Евгений Кукаркин - Я тоже виноват
- Машку?
И тут мне словно стукнуло по голове. Машка, это Марина Паршина, мастер цеха. Черт, никуда не деться от нее.
- Слушай, я даже не представлял, что она твоя сестра.
- Маша, твоя хорошая знакомая? - невинно спрашивает меня Саша.
- Она работает со мной в цеху.
- А...
- Ничего, ты Машку держи в ежовых рукавицах, - продолжает мысль Володя, - она жалуется, что ты несносный, въедливый тип...
- Это точно, - кивает головой Саша.
И тут они рассмеялись. Мы уселись за стол и приготовились пировать. Разговоры и воспоминания витали в воздухе...
Здесь сильно не разгуляешься, на столе только шампанское и фрукты, но находчивые афганцы уже выдернули припрятанные в складках одежды бутылки с водкой и шум встречи стал охватывать всех присутствующих. Выступил с данью к павшим командир полка, с здравицами - замполит и начальник штаба, орали перегретые спиртным сослуживцы, Саша пила небольшими порциями шампанское и похоже одна была более менее трезвой среди всех приглашенных. Заиграла музыка, это нанятый небольшой ансамбль пытался встряхнуть бывших сослуживцев. К Саше подлетел Гриша Шмелев.
- Александра, нечего рассиживать со своим бирюком, пойдем встряхнемся.
- Ты танцевать то можешь? - усмехается она.
- Я все могу. Пошли.
- Ты не против? - оборачивается ко мне Саша.
- Иди... иди.
Они уходят в другую половину зала, где уже организовалось что то на подобии - сбойчика. Хмельные пары пытаются двигаться в такт музыке. Мои друзья за столом шумят, вспоминая выжженную землю Афгана. Володя Паршин через стол рассказывает мне о себе.
- Я ведь из дома после войны ушел. Тошно было смотреть на родню, все там на меня смотрели, как на лишний рот. У меня тогда с работой было туго. В доме теснота. Нашел девчонку, вот она моя Ниночка, - он нежно кивает на свою подругу, - с нормальными родителями, женился на ней и ушел из дома. Осталась у родителей Машка, жалко мне ее, славная девчонка, но вот задавлена мамашей и глупостей много делает из-за нее.
- А мне она казалась очень ершистой.
- Конечно так и будет, вы же там как кошка с собакой. Она мне рассказывала все о тебе.
- Часто встречаешься с семьей?
- Помогаю... Как никак вырос то там.
Вечер вступает в последнюю фазу, когда надравшиеся афганцы чувствуют, что пора выпустить пары. Уже организовалась компания двинуть на ночь в баню и опробовать там сауну. Во главе с замполитом эти парни шумно уходят, утаскивая своих подружек. Володя примыкает к ним и за столом осталось несколько редких пар. Саша спрашивает меня.
- Юра, нам не пора?
- Да, поехали.
- Ты меня проводишь до дома? - спрашивает меня Александра.
- Конечно.
В такси я прижимаюсь к Саше.
- Поехали лучше ко мне.
- Юра, уже поздно. Меня ждет мама, Светка. Давай в следующий раз.
Теперь ее не уговоришь, я это знаю. Расслаблено откинулся на спинку.
- Не расстраивайся, - улыбается Саша.
- Я не расстраиваюсь, я злюсь.
Сашу проводил до дома и поехал к себе. Поднимаюсь по лестнице до своего этажа и вижу на подоконнике знакомый силуэт.
- Марина Ивановна? Что вы здесь делаете?
- Я... пришла к тебе..., но ключ... забыла, оставила дома...
Да она пьяная в стельку. От нее несет перегаром за версту.
- Марина Ивановна, вам надо домой или где вы там спите...
- Я... хочу спать с тобой..
И тут она икнула и стала подниматься с подоконника. Я понял, что никуда она уже добраться не может. Девушка вцепилась в стенку и медленно стала перебираться ко мне. Не дойдя шаг она, повалилась и мне пришлось ее подхватить.
- Надо же, нажраться как свинья.
- А вы тоже... нажрались...
Тут Марина отключилась, пришлось затаскивать ее в мою квартиру.
Пьяную куклу опять свалил на диван. Немного пришел в себя, окунулся под душем и вернулся в комнату. Как и в тот раз, раздел ее до гола и накрыл одеялом. Вот навязалась на мою голову. И так что у нас завтра... суббота, выходной день. Для кого- нибудь может быть и выходной, а у меня завтра похороны Василия Герасимовича. Все же немного высплюсь, хоть до одиннадцати.
Утром проснулся и вышел в гостиную.
- Эй...
Но что это? На диване Марины нет, как нет на стуле ее платья и одежды. Обошел всю квартиру... пусто. Ну и хорошо, меньше нервотрепки.
На кладбище мало народу. От цеха почти несколько человек, хотя приглашали всех. Прессовщица Клавдия Яковлевна встретила как родного.
