Сергей Шокарев - Тайны российской аристократии
Евгенику постигла судьба многих других научных направлений, не уложившихся в рамки «советской науки». С началом «великого перелома» в конце 1920-х гг. полетели головы дореволюционных «спецов», и в их числе стали травить Кольцова и его соратников. Свою роль сыграло и активное использование евгеники идеологами расизма в фашистской Германии. В результате в 1929 г. Евгеническое общество и журнал были закрыты, а на участников этих исследований надолго повесили ярлык «фашистов».
Казалось, что в 1930-е гг. историки-марксисты при помощи ГПУ покончили с генеалогией, получившей клеймо «дворянской», а следовательно – вредной науки. Многие ученые были арестованы. Однако именно в то страшное время в СССР генеалогические исследования получили новый импульс и вышли на качественно иной уровень. Этим генеалогия обязана академику Степану Борисовичу Веселовскому (1876–1952).
С. Б. Веселовский – один из выдающихся исследователей русского феодализма, источниковед и глубокий знаток архивов, обратился к генеалогии в связи со своими исследованиями по истории феодального землевладения. Он создал ряд очерков по истории московского боярства и дворянства в XIV–XVI вв., опираясь, прежде всего, на средневековые акты, большей частью неопубликованные. Сочетая данные документов и материалы исторической географии и топонимики (науки о географических названиях) Веселовский восстановил историю боярского землевладения в Центральной России, а вместе с ней – и историю крупнейших боярских семей. Ученый пришел к выводу, что московское боярство сыграло огромную роль в становлении могущества Москвы и создании единого Российского государства.
Силу и значение древнейших боярских родов, предки которых служили еще первым московским князьям, Веселовский установил, произведя соответствующие подсчеты по составу Боярской думы за полтора столетия от Ивана III до Смуты. Из 425 членов думы 145 были представителями шести старомосковских родов: род Андрея Кобылы (Кошкины, Захарьины, Романовы, Шереметевы, Колычевы), род Ивана Мороза (Морозовы, Тучковы, Шеины), род Ратши (Бутурлины, Челяднины, Пушкины), род Александра Зерна (Сабуровы, Вельяминовы и Годуновы), род Федора Бяконта (Плещеевы), род Воронцовых-Вельяминовых. На долю семи родов, известных с XV в., приходилось только 23 думца. Всего же на долю родов, служивших московским князьям до XVI в. (23 рода), приходилось около 200 членов Боярской думы, т. е. почти половина. Другая половина приходилась на долю потомков удельных князей и нетитулованных родов, возвысившихся в XVI в. Не менее показателен удельный вес старомосковского боярства в военной иерархии. На протяжении княжения Василия III 61,5 % воеводских назначений получили представители княжеских родов; среди же нетитулованных воевод более трех четвертей назначений достались воеводам из старомосковских родов XIV в. Выдающееся значение старомосковских боярских родов и определило строй исследования Веселовского о феодальном сословии России как серии очерков о наиболее крупных семействах.
Первым в ряду этих очерков стоит очерк о роде Пушкиных – «Род и предки А. С. Пушкина в истории». Это исследование Веселовский завершил в конце 40-х гг., когда предполагалось издать его отдельной книгой. Изложение истории, начинающееся с XIII в., было доведено автором до конца XVII в., периода упадка Пушкиных в служебном и экономическом отношениях и опалы в связи с участием Ф. М. Пушкина в заговоре А. П. Соковнина, покушавшегося на жизнь Петра I. Первоначально Веселовский собирался довести исследование до судьбы поэта, закончив главой «Жизненная трагедия Пушкина», но этот замысел остался неосуществленным. Работа ученого увидела свет только в 1969 г., сначала на страницах журнала «Новый мир», а затем в сборнике «Исследования по истории класса служилых землевладельцев». Обе публикации были неполными и в ряде мест отличались между собой. И только в 1990 г. работа «Род и предки А. С. Пушкина» вышла отдельной книгой, которую подготовил и сверил с рукописью К. А. Аверьянов.
