Герберт Хьюит - Рожденный с мечом в руке (Военные походы Эдуарда Плантагенета 1355-1357)
Законы и обычаи войны не делали различия между теми, кто воюет, и теми, кто не воюет. Как бы ни сожалел об этом наблюдатель (и Фруассар часто сожалеет), но, если город был взят приступом, его жители отдавались на милость победителя так же, как солдаты оборонявшегося гарнизона. Обычно начальник гарнизона и мужчины благородного происхождения оказывались в плену, знатных женщин (если они находились в городе) победители щадили, некоторым богатым горожанам, которые могли заплатить за себя большой выкуп, сохраняли жизнь. Но всех остальных, если им не удавалось спастись бегством, победители могли убить — и часто убивали.
Поэтому жизнь людей, не участвовавших в войне, была под угрозой. Их свобода и имущество тоже не были в безопасности. Когда их захватывали в плен, то уводили из домов для переговоров о выкупе. Командующий вторгшейся армии забирал у людей их скот, зерно и вино и ничего не платил за них; а золотом, серебром и прочими ценными вещами завладевали солдаты.
По этой причине, хотя воины в очень многих случаях искренне желали сражаться для того, чтобы прославиться своей отвагой, бои были также возможностью обогатиться. Фруассар, подводя итоги битвы при Пуатье, даже объединяет эти две цели, когда перечисляет ее выгоды. Он пишет, что все, кто сопровождал принца, «стали богаты честью и имуществом». Все ожидали, что военные действия должны быть прибыльными, а самую большую прибыль можно было получить, захватывая пленных, которые могли заплатить за свою свободу большой выкуп. Если не вдаваться в подробности, то правило было такое: рыцарь, захвативший пленника, должен был договариваться о выкупе и оставлял значительную часть этого выкупа себе[9]. Знатные пленники иногда долгое время находились в плену, ожидая передачи (наличными) тех сумм выкупа, о которых договорились.
Однако свобода самых знатных пленников могла стать предметом не только финансового, но и политического торга. Поэтому король — во всяком случае, в Англии — оставлял за собой право на владение такими пленными и на ведение переговоров об их освобождении. Тот, кто захватывал такого пленного, разумеется, получал достойное вознаграждение. Джон Копленд, сумевший в 1346 году взять в плен Давида, короля Шотландии, был награжден очень щедро, и об этом, должно быть, в армии принца знали все до одного. Томас де Холланд тоже получил крупную сумму денег за то, что взял в плен и передал королю графа д'О. Возможность, что в будущей экспедиции будут захвачены ценные пленники, была формально учтена в скрепленном печатью договоре, который заключили между собой король и принц. В этом договоре даже был пункт о том, что, если в плен будет взят «глава» войны, право на него принадлежит королю.
Нужно также добавить, что с пленными, которых удерживали в плену ради выкупа, обычно обращались хорошо. Если это были рыцари, с ними обращались как с почетными гостями, которые случайно были подданными другого короля. Их могли отпустить под честное слово, а во время перемирия воюющие стороны договаривались о том, чтобы таких пленников пропускали через границы, когда они ехали уплатить часть выкупа или возвращались к тем, кто их захватил в плен, если не смогли внести такой платеж. С заложниками и послами тоже обычно обращались достойным образом.
В общем и целом война была ужасающе жестокой; лучники стреляли с твердым намерением убивать и должны были всеми силами обороняться от одетой в кольчуги и латы конницы, но возникли обычаи, которые руководили поведением воинов, принадлежавших к рыцарскому сословию, и в некоторых случаях облегчали для них тяготы войны.
Для них война в каком-то смысле была игрой или опасным спортом, предназначенным только для дворян. Обучение воинскому искусству было дорогостоящим и трудным. Турниры были прекрасной возможностью для этого и большими событиями светской жизни. Рыцари Золотого руна и Звезды, а также рыцари ордена Подвязки получали приглашения на такие состязания и участвовали в них, и дворяне имели склонность переносить на поле боя те правила, настроение и великолепие, которые царили на рыцарских турнирах. Это было прекрасно и величественно, но это не была война. Эдуард III, хотя и был рыцарем из рыцарей и любил церемонии и роскошь, не одобрял турниры. А король Иоанн, напротив, поощрял их.
