Столетняя война 1337–1453 гг. - Энн Карри
После смерти Роберта I Брюса 7 июня 1329 года на троне остался его пятилетний сын, Давид II. В 1332 году Эдуард Баллиол, сын Иоанна Баллиола (ставшего королем Шотландии в 1291 году и свергнутого англичанами в 1296), попытал счастья, предприняв вторжение в Шотландию. Возможно, он получил тайную поддержку от Эдуарда III. Победа Баллиола при Дапплин-Мур 11 августа 1332 года и его последующая коронация 26 сентября побудили Эдуарда открыто предложить помощь Баллиолу. Он так и сделал, прибыв с армией на север и разгромив армию Давида II у Халидон Хилл 19 июля 1333 года. В мае следующего года Давид II укрылся во Франции. Английские армии действовали в Шотландии до середины 1330-х годов, причем Эдуард III лично проводил там кампании несколько раз вплоть до июля 1336 года.
Франко-шотландский союз, подтвержденный еще в 1326 году, обеспечил заинтересованность Филиппа VI в этом вопросе. Более того, это позволило Филиппу VI в 1334 году выдвинуть новое требование на переговорах о владении Гасконью, а именно, что Шотландия должна быть включена в любое соглашение. Это угрожало подорвать свободу действий Эдуарда III в Шотландии, что вряд ли могло его обрадовать, когда у него появился шанс обратить вспять поражения предыдущих десятилетий против своих северных соседей. Требование Филиппа VI было равносильно не только предотвращению любого продвижения в переговорах по нерешенным проблемам в Гаскони, но и предотвращению урегулирования по Шотландии. Дополнительным осложнением здесь было намерение Филиппа VI начать крестовый поход в Святую землю.
Военная организация
Теперь нам необходимо рассмотреть военный потенциал обеих сторон. Обе стороны имели давний опыт войн, и поэтому создание армий было хорошо отработано. Во Франции король использовал свои феодальные права для призыва дворянства на службу и для призыва всех вассалов своих вассалов через arrière-ban. На практике последнее часто использовалось для сбора денег вместо службы. В Англии эти права были менее реальными, но король мог рассчитывать на военную поддержку дворянства и на сборы ополчения в ширах (административно-территориальных единицах) королевства. В обеих странах все солдаты получали жалованье, что началось еще в царствование Эдуарда I и Филиппа IV.
В распоряжении королей была достаточная вооруженная сила, хотя ее приходилось вызывать по каждому случаю и требовалось время на сбор. Поэтому время реагирования на призыв на службу было медленным. Никто не сомневался в праве короля на ведение войны. Все войны подавались как оборонительные, ведущиеся в защиту прав правителя, но это уже были войны короля и его народа, потому что король был защитником своих подданных. Его права были и их правами. Этому способствовала пропаганда, в которой церкви обеих стран помогали произнесением молитв за начинания своего короля. Церковь также была источником королевских налогов в обеих странах, споры с церковниками по этому поводу были выиграны королями еще в ходе войн с 1290 по 1310 год.
Потенциал для создания более крупных армий (20.000 и более) был выше у французов, поскольку население их страны было более многочисленным. Записи о налоге на очаг (fouage), взимаемом в 1328 году, свидетельствуют о том, что общая численность населения Франции составляла 12,25 миллиона человек. В Англии вряд ли было больше 6 миллионов. Хотя во Франции было много полунезависимых провинций, это не имело большого значения (за исключением гражданской войны) для способности короля собирать людей с обширной географической территории, поскольку войска набирались через дворянство этих областей, а также через города находившиеся под королевским контролем. Для участия в военных действиях часто привлекались войска из соседних областей. Так, Лангедок поставлял людей для кампаний в Гаскони, а войска с севера от Луары использовались на северном театре военных действий.
Англичане находились в невыгодном положении, поскольку им приходилось доставлять войска по морю. В их землях на юго-западе Франции эта проблема была частично смягчена использованием гасконцев для собственной обороны, чему способствовало большое количество мелкого дворянства в этом районе. Таким образом можно было набрать от 4.000 до 7.000 человек. Все они были рады служить за определенную плату и защищать свою землю. Для них предпочтительней был далекий правитель в Англии, чем французский король под рукой. Кроме того, англо-гасконские интересы сближались благодаря экономическим связям и не в последнюю очередь торговле вином, хотя существовала определенная опасность перехода гасконцев на сторону французов. Особое значение здесь имели крупные арендаторы и крупные феодалы-соседи короля-герцога, такие как графы Фуа, Альбре и Арманьяк.
Если необходимо было усилить оборону герцогства перед лицом крупного французского наступления или начать кампании за пределами Гаскони, то требовалась поддержка из Англии. Даже в этом случае сотрудничество гасконцев было военным преимуществом как в обороне, так и в наступлении, последнее хорошо подтверждается их ролью в шевоше Черного принца в 1355 и 1356 годах. Англичанам также помогали скалистая местность и протяженная граница их земель на юго-западе Франции. Множество небольших укреплений сдерживали любую армию вторжения, хотя они часто переходили из рук в руки. Это породило войну, которая сковывала войска и не давала решительных результатов. В Гаскони не было крупных сражений до Кастильона в 1453 году, и ни один из королей обеих сторон, лично, никогда не проводил там кампаний.
В кампаниях на севере Франции у англичан не было местной поддержки, как в Гаскони. Понтье не имел такого количества местных войск как в Гаскони и был уязвимым для нападения районом, поскольку был окружен французской территорией и находился недалеко от Парижа. Если бы англичане хотели оказать какое-то влияние, Эдуарду III пришлось бы прибегнуть к политике, которую проводили Эдуард I и Иоанн I, а именно к заключению союзов с правителями Нидерландов и Германии для получения вспомогательных войск. Это стоило денег, а также был риск того, что союзники будут преследовать свои собственные интересы.
Однако без союзов, устроенных Эдуардом III в конце 1330-х годов (которые принесли не менее 6.200 человек), сомнительно, что он смог бы поддерживать большое военное присутствие против Филиппа VI на севере. Маловероятно, что в 1339 году он привел с собой из Англии более 4.600 человек. Только в середине 1340-х годов в Англии были внесены изменения в систему набора войск, позволявшие англичанам иметь собственные крупные армии. Хотя военная поддержка союзников оставалась важной на протяжении всей Столетней войны, она, возможно, уже никогда не была столь значительной, как в самом начале.
Оружие и доспехи
В плане вооружения англичанам и французам, пожалуй, было из чего выбирать. Уже к началу войны латники носили пластинчатые доспехи, и их качество постоянно улучшилось в ходе войны. Пехота больше полагалась на бригандины — матерчатые или кожаные доспехи, усиленные металлическими полосами; такие полосы были
