Поль Фор - Повседневная жизнь Греции во времена Троянской войны
Север
К северу от Эгейского моря проникновение ахейских торговцев шло труднее — то ли из-за тамошних ветров, то ли из-за недоверчивости и грубости местных жителей. В Македонии до сих пор лишь в пяти местах откопали предметы, сделанные в микенскую эпоху, причем три из этих мест расположены вокруг будущих Фессалоников и, что весьма показательно, соседствуют с золотыми и серебряными рудниками неподалеку от нынешнего Килкиса. Раскопки сожженной ахейцами Трои обнаружили, что наряду с керамикой местного производства (стилистически довольно близкой к той, что делали крестьяне Центральной Греции в XVI веке до н. э.) троянцы пользовались также и микенской. Правда, ее там немного. Но как вообще туда попала греческая керамика? Торговцы ли постарались завезти ее в крепость, или, как утверждает эпос, ее появление стало возможным благодаря родству царствующих домов и многочисленным дружеским связям?
Читателей «Илиады» удивляет, что троянцы и их противники ахейцы говорят на одном языке, поклоняются тем же богам, следуют одинаковым воинским обычаям. Можно подумать, это братья-враги, и судьба колеблется, не зная, кого из них выбрать. Если война вспыхнула и впрямь из экономических соображений, противники настолько сходны между собой, что уничтожать друг друга просто не имело смысла. В самом деле, на каком языке изъяснялись в Трое к моменту ее падения, около 1250 года до н. э.? По свидетельству античных географов, Троаду населяли дарданцы, лелеги и пеласги, что решительно ничего не значит. Изучая названия городов, гор, рек и мысов, мы поражаемся, видя, что все эти точки в Троаде носят имена, распространенные от побережий Фракии до критских: Ассос, Берекинф, Гаргар, Ларисса, Олимп, Пергам, Самониий, Фивы. Все они свидетельствуют о том, что здесь бытовал язык доэллинских скотоводов и земледельцев Архипелага, которым в 1250 году еще пользовались на многих островах и даже в континентальной Греции, включая Фессалию. Можно сказать, что, напав на троянцев, ахейские воины и коммерсанты мерялись силой со старшими братьями. Ссора осталась без последствий: не успела Троя сгореть, как ее заново отстроили, заселили, и местные жители начали покупать микенские сосуды «нового стиля».
Что до экспедиции аргонавтов в 1280 году, в которую эпические поэты снарядили самых отважных героев, похоже, она была чисто коммерческим предприятием, не принесшим ощутимых результатов. Легенда преобразила воспоминания о реальном походе рыбаков и мореходов маленького порта Пагасы (ныне — Волос), расположенного неподалеку от Иолка. Однако мы можем извлечь из нее некоторые более-менее правдоподобные сведения. Авантюрист по имени Ясон, снискавший славу великого охотника в горах Фессалии, показался престарелому царю Иолка опасным соперником, и царь приказал ему привезти с малоизвестного в то время Черного моря как можно больше золота на «длинном» корабле, точнее, — на 50-весельной галере «Арго». После всевозможных остановок, грабежей на Лемносе, в Кизике, на Хиосе, у фракийцев и обитателей Вифинии участники похода пересекли Босфор, потом вдоль северного берега Малой Азии приплыли к устью Риони (античного Фазиса) в Грузии и пришвартовались приблизительно в пятидесяти километрах севернее Батума. Там они узнали, что лежащая далее земля богата стадами, лесами, благовониями и драгоценными металлами и что золотодобытчики пользуются бараньими шкурами, поскольку некоторые золотоносные реки оставляют на шерсти крупицы электрума. Вскоре местные жители начали проявлять враждебность к пришельцам. И все, что после четырехмесячного путешествия аргонавтам удалось привезти домой (да и то с огромным трудом), — это сведения об особенностях навигации, несколько легенд и женщину, подобно многим другим угодившую на борт корабля после очередного грабительского набега.
Запад
Автор Песни XII «Одиссеи» знает того же Иасона (из которого мы сделали Ясона) как исследователя Мессинского пролива, счастливого победителя чудовищ Сциллы и Харибды. Конечно, многие корабли стремились в Западное Средиземноморье не ради приключений, ведь пути были известны давно, а в поисках сокровищ — минералов, содержащих серебро, медь, олово, липарит… Тут археология подтверждает сведения, почерпнутые из легенд. Последние говорят нам, что задолго до систематической колонизации берегов Южной Италии и Сицилии и строительства там городов в VIII и VI веках толпы любителей приключений уже в эпоху Троянской войны пытались искать фортуны на крайнем Западе. Так, Эпея, умелого ремесленника и создателя Троянского коня, называли основателем Лагарии, городка неподалеку от Метапонта, где раньше уже поселились выходцы из Пилоса; Филокрета, вождя фессалийцев, сражавшихся под стенами Трои, — основателем Кримизы, Петелии и Макаллы между Кротоном и Сибарисом; аргосского героя Диомеда — строителем Аргириппы и даже Ланувия в Лацие. Орест, если верить легенде, какое-то время жил на берегах Мессинского пролива, царь Крита Идоменей заложил Салент и т. д.
