Сергей Руденко - Крылья Победы
При решении всех боевых задач командование полка опиралось на коммунистов и комсомольцев. Партийное собрание обсудило доклад командира части. Были определены причины, повлекшие за собой случай с Морозовым: недостаточное знание противника, плохая организация боевых действий. И сделан вывод о необходимости более тщательно изучать тактику врага, характерные отличительные особенности и данные немецких самолетов. Разборы и беседы стали проводиться сразу же по возвращении летчиков с заданий. На занятиях подробно анализировались результаты боев, вырабатывались тактические приемы. Командиры усилили контроль за подготовкой летчиков к вылетам на разведку и прикрытие войск.
Отчетливо помню день 23 июля, проведенный в 29-м полку. Нам было поручено нанести удар по станции Новосокольники, где разгружались гитлеровские части, прибывшие на усиление группы армий «Центр». Туда мы и направили пятерку Пе-2 в сопровождении шестерки истребителей 29-го полка. Юдаков решил лично вести их на боевое задание.
У нас с ним была надежная радиосвязь. Поэтому еще до возвращения самолетов на базу мы узнали, что бомбардировщики успешно отбомбились по цели. А после приземления Юдаков рассказал, что на обратном пути «Петляковых» пытались атаковатъ шесть «мессершмиттов». Истребители сопровождения вступили с ними в бой. Исключительно слаженно действовала пара А. В. Попов — Л. 3. Муравицкий. Именно они первыми атаковали противника с ходу и сбили ведущего фашистской группы. Ошеломленные внезапным ударом, решительными действиями других наших истребителей, остальные «мессеры» поспешили уйти.
Вскоре Юдаков обнаружил группу «юнкерсов», шедших параллельным курсом к линии фронта. На нее мы нацелили пару в составе А. А. Тормозова и А. Е. Чмыхуна. Эти летчики также атаковали врага стремительно. Метким огнем им удалось сбить ведущего бомбардировщиков. Потеряв лидера, остальные «юнкерсы» беспорядочно сбросили бомбы над своей территорией и развернулись на запад. Преследовать их Тормозов и Чмыхун не стали, горючего могло не хватить на обратный курс.
Вечером мне довелось присутствовать на подведении итогов этого летного дня. Юдаков и здесь показал себя вдумчивым методистом. Он очень обстоятельно, детально проанализировал действия пар Попова и Тормозова, отметил, несмотря на успех, и отдельные недостатки, в частности некоторую прямолинейность атак. Этот боевой вылет, отметил Юдаков, подтвердил, что при отражении налета большой группы бомбардировщиков или в воздушном бою с вражескими истребителями задача намного облегчается, если сбить ведущего. Чрезвычайно полезным оказалось и другое правило: в групповом полете не только командир, но и каждый летчик непрерывно ищет противника.
— Думается, — сказал Юдаков, — вместо плотных боевых порядков нам надо применять разомкнутые, которые обеспечивают свободу маневра, а главное — увеличивают сектор поиска, позволяют первыми увидеть врага, а значит — достигнуть внезапности атаки. Но и в этом случае необходимо чувство локтя, уверенность в том, что в трудную минуту на помощь придут товарищи.
Командир поставил всем в пример звено лейтенанта Морозова. Благодаря искусной технике пилотирования и взаимной выручке летчики этого подразделения в считанные минуты воздушного боя одержали две победы. На опыте лучших пар Юдаков показал, как неудобно и невыгодно вести бой звеном, в строю «клин», когда третий самолет постоянно затрудняет маневрирование, не дает возможности в полной мере использовать маневренные свойства наших самолетов.
— Надо действовать парой или даже в одиночку, если обстановка этого требует, — сказал в заключение Юдаков.
Так, ведя бои с врагом, летчики учились воевать и побеждать. День ото дня росло их боевое мастерство.
Одним из лучших воздушных бойцов показал себя комиссар эскадрильи 29-го истребительного полка лейтенант Н. М. Дудин. 28 июля комэск капитан А. А. Тормозов и он получили боевую задачу: прикрыть с воздуха переправу в районе Севастьянове и попутно определить линию соприкосновения наших войск с противником.
