кто-то споткнется, пошатнется, что-то случится — стрелять в митингующих на поражение. То есть, грубо говоря, если ваши кинут кирпич, ответом будет выстрел».
Стрелять, прикрывая своих?
Да. Если с нашей стороны начнется какая-то атака, нападение, даже если просто полетит «коктейль Молотова» и целостность переднего ряда ВВ нарушится — они будут стрелять на поражение. То есть стрелять по нам. И такая команда была дана уже четырнадцатого числа».
Первое, что сделал Сенченко, — сообщил о своем разговоре с Конопляником Турчинову. Далее передал информацию послам. В публичную плоскость — во избежание нагнетания обстановки — она вшила только 18-го. Впрочем, на сути происходящего это почти не отобразилось: 18 февраля под Кабмином все также разгуливали снайперы. Некоторые из них даже умудрились попасть в объективы фотокамер.
«Следующий шаг — я позвонил Александру Януковичу, — продолжает Сенченко. — Туг надо уточнить, что все наши с ним предыдущие разговоры сводились к тому, что вот, исходя из нынешней ситуации, такие-то варианты уже невозможны, зато остаются открытыми такие-то и такие-то опции. В тот раз было понятно, что о мирной передаче власти речь уже не вдет, но если не допустить дальнейшего кровопролития, все же можно выйти на переговоры и получить гарантии другого рода.
Потому что если бы в начале декабря Янукович согласился мирно передать власть, то мог бы спокойно доживать в «Межигорье» со своими внуками. В конце концов, страна такую цену приняла бы. Европейцы и американцы могли бы выступить гарантами этого. Но тогда, четырнадцатого февраля, максимум, о чем могла идти речь, — отказ от преследования в случае выезда из страны, и, возможно, частичная сохранность капиталов. Это уже явно был бы другой порядок договоренностей.
Представляю, что он вам на это ответил.
Ответ был довольно истеричный. Раньше мы в таком тоне вообще никогда не разговаривали. Срываясь, едва ли не на крик, он сказал, что это, мол, вы (оппозиция. — С. К.) до этого довели, вы во всем виноваты, вы подзуживаете людей… И все в таком духе. Спорить с ним или что-то доказывать было бесполезно».
Для полноты картины — свидетельство Сергея Таруты:
«Когда началось противостояние в правительственном квартале, я понял, что сегодня, скорее всего, попытаются окончательно «зачистить» Майдан, что решение уже принято. Я набрал Сашу. Это было где-то около часа дня. Хотел еще раз попытаться убедить его в том, что силовое противостояние недопустимо, что он должен попытаться повлиять на президента. На что он мне ответил: «Видимо, это — наш рок, наше испытание (имеется в виду Майдан. — С. К.), и мы должны идти до конца. Должны послужить стране, избавить ее от этих идиотов». Ну все, думаю, плохо дело. Значит, решение уже точно принято. Начал обзванивать послов. Всех, кого мог. Сначала набрал посла Америки и рассказал ему о своем разговоре с Сашей».
Глава 4. ПЛАН УНИЧТОЖЕНИЯ МАЙДАНА. ДЕТАЛИ
Было очевидно, что окончательная «зачистка» — вопрос ближайших часов. Власть наметила покончить с Майданом в ночь с 18 на 19 февраля. План состоял из нескольких пунктов. Все их удалось восстановить. Вот они.
1. Силовики
18,19 и 20 февраля в столице было сконцентрировано 11 тысяч силовиков со всей страны. Вдумайтесь: 11 тысяч. Это целая армия. Из них 3 тысячи были рассредоточены по отдаленным районам города и по области в качестве «резерва». Непосредственно в разгар столкновений в центре Киева находились 8 тысяч силовиков. Здесь были все: «Беркут», Внутренние войска, СБУшная «Альфа» и даже сотрудники патрульно-постовых служб из регионов.
2. Вооружение
Абсолютно все силовики, привлеченные непосредственно к подавлению акций протеста, были вооружены. Чем именно и в каком количестве, зависело от того, на каком участке они были задействованы и к какому подразделению принадлежали.
Вот эпизод, запомнившийся сотрудникам Главного следственного управления ГПУ. В феврале у них на Борисоглебской, прямо в главке, жили около 40 силовиков из Луганска. В основном «пэпээс-ники» (сотрудники патрульно-постовой службы). Поскольку силовиков, как было сказано, свозили со всей Украины, и мест на различных базах отдыха, в пансионатах и детских лагерях под Киевом уже не хватало, расселяли их, где придется. В том числе «устраивали на постой» (в совершенно неприспособленных для этого местах) к коллегам-прокурорам. Так вот, 18 февраля на Борисоглебскую заехала машина ГАИ. Из багажника без лишних церемоний выгрузили оружие и раздали луганчанам.
Скажете, министр Захарченко этого не знал? Не давал команды? «гаишники» действовали самостоятельно, а «стволы» на улице подобрали? Или этим «пэпээсникам» вручили их в первую очередь? Не будьте наивными!
3. Министр Захарченко
При этом никаких письменных приказов о вооружении ППС, ГАИ, «Беркута» и прочих в милиции не сохранилось. Виталий Захарченко не так глуп, чтобы оставлять следы. Все бумаги по силовым действиям против Майдана в феврале и январе и даже часть по разгону студентов в декабре были уничтожены. По некоторой информации, их сожгли непосредственно во внутреннем дворе МВД в последние дни перед отступлением (впрочем, какая разница, как именно их уничтожали, — все равно не вернешь). Погибло все. вплоть до журналов выдачи оружия. Остался только приказ министра на вооружение личного состава с целью защиты комплекса зданий МВД на Богомольца, но в нем нет ничего противозаконного.
