Сергей Сергеев-Ценский - Счастливица
- И, наконец, мы, музейные работники, все эти резинки и трубки отправим в музей, - медленно подбирая слова, вставил Дегтярев, который и по фигуре был тяжел и медлителен.
- Ну, скажите! Она уже здесь! - вдруг живо обернулся к нему Вознесенский. - Когда же она успела? Прыгнула, что ли, сюда прямо с террасы?
На мосту, к которому они подходили, виднелась старуха, все так же прижимавшая шаль к подбородку и смотревшая в сторону, откуда бежала речка.
Мост стоял довольно высоко, вела к нему насыпь. Взобравшись на эту насыпь вместе с другими, доктор не поглядел, осталась ли по-прошлогоднему опасная для ног дыра на мосту, он подошел прямо к старухе и сказал, как говорил уже раньше, врастяжку:
- Лю-бу-етесь?.. Да ведь, признаться, и есть чем!..
Иззелена-оранжевые лучи озарили все кругом неповторяемо-замысловато, и в этом освещении, неожиданном для глаз горожан, потеряли всю свою вещность и еловая роща вправо, и прихотливо, как шла река, то здесь, то там разбросанные купы ветел, и клеверные луга со стогами, сметанными еще летом, и деревенские домики с деревянными крышами, и, наконец, еще мост через ту же речку, ведущий в большое село при станции, откуда слабо доносился гудок паровоза.
- Можно сказать пейзаж - срединно-советский!.. - махнул доктор кругом рукою, весело глядя на старуху. - Вот попробуйте определить, что в нем такого неодолимого и почему вот-вот он окажется всепобеждающим!..
- Каким это побеждающим? - не поняла старуха, заранее насупив брови.
- Очень просто, - с готовностью начал объяснять ей доктор. - То всепобеждающим оказывался пейзаж Ассирии, то Македонии, то Средней Италии, то степей Туркестана, то степей Аравии. То пейзаж Средней Европы при Карле Великом, то пейзаж Южной Европы при Наполеоне... Но этот вот наш таинственный пейзаж - он показал себя очень устойчивым во всех переплетах истории и... и выходит уже на линию всепобедителя... почему и смотрите вы на него внимательно... я догадался, а? - лукаво заглянул он в старухины глаза снизу.
Старуха внимательно посмотрела на доктора, потом перевела глаза на Резвого и Дегтярева и так же точно безмолвно, как уже сделала это днем, покрепче прижав ковровую шаль к подбородку, двинулась обратно к спуску с насыпи.
- Как же это она не поддержала разговора?.. И почему ушла? - в недоумении спросил вполголоса Резвый.
- За что-то она на вас обижена, должно быть? - попробовал догадаться Дегтярев.
- Ах, нет... За что же?.. Это - некая Уточкина... И просто у нее такая манера говорить, интересующая меня чрезвычайно... - объяснил доктор и добавил: - Мост этот меня тоже интересует: заделана дыра или существует?
Прошлогодняя поперечная дыра была заделана, но появилась новая, продольная, впрочем, неопасная для ног, так как под снятой доской оказалась прочная балка свода.
III
На третий-четвертый день все отдыхающие уже присмотрелись и к самому дому со всеми его службами, и к парку со всеми его окрестностями, и друг к другу. Исправно по звонку вставали в половине девятого, в девять завтракали и до обеда устраивали дальние прогулки, а после обеда занимали лежанки и гамаки. Кто запаздывал к столу, тому уже начали по заведенной традиции аплодировать.
На седьмой день вечером заведующая домом, поместясь как раз посередине веранды, где ужинали, и, сверкая гневными стеклами круглых очков, произнесла такую речь:
- Товарищи!.. Вы здесь уже семь дней, между тем вы, по-видимому, совсем еще не успели ознакомиться с правилами дома отдыха... Вы, например, не застилаете своих коек, когда у вас является желание лежать на них днем... Уборщицы делают это утром, они ведь не в состоянии делать это и днем, у них и без того много работы... А когда вы выносите матрацы на лежанки, вы их почему-то бросаете под дождем, - они ведь от этого портятся!.. Вы теряете уключины от лодок в реке, откуда их вытащить уж никак нельзя!.. Наши правила вот здесь вывешены на стене, они написаны четко, на машинке, по пунктам... Предупреждаю, что неисполнение этих всех правил послужит для вас причиной неприятностей... Наконец, вам всем были розданы регистрационные карточки три дня тому назад... Они были розданы, конечно, затем, чтобы вы их заполнили, между тем некоторые отдыхающие - фамилии их я сейчас опубликую - совсем не сочли нужным это сделать... Вот эти товарищи, которых я прошу немедленно заполнить карточки...
И она очень внятно и с выражением прочла по вынутому из кармана своего белого халата листочку свыше десятка фамилий, между которыми оказалась и фамилия доктора...