Не раз им приходилось вместе драться с вражескими самолетами. Они смело атаковали любую по численности группу бомбардировщиков и истребителей противника. Вот и теперь, поднявшись в воздух, летчики зорко следили за небом и землей. Внизу показалась дорога, ведущая к переправе. По ней бесконечной лентой двигались наши войска: пехотинцы, артиллеристы, саперы. Летчики выписывали над дорогой виражи. Неожиданно из-за большого облака вынырнула четверка «мессершмиттев» и попыталась внезапно атаковать советских истребителей. Однако лейтенант Дудин вовремя увидел двух «мессеров», устремившихся на самолет командира, и, мгновенно развернувшись, короткой очередью сбил врага. Тормозов тоже развернулся и пошел в лобовую на ведущего другой вражеской пары. Но сверху на него свалился третий «мессершмитт» и меткой очередью сумел поджечь его машину. Командир оказался в тяжелом положении. На помощь снова пришел Дудин. Отражая атаки трех «мессеров», он дал возможность Тормозову вырваться из огненного кольца и скольжением сбить пламя. Казалось, на подбитой машине командиру следовало тянуть к своему аэродрому. Но ведь рядом с тремя фашистами дрался его боевой друг! И Тормозов спешит на выручку своему комиссару. Он видит, как при выходе Дудина из очередной атаки в хвост ему начал пристраиваться фашистский истребитель. Дистанция до него великовата, но медлить нельзя ни секунды. Тормозов чуть доворачивает самолет и с большого расстояния меткой очередью сбивает врага.
Тяжелый, неравный бой, которому, кажется, не будет конца. Два оставшихся «мессершмитта», используя преимущество в скорости, снова идут на сближение с Дудиным. Комиссар боевым разворотом выводит свою машину наперерез врагу и в который уже раз устремляется в лобовую атаку. Фашистский летчик не выдержал, открыл стрельбу с дистанции более тысячи метров. Дудин делает выдержку и наконец тоже жмет на гашетку. Но его оружие молчит: кончились боеприпасы. Летчик мгновенно решает: таран! Гитлеровец шарахается в сторону, но поздно! Два самолета сошлись в точке, которую выбрал советский летчик. Удар! Всплеск огня!.. Пылающие обломки, кувыркаясь в воздухе, посыпались вниз.
Тормозов, отбив атаки истребителей противника, благополучно вернулся на свой аэродром. Он и сообщил товарищам о героической гибели комиссара.
Да, тараны на встречных курсах не оставляли, казалось бы, и доли шанса на спасение. И все же на этот раз счастье, которое, как известно, сопутствует храбрым, оказалось на стороне советского летчика. При столкновении самолетов Дудина выбросило из кабины. В беспорядочном падении летчик успел все же дернуть за вытяжное кольцо, но купол открылся лишь частично — несколько строп зацепились за сапог. Дудин с трудом распутал их и приземлился в расположении наших войск. Его восторженно встретили бойцы и командиры, наблюдавшие за этой неравной схваткой.
На командном пункте нашей дивизии раздался телефонный звонок. С передовой сообщили о том, что сбито четыре вражеских самолета и что герой боя, таранивший врага в воздухе, находится в стрелковой части.
Комиссар дивизии Н. П. Бабак сел в автомашину и помчался к передовой. На обратном пути они с Дудиным с удовлетворением осмотрели остатки трех сбитых вражеских самолетов. Четвертый упал немного в стороне. Вот так бой!
Таран лейтенанта Дудина вызвал небывалый подъем у летчиков полка. Призыв «Драться с врагом, как комиссар!» распространился по всей дивизий. Вылетая на задания, воздушные бойцы сражались с необыкновенной отвагой. Такова сила примера.
Нашим летчикам нередко доводилось вести воздушную разведку, и они умело обнаруживали врага на железнодорожных станциях, водных переправах, больших и малых дорогах; добывали достоверные сведения о количестве танков, автомашин противника, устанавливали маршруты движения его войск. Истребители применяли и штурмовые удары. Особенно отличался находчивостью и, я бы сказал, боевой дерзостью командир звена старший лейтенант В. А. Хитрин. Определив район сосредоточения врага, Хитрин безошибочно выбирал самую важную цель и вел товарищей в атаку. 29 июля ему удалось меткими очередями поджечь автомашину с боеприпасами, двигавшуюся но переправе. Мощным взрывом бомбы переправа была разрушена.
Сделав еще несколько заходов по колонне и обстреляв разбегающихся гитлеровцев, звено взяло курс на свой аэродром.
Но через несколько минут впереди показалась шестерка вражеских истребителей. Они тоже заметили нашу группу и тут же разделились на три пары, пытаясь атаковать советские самолеты одновременно с разных сторон. Хитрин быстро и верно оценил обстановку, разгадал замысел противника. Он заметил, что одна пара «мессеров» несколько оторвалась от остальных, потеряла с ними огневую связь. На нее он и повел свое звено. Атака увенчалась успехом: наши летчики сбили оба вражеских самолета.