- Юрий Андреевич, вот хорошо, что пришли. Представляете от завода вы из начальства, почти один...
- Каждый приходит по своей совести...
- Вот именно, мужик столько лет заводу отдал, а эти, никакого почтения... Да что с них взять, все молодые..., начальство, считай, пять раз менялось, пока Василий был начальником цеха.
- А где же наш профорг?
- Не пришел. Ему сейчас не до этого. Анатолий кляпает очередной пасквиль...
- Что это значит?
- А вы не догадываетесь? Он теперь метит на место Василия Григорьевича, вот и пишет тысячи бумаг, доказывая, что без него цех не пойдет в гору.
- А пасквиль то на кого?
- На вас, на кого же. Пока вы ему один дорогу перекрываете.
Настроение у меня окончательно испортилось. Подъехали машины с гробом и родственниками. Начался ритуал прощания. Кто то толкнул меня в плечо.
- Это я, Юрий Андреевич, - шепчет голос сзади.
Да это же Марина.
- Где ты была?
- Пораньше встала, ездила в морг к Василию Григорьевичу, а от туда сюда.
- Тихо, давай простимся до конца.
Я не поехал на поминки, а отправился к себе домой.
В воскресение отоспаться не дают. Бесконечные звонки в дверь поднимают с кровати. Сонный подхожу к двери.
- Кто там?
- Милиция.
- Чего?
- Милиция. Откройте дверь.
- Сейчас, оденусь.
Натягиваю штаны и рубаху, осторожно открываю дверь. Действительно на пороге два милиционера, четверо человек в штатском и одна женщина.
- У нас ордер, на обыск.
Милиционер протягивает мне бумагу, а один из штатских нахально отталкивает меня и проходит в квартиру, за ним послушно входят остальные. Я растерянно гляжу на них. Что еще произошло?
Обыск проходит быстро, мебели у меня мало, зато в прихожей находят два Марининых чемодана и подзывают меня к ним.
- Ваши чемоданы? - спрашивает меня милиционер.
- Нет. Мне их принесла знакомая на хранение.
- Вы знаете их содержимое?
- Нет.
- Гриша, помоги мне положить их на стол, - командует милиционер своему напарнику.
Они с трудом подтаскивают чемоданы к столу. Один затаскивают на него. Старший из гражданских тоже стал помогать, он копошится с замками и вот наконец крышка открылась.
- Граждане, понятые, - говорит милиционер, - подойдите поближе.
Женщина и мужик в косоворотке послушно подходят ближе. Из чемодана извлекаю небольшой мешочек, развязывают перевязь и высыпают на стол желтоватый песок.
- Смотрите, этот песок по внешнему виду похож на золото.
- Золото?
Я ошеломлен.
- Здесь около двадцати мешочков. Мы предполагаем, что в каждом мешочке почти килограмм, а это значит в чемодане около двадцати килограмм золота. Все что вы видите, составим протокол, а потом содержимое проверим в лаборатории управления и там же точно все взвесим, а сейчас откроем второй чемодан.
Сволочь Марина, в какую пакость меня затянула. Во втором чемодане тоже самое, те же мешочки с песком.
В управлении милиции меня долго держали, составляли массу бумаг, задавали десятки вопросов и, к моему великому удивлению, отпустили домой. Напоследок, капитан, что меня допрашивал, сказал.
- Вас спас ключ.
- Какой ключ?
- Тот, что вы дали своей сожительнице, любовнице или как там... Марии Паршиной. У нее нашли ключ от вашей квартиры. Она сначала отпиралась от всего, даже от вас, а после такой находки раскололась.
- И что она рассказала?
- А вот это вам знать не положено. Лучше отправляйтесь домой.
Воскресение пропало.
Мастер цеха, Марина Ивановна на работу не пришла. Мне пришлось срочно сделать перестановку кадров. Я вызвал Клавдию Яковлевну.
- Зачем вызывали, Юрий Андреевич, - спросила она, едва переступив порог кабинета.
- Марина Ивановна не вышла на работу. У меня к вам просьба, возьмите ее участок, а вместо себя для работы в боксе, вызовите со второй смены Наталью.
- А что с Машей такое?
- Пока не знаю. Буду выяснять.
- Хорошо, Юрий Андреевич, я возьму ее участок.
Как только прессовщица ушла, я стал звонить Марии домой. Трубка отозвалась мне хриплым голосом.
- Алле...
- Здравствуйте. Можно мне позвать Марину Ивановну.
- А кто это говорит?
- Это звонят с ее работы. Маша сегодня не вышла на работу. Я начальник цеха и очень волнуюсь за нее.
- Она видно долго не придет. Маша сидит в тюрьме.
- Вы ее отец?
- Да.
- За что ее посадили, можете сказать?
- Могу. Это мой идиот, родственничек, приехал из Сибири и привез ненужный товар, а потом впутал в свои дела бедную девочку...