Старуха Уточкина, услышав это, живо обернула к своему соседу скуластое желтое лицо с тем характерным кивком, который означает приблизительно: "А что, брат, попался?.."
- Ка-ни-тель, - буркнул доктор. - Перевод бумаги!.. Я даже не знаю, куда эту карточку сунул... - и он начал было шарить по карманам, но тут же бросил это. - Если нужно, то могут дать и другую...
Между прочим, доктор отнюдь не лишил Уточкину своего назойливого внимания после встречи с нею на неисправном мосту. Но он предпочитал обращаться к ней не за столом, - тут он говорил с другими, - а в парке или около реки, вообще на свежем воздухе.
Так, один раз она шла со стороны купален в довольно прохладный день, и он, очень участливо улыбаясь, спросил:
- Что? Купались?.. Я, признаться, по-до-зре-вал за вами, что вы любительница купанья... Как вода?..
- С ума я сошла, что ли, - в сентябре купаться? - с негодованием пробасила старуха, проходя мимо.
А доктор напутствовал ее:
- Не-ет, не скажите!.. Купаться всегда полезно, а в холодную погоду особенно: это способствует долголетию!.. Не зря же замораживают мясо!
Однажды он заметил ее в бору: усердно искала она грибов.
Он немедленно крикнул ей, подходя:
- Не наберите поганок, смотрите!.. Они, мерзавки, аб-со-лют-но смертельны!
- Что я, грибов, что ли, я не знаю? - отозвалась старуха неприязненно.
- А что вы думаете!.. Вот вчера наш геолог каких-то таких страшных грибов жене повез, что я ахнул!.. Говорит, что это какие-то матрешки!.. Если он хочет непременно жену свою отравить, то, конечно, в его семейные отношения преждевременно вмешиваться зачем же?.. Я же лично от этих его грибов ушел без оглядки: еще в свидетели попадешь!.. Но вы-то, вы-то что за Локуста такая? Ведь это - явная смертельная опасность, что вы вон в руках держите!
- Это - опасность?.. Это - подберезовик! - потрясала грибом старуха. После белого считается гриб самый лучший!
- А я вас уверяю, что это - "сатанинский гриб"!
- Такого и гриба-то не бывает... сатанинского!
- Называется он так: сатанинский... потому что он, мерзавец, на все порядочные грибы похож, что шляпкой своей, что корешком... Однако из всех грибов он-то и есть самый окаянный. Немедленно его бросьте, рекомендую!
- Да-да, держите!.. Так вот и бросила! - бурчала старуха, уходя.
Он же говорил ей вслед, довольно ероша бороду:
- Хорошо, хорошо-с! Эту склонность вашу ядовитые грибы собирать для каких-то тайных и неведомых целей я намотаю на ус!..
Впрочем, запас игривости у доктора Вознесенского был достаточно обширен, чтобы мог он без остатка весь выливаться только на одну старуху Уточкину.
Так, встав однажды раньше звонка и убедясь, что водопровод в уборной не дает воды (это случалось иногда здесь с водопроводом), доктор пошел умываться к реке, а умывшись, захотел посидеть на скамейке, но зеленые скамейки были в сильной утренней росе. Доктор старательно вытер одну из них, небольшую, газетой, бросил газету в реку и только что хотел было усесться, когда заметил подходившего с полотенцем Дегтярева.
- Вот история: нет воды в умывальниках, - пожаловался, подходя, Дегтярев. - Подумал-подумал и решил идти к реке умываться.
- Подумайте еще и над этим явлением, - указал ему на сухую скамейку Вознесенский. - Видите, она уже высохла, а эти все еще мокрые... Почему так?.. Ведь они одинаково отстоят от солнца!
- Гм... Совершенно верно, - задумался Дегтярев. - Так же бывает и со снегом, когда он тает. На вспаханной земле, например, он тает скорее, чем на луговой... Да... Странно, очень странно...
Вслед за Дегтяревым также с полотенцами подошли еще двое пожилых (пожилые вставали вообще гораздо раньше молодежи), и вот уже трое начали думать над странным явлением, и кто-то припомнил даже из физики скрытую теплоту тел, а другой указал на то, что эта скамейка стоит параллельно реке, в то время как другие к ней перпендикулярны.
Решение вопроса было отложено до следующего утра, когда можно было продолжить наблюдения, но и на следующее утро доктор не поленился встать раньше других, насухо вытереть ту же скамейку и скромно уйти, чтобы издали наблюдать за кучкой думающих над нею старичков и лукаво ерошить бороду.
К одному из таких задумчивых, однажды упорно глядящему на ровные темные ели парка, доктор подошел, как будто осененный необыкновенной мыслью, и сказал, взяв его за локоть:
- Вот тема: "Прямизна хвойных деревьев как великий фактор прогресса"... А?.. Не правда ли, тема?