В классическую эпоху устраивались празднества в честь путешествий и подвигов Геракла в Центральной Италии, Лацие, Кампании и Бриттии. Раскопки, ведущиеся в Пульи, в районе от Бриндизи до Тарента, на берегах Неаполитанского залива, на Искье и в Виваре, в самом Лацие, в Луни-суль-Миньоне, явили свету прелюбопытную микенскую керамику времен названных героев. На первый взгляд похоже, что материал — родосского происхождения, а затем он был вывезен на Ионические острова и в Пилос, то есть Мессению. С другой стороны, до 1250 года Сицилия и Эолийские острова поддерживали растущие торговые связи с микенским миром, и лишь позднее двойное нашествие авзонийцев и сикулов положило им конец. Тем не менее в гробницах Панталики, Агригента, Сиракуз обнаружены различные микенские изделия более раннего периода — вазы, оружие и драгоценности, а это доказывает, что эллинство, прочно укоренившееся к югу от горы Гарган и на берегах Тарентийского залива, распространяло свое влияние значительно дальше этих регионов, следуя таинственными путями мореплавателей.
Наемничество
Существовал и другой способ вернуться домой обремененным золотом и славой — послужить в войсках крупного иноземного полководца. Крестьяне дивной Меонии, богатых равнин побережья Анатолии, стран, «где текут млеко и мед», между Оронтом и Мертвым морем, наконец, обитатели Нильской долины ненавидели войну, и солдаты из них получались никудышные. Эпические сказания о подвигах Персея, Беллерофонта, Геракла, Тесея в Малой Азии показывают этих героев на временной службе у царей или цариц Лидии, Ликии, а то и более отдаленных стран. Кое-кто из них, как Беллерофонт в Ликии и Мопс в Киликии, даже сумели, в конце концов, воссесть на трон. Современные ученые, следуя примеру древних, допускают, что филистимляне в основном были критскими солдатами или пеласгами, сообща поселившимися в районе Газы в конце бронзового века. Впрочем, карьера наемника не всегда заканчивалась счастливым обретением трона или земельных владений. Геракл, завершив службу у Лаомедонта в Троаде, не получил обещанных в награду коней. Во главе собственного войска и при поддержке саламинского героя Теламона он захватил Трою и убил не только царя, но всех его сыновей, кроме Приама. В Лидии, подрядившись за три таланта золота служить мифической царице Омфале, герой совершил немало подвигов, что не мешало обращаться с ним, как с рабом. По правде говоря, приписываемые Гераклу приключения у амазонок и на берегах Черного моря, как и экспедиция аргонавтов, довольно похожи на неудачи.
Благодеяния моря
Что же принесли все эти пираты, торговцы, исследователи и наемники своей родной Греции, совершив каждый собственную «одиссею»? Несомненно, золото и серебро, объясняющие происхождение сокровищ Микен и Пилоса, увесистые драгоценности, которые мы находим на скелетах в некрополях, и то, от чего время не оставило следа, — сосуды, оружие, наркотики, благовония… Но главное, они принесли три бесценных дара, чье истинное значение смогло оценить лишь далекое будущее. Пусть Одиссей вернулся к Пенелопе с пустыми руками, он обрел нечто куда более ценное — не только практический и географический, но и чисто человеческий опыт. Царь Итаки не ограничился посещением чужеземных городов, он «познал нравы стольких людей»! Другие привозили с собой мудрецов и ученых, таких, как великие строители из Ликии, резчики по слоновой кости с Кипра, кузнецы с Родоса, Крита или из далекой Троады. Иными словами, Греция цивилизовалась, соприкасаясь с народами, лучше организованными и обладавшими более высокой, нежели ее собственная, культурой.
Одиссей привез с собой и новые веяния, легенды и мечты, о которых можно рассказывать веками. Что это за наркотический напиток, nepenthes, успокаивающий боль, которым Елена поила гостей? Рецепт она выведала от некоей женщины в Египте, «где каждый — врачеватель». Сказитель возбуждает любопытство, подстегивает воображение, желание искать и добывать знания. Среди прочих наук, коими микенцы обязаны путешествиям в дальние страны, — бухгалтерия, управление дворцовым хозяйством, торговая переписка. За 600 лет до VIII века, когда греки заимствовали финикийский алфавит, Кадм, чье имя на семитских языках означает «Восточный», по-видимому, распространил в беотийских Фивах «кадмейские буквы». Раскопки, проведенные в 1963 году в микенском дворце акрополя Кадмеи в Фивах, познакомили нас с тридцатью двумя восточными цилиндрическими печатями, причем на двух клинописью начертаны вавилонские имена и пожелания. Большинство датируется началом XIV века до Рождества Христова, и никто не знает, каким образом эти печати туда попали.
