Новейшая история стран Латинской Америки - Александр Иванович Строганов
В Аргентине это был режим «элитарной демократии» (1880– 1916), олицетворявший политическое господство помещичье-буржуазной элиты общества в либеральных, демократических одеждах.
Аргентинские олигархические круги, тесно связанные с развитием капитализма в стране и с британским рынком, апеллировали к принципам буржуазного либерализма и объявили себя сторонниками правового, конституционного государства. Указанные принципы, разделявшиеся и демократическими и интеллигентскими кругами, были воплощены в конституции 1853 г., ставшей юридическим фундаментом сплочения страны. Она, как и конституции других латиноамериканских государств, заимствовала такие положения конституции США, как сильная президентская власть, двухпалатный Национальный конгресс, федеративное устройство с сочетанием сильной федеральной власти и широкой автономии провинций, перечень традиционных демократических свобод. В соответствии с конституцией в республике регулярно избирались президенты на 6-летний срок, без права избрания на второй срок подряд. Действовали законодательные учреждения, политические партии. После окончания гражданских войн 10–60-х годов XIX в. аргентинская армия не вмешивалась в политику.
Однако форма правового конституционного государства прививалась обществу с господством олигархических кланов, которое по уровню социального и гражданского развития еще не было готово к этому. Основная часть населения оставалась вне политической жизни. В регулярно проводившихся выборах участвовало лишь несколько десятков тысяч избирателей, в то время как общее население Аргентины в 1895 г. насчитывало 4 млн. жителей, а в 1914 г.– 7,9 млн. Однако и такие выборы превращались в формальность. На деле исход их решался заранее, в закулисных сделках между лидерами соперничавших фракций и кланов помещичье-буржуазной верхушки. «Политические партии» представляли собой именно такие фракции, были персональной «клиентелой» той или иной «сильной личности» каудильистского склада. Эти «партии» держались на личных связях и обязанностях их активистов и лидеров. Они не имели определенных программ и организационной структуры, устойчивой массовой базы. На выборах царили подлоги, мошенничества, проявления насилия. При такой системе неугодные господствующим в политике кланам кандидаты не имели ни малейших шансов. Еще больший произвол местных властей царил в провинциях, особенно на селе.
Реальное содержание «элитарной демократии» состояло в том, что она давала значительную свободу и автономию отдельным фракциям помещичье-буржуазной верхушки, аристократической элиты, ее региональным и групповым кланам, право на большее или меньшее участие каждой из фракций в системе власти. Это содействовало их сплочению в единый консервативный блок на основе компромисса олигархии Побережья, особенно провинции Буэнос-Айрес, с олигархическими группировками внутренних провинций. Именно на базе «элитарной демократии» удалось покончить с междоусобными гражданскими войнами, преодолеть раскол и укрепить единство страны и ее политическую стабильность, придать сложившемуся режиму определенную гибкость. По сравнению с предшествовавшей эпохой «беспорядочной» политической жизни, хаоса гражданских войн, сильных патриархально-консервативных тенденций, провинциальной замкнутости «элитарная демократия» была шагом вперед по пути консолидации Аргентины, конституирования форм буржуазной государственности и обеспечения благоприятных условий для развития капитализма.
Бурное экономическое и социальное развитие Аргентины в конце XIX – начале XX в., завоевание ею ведущих позиций в регионе по уровню экономики привели к тому, что в начале XX в. «элитарная демократия» перестала соответствовать изменившимся условиям. В общественно-политическую жизнь все настойчивее вторгались новые классы и социальные слои – предпринимательские круги, рабочий класс. Сильно выросли средние слои, интеллигенция. Повышению уровня зрелости гражданского общества содействовала массовая иммиграция из Европы. Иммигранты и их дети составили большинство населения Буэнос-Айреса и других крупных городов Побережья. Правда, на первых порах основная часть иммигрантов не имела избирательных прав, поскольку далеко не сразу обретала аргентинское гражданство.
Уже в 1889–1891 гг. оформилась новая, оппозиционная режиму партия Радикальный гражданский союз (РГС), возглавившая широкое движение против власти олигархической элиты под лозунгами демократизации и обновления общества. - Вокруг РГС сплотились разные слои населения – от либеральных помещиков до народных низов. Это была первая в республике действительно массовая, народная по составу партия. В то же время она не имела четкой программы и развитой организационной структуры и фактически была не столько партией, сколько движением, сплотившимся вокруг «харизматической» личности одного из основателей и с 1893 г. бессменного лидера РГС Иполито Иригойена (1852–1933).
В 1896 г. в Аргентине возникла Социалистическая партия, ставшая первой в стране политической партией в собственном смысле этого слова – с четко оформленными программой, уставом, организационной структурой. Она также повела борьбу за демократические преобразования, опираясь на трудящихся и левонастроенную интеллигенцию.
Игнорирование перемен грозило правящему консервативному блоку превращением в замкнутую касту, все более изолирующуюся от общества и потому рано или поздно обреченную на поражение. Понимание этого проникает в среду консерваторов. В начале XX в. намечается переход их левого крыла, тесно связанного с капиталистическим прогрессом и интеллигентскими кругами, к учету новых реалий, к поискам компромисса с оппозицией, к расширению своей социальной опоры.
Результатом явилось издание в Аргентине в 1912 г, закона о всеобщем обязательном избирательном праве. Право голоса получили мужчины–граждане Аргентины с 18 лет, с постоянным местом жительства (в Аргентине был велик удельный вес иммигрантов, не получивших еще гражданства, а также сезонных рабочих и .других лиц без постоянного места жительства, на которых закон не распространялся). В политическую жизнь включались сотни тысяч новых избирателей. Закон 1912 г. обеспечил переход аргентинского общества от «элитарной демократии» к режиму представительной демократии и победу радикалов и их лидера И. Иригойена на президентских выборах 1916 г.
Сходные с аргентинской «элитарной демократией» черты имел политический режим в Бразилии, установившийся после свержения в 1889г. монархии. Конституция 1891г. также предусматривала основные атрибуты представительной демократии: избираемые населением президент республики (с полномочиями на 4 года без права переизбрания на второй срок), Национальный конгресс, органы власти штатов, демократические свободы. Избирательное право имело аналогичные Аргентине начала века ограничения. Не допускались к выборам неграмотные, составлявшие ? взрослых жителей республики. Как правило, в голосовании участвовало не более 3 % населения. Характер «выборов» и политических «партий» во многом напоминали Аргентину периода «элитарной демократии». Но в, Бразилии с ее 70-процентным сельским населением в низовом звене власти еще более прочными позициями обладали помещичьи кланы, сильнее были патриархально-патерналистские традиции. Крупные латифундисты-фазендейро имели собственную полицию и суд и полновластно распоряжались в своей округе, опираясь на клиентелу зависимых от них крестьян. Объединяясь в клановые «партии», они выдвигали из своей среды губернаторов и контролировали администрацию штатов. При огромной, неравномерно освоенной и слабо интегрированной территории, большом разнообразии местных условий и интересов в Бразилии особенно сильно проявлялся регионализм. Каждый штат обладал широкой автономией. Политические партии тоже имели региональный характер, действуя в масштабах отдельных штатов. Общенациональные партии в начале XX в. отсутствовали. В Бразилии не было такой