Личные подвиги, как на поле для состязаний, так и на поле боя, были не только военными, но и социальными успехами того, кто их совершил, поскольку служили доказательствами его доблести, самого ценного из качеств воина; а доблестью называлось сочетание большого приобретенного умения владеть оружием и величайшей храбрости. Доблесть ценилась так высоко, что полководческое искусство оказывалось на заднем плане. Командовал армией король, один из членов королевской семьи или кто-либо из знатнейших аристократов, но его пригодность для этой должности значила мало; честь доставалась тому, кто сражался храбрее всех. Не было ни какого-либо подобия позднейшего генерального штаба, ни карт, ни точного представления о ресурсах. Конечно, старшие по возрасту среди рыцарей имели некоторые приобретенные на опыте познания в тактике, но во многих кампаниях не было никакой стратегии[10], и все они сводились к разорению — то есть разграблению территории и унижению ее жителей — земель, по которым армия проходила либо к вражеской столице, либо без ясно определенной конечной цели. У исследователей стало нормой считать эти военные операции не кампаниями, а рейдами, но современники Черного принца не делали различия между рейдом и кампанией. Сам король во главе большой армии в Нормандии или Генрих, герцог Ланкастер во главе армии среднего размера в Гаскони действовали так же, как военачальник более низкого ранга, воевавший на границе с Шотландией. Операции отличались масштабом, но не своим характером.
Глава 2.
ПРИГОТОВЛЕНИЯ
Весна и начало лета 1355 года были временем напряженной подготовки к будущей войне. Согласно обещаниям, данным Карлу Злому и гасконским дворянам, были составлены планы перевозки войск в Нормандию и Гиень (Гюйен). Король также заявил, что сам поведет армию против врага. Таким образом, готовились три похода со схожими задачами, но на разных театрах военных действий. Англия никогда раньше не прилагала так много усилий, как в то лето, когда собирала людей, коней, оружие и корабли для продолжения войны с Францией.
Архиепископам, канцлерам университетов и главным должностным лицам четырех монашеских орденов король в немногих словах объяснил причины возобновления войны и попросил их молиться за него и его людей. Одной этой просьбы было достаточно, чтобы все англичане поняли, какова новая политика их монарха.
Другие меры короля коснулись других сторон жизни народа. Было, разумеется, необходимо реквизировать подходящие корабли и собрать их вначале в устье Темзы, а затем в Саутгемптоне или Плимуте. Стало необходимо контролировать, как обычно делалось во время войн в XIV веке, передвижение людей, продовольствия и даже изменение цен. Отныне никто не имел права отплывать за море без согласия короля, зерно можно было экспортировать только в Кале. Поскольку потребности крупных военных экспедиций требовали накопления запасов вина и вызывали рост цен на него, был отдан приказ осмотреть все винные погреба Лондона, записать количество хранящегося в них вина каждого сорта и определить, какое его количество следует принудительно продать по установленным ценам крупнейшим феодалам и другим владельцам феодов, чтобы общенародный труд — подготовка к войне — шел без задержки. Огромный спрос на доспехи вызвал повышение цен и на них. Поэтому было приказано осмотреть лавки оружейников, оценить находящийся в них товар и выставить его для продажи по разумной цене «знатнейшим господам и прочим владельцам феодов, которые собираются выступить на защиту королевства».
Когда в Англию дошли слухи о том, что французы готовятся уничтожить английский флот и вторгнуться на английскую территорию, в южных графствах были отданы приказы выпускать в море только хорошо вооруженные корабли, в гаванях ставить все корабли близко к берегу, а всем мужчинам этих графств иметь при себе оружие для защиты своего края. На холмах было приказано устроить, «согласно обычаю», сигнальные костры, чтобы местные жители могли быстро узнать о появлении врага и вовремя оказаться «в тех местах, где возникнет опасность».
В мае—июне были набраны участники для тех походов, одному из которых посвящена эта книга.
Армия, которую принц должен был возглавить, делилась на две непохожие части — тех, кто шел с ним самим, и тех, кого привели крупные феодалы, назначенные сопровождать его. Чтобы набрать свою часть воинов, принц сначала отправился в графство Честер, которое уже давно было известно тем, что давало в королевские армии особенно много солдат. Оно управлялось иначе, чем остальная Англия, имело места, где могли скрыться преступники, бежавшие от суда, и уже поставляло большие отряды для завоевания Северного Уэльса, для войн Эдуарда I в Шотландии и для армий, сражавшихся во Франции в 1346—1347 годах. Кроме того, люди из Чешира под началом командира-чеширца, сэра Хью Келвели, участвовали в малой войне, которая, несмотря на перемирие, продолжалась в начале 1350-х годов в Бретани.
