Германская история: через тернии двух тысячелетий - Александр Иванович Патрушев
Служившие этим майордомам люди щедро награждались земельными владениями во вновь завоеванных областях. На юге Галлии число новых землевладельцев было столь велико, что это время иногда называют «вторым франкским завоеванием». В 751 г. на собрании франкской знати в Суассоне Пипина официально провозгласили королем, а последний из династии Меровингов, Хильдерик III, был насильственно пострижен в монахи. Этот акт (позднее распространенный во всех монархиях) имел символическое значение. Меровинги претендовали на полубожественное происхождение, а внешним признаком такового считались их необычайно длинные волосы. Обрезание волос при обряде пострижения лишило Хильдерика неотъемлемого атрибута власти.
Еще более укрепилось положение Пипина, когда в ходе переговоров с папой Стефаном II он согласился оказать тому помощь в борьбе против лангобардов и поддерживать светскую власть папства над Римом и прилегающей к нему областью. В свою очередь папа совершил торжественный обряд помазания Пипина и его семьи на царствование, что означало дарование новому королю божественного благословения. Так складывается тесный союз католической церкви и новой Каролингской династии, достигший апогея в правление Карла Великого, которого считают первым объединителем христианского Запада, стоявшим у первоистоков единой Европы[5].
Каролингская Германия и церковь
В империи Карла Великого (747–814) Германия оставалась чисто аграрной страной, убогие рынки влачили в ней жалкое существование на руинах римской городской культуры. Урожайность была очень низкой. Редкие поселения были разбросаны на выкорчеванных участках леса или среди вересковых пустошей. В X в. Германию в границах империи населяло не более 4 млн. жителей, или менее десяти человек на 1 км². Подавляющее большинство жило в условиях бедности и невежества. Климат в те времена был, очевидно, более прохладным и сырым. В противном случае весьма трудно объяснить, каким образом франкское войско плавало по рекам, которые позднее стали совершенно несудоходными.
Люди, ютившиеся в лачугах и землянках, целиком зависели от капризов природы и могли найти утешение только в религиозной вере в какую-то лучшую жизнь, скорее всего на том свете. Они почти ничего не знали о далеком и большом мире и о тех исторических эпохах, которые ушли в прошлое. Но в коллективной памяти, в мифах, легендах и песнях жили смутные воспоминания о великих битвах и о борьбе старых и новых богов. Католическая церковь рьяно стремилась вытравить остатки языческих представлений и заменить их священной историей народа Израилева. Но прежние нордические легенды и воспоминания о великом переселении народов продолжали жить и спустя семь-восемь веков после тех событий, которые легли в их основу.
Однако служители христианства боролись не только против ненавистного язычества, но и против самой природы. Монахи продвигались за пределы франкской Германии и основывали в глухих местах новые и новые монастыри. В те времена монастырь являлся одновременно крепостью, школой и образцовым сельским двором. Более того, его обитатели занимались сбором государственных налогов, собирали архивы, писали хроники, получали от проезжавших путников известия о различных событиях и передавали их далее.
Монастыри играли значительную роль в экономике. Здесь не только опробовали новые орудия труда и технику земледелия, но и накапливали значительные богатства, источником которых были как дары королей и знати, так и приношения окружающего населения. В наиболее крупных монастырях уже практиковалось разделение труда и специализация производителей. И в сфере управления монастыри часто служили образцом для крупных светских владений и даже для королевских доменов. В монастырях воспитывались отпрыски знатных семейств, они также служили обычным пристанищем постоянно переезжавшему с места на место королевскому двору. Наконец, монастыри имели и немаловажное военное значение, пополняя королевские войска людьми, проживавшими на их земле. Все это относилось и к аббатствам и епископствам, которые постепенно превращались в центры политической, экономической и культурной жизни. Наиболее значительными из аббатств были тогда Фульда, Лорш, Кореей, Санкт-Галлен, а самыми блестящими епископствами — Майнц, Констанц, Регенсбург, Зальцбург, Магдебург.
Карл Великий мог управлять своей огромной империей, простиравшейся от Барселоны до Магдебурга, от устья Рейна до Беневенто в Италии, только с помощью многочисленного придворного духовенства. Оно разрабатывало новые законы и следило за соблюдением старых, составляло и рассылало письменные эдикты, собирало и кодифицировало правовые нормы, следило за единообразием церковных ритуалов. По сути, без церкви не могло быть действенного управления, а значит — и настоящей центральной власти. Без церкви не было бы финансовой системы, а значит — не было бы и войска, которому требовалось жалованье.
Структура и организация церкви были гораздо стабильнее и надежнее системы светской власти, которую еще трудно было назвать государством в полном смысле. В то же время короли и императоры могли опираться и рассчитывать на церковь, поскольку сами назначали епископов и аббатов, не имевших права передавать по наследству свои должности и лены, а следовательно, бывших зависимыми от монарха и лояльными по отношению к нему.
С эпохи Карла Великого «германское государство» покоилось на тесной связи и взаимозависимости королевской власти и церкви. Формально во главе церковной пирамиды стоял римский папа, но его власть во времена Карла не являлась реальной. Божьим помазанником, т. е. представителем Бога на земле, был император. Но в отличие от византийских патриархов, римские папы постоянно претендовали на высшую власть не только в церковной, но и политической светской сфере. Императорская и папская теократии находились в постоянных трениях друг с другом, а по мере того как церковь постепенно переставала быть важнейшим инструментом императорской власти, она оказывалась в положении между молотом и наковальней: с одной стороны, церковные территориальные правители подчинялись папе, с другой — крупным светским феодалам, почти независимым в своих наследственных владениях. Коронование же Карла в качестве императора в 800 г. уже таило в себе зародыш будущего конфликта немецкой истории — ведь у немецких императоров не было реальной власти над всей территорией государства, в отличие от королей Франции, Англии и Испании (после изгнания арабов).
Вассальная система
В каролингской империи на вершине иерархической общественной лестницы находилось имперское дворянство — семьи герцогов и графов, — состоявшее из галло-римской аристократии и дружинников первых франкских королей. Сюда же относились и епископы не только франкского, но и швабского, баварского, саксонского и лангобардского происхождения. В обществе долгое время царили невежество и жестокие нравы. Сам Карл Великий едва умел читать и писать. Однако он придавал особое значение своей придворной школе, в которой сыновья знатных семей готовились к будущей светской или церковной службе.
Дворянство