В очерке о роде Пушкиных наиболее четко проявилось новое направление, данное Веселовским генеалогическим изысканием. Свое исследование автор производит на широком историческом фоне, попутно освещая многие сложнейшие вопросы, касающиеся социально-политической истории XIII–XVII вв., феодального землевладения, государевой службы, местничества и других проявлений менталитета людей Средневековья. Опираясь на источники по русской генеалогии, сведения о земельных владениях Пушкиных и данные ономастики, Веселовский создает портрет целого рода, в котором проявляются как индивидуальные характеры представителей, так и общие черты. Так, думный дворянин Евстафий Михайлович Пушкин, первый из Пушкиных достигший думного чина, был «недюжинным и дельным человеком». Уже то, что он выдвинулся при подозрительном и гневливом царе Иване IV, причем в то время, когда Грозный разочаровался в своих любимцах-опричниках и по-прежнему не доверял земским, свидетельствует о его незаурядных способностях. Еще более удачлив был Гаврила Григорьевич Пушкин (один из героев драмы «Борис Годунов»). Он перешел на сторону Лжедмитрия I, в июне 1605 г. поднял Москву против царя Федора Годунова, за что и получил от самозванца думный чин. Царю Василию Гаврила Пушкин и его сородичи служили честно и усердно, не за страх, а за совесть. Только когда явственно обозначился крах царя Василия, Г. Г. Пушкин принял участие в его низложении и последовавшем за ним насильственном пострижении. Пушкины участвовали в Первом и Втором ополчении, затем служили царю Михаилу Федоровичу, были воеводами, возглавляли приказы, а в 1646 г. Григорий Гаврилович Пушкин, первым в роду, получил боярский чин. Характеризуя род Пушкиных в целом, Веселовский писал: «Ни один из Пушкиных не выделился ни исключительными талантами, ни ярко выраженной индивидуальностью, ни большими подвигами, но все они старались быть достойными представителями своего рода, шли по мере возможности и по своему крайнему разумению в ногу с событиями, каждый делал на своем месте свое дело, и, в общем, содействовали спасению государства и родины… они были типичными и неплохими представителями тогдашнего дворянства, которое больше ценило в людях родовые и сословные добродетели, чем ярко выраженную индивидуальность и таланты честолюбцев».
Полемизируя со словами поэта, вложившего в уста царя Бориса выражение «род Пушкиных мятежный», Веселовский показывает род, который действительно можно назвать мятежным, – Ильины-Грязные, из которых вышел любимец Грозного опричник Василий Грязной. Сын Василия Тимофей был одним из тушинских «перелетов» и получил от Лжедмитрия II чин окольничего. А затем служил Сигизмунду III. По стопам Тимофея пошел и его сын Борис, который во время Смоленской войны 1632–1634 гг. бежал в Польшу. Близкий родич Грязных – Михаил (Михалко) Андреевич Молчанов, был авантюристом еще похлеще. В 1605 г. он участвовал в убийстве Федора Годунова, после свержения самозванца бежал в Польшу, где выдавал себя за чудесно спасшегося «царя Димитрия». В Тушине он получил чин окольничего, затем служил полякам, своей дерзостью и заносчивостью заслужил всеобщую ненависть и был убит во время восстания москвичей против поляков в 1611 г.
На протяжении почти всего XVII в. Пушкины предстают сплоченным родом, который особенно не рвется вперед, но движется к упрочению своего положения постепенно и уверенно. Упадок Пушкиных в конце XVII в. совпадает с ломкой Петром I старомосковского уклада, системы государственного управления и семейного быта. Волею судеб Пушкины оказались в лагере противников Петра и его преобразовательных начинаний. Внуки Гаврилы Пушкина, бояре Матвей и Яков Степановичи, были близки к боярской партии Милославских, активных сторонников царевны Софьи, близких к староверам и другим слоям, недовольным нововведениями Петра I. Стольник Федор Матвеевич Пушкин, сын М. С. Пушкина, принял участие в заговоре А. П. Соковнина против Петра I и был казнен, а его родственники отправлены в ссылку.
По этому очерку Веселовского можно судить о том, что огромной заслугой ученого является расширение пространства генеалогических исследований, введение в историческую науку методов генеалогических исследований и самой тематики.
Очерк о Пушкиных является наиболее завершенным и подробным. Но другие не менее интересны. В книге «Очерки истории класса служилых землевладельцев» собраны монографические очерки о крупнейших боярских родах: Кобылиных, Кошкиных, Захарьиных, Романовых, Шереметевых, Колычевых, Годуновых, Сабуровых, Вельяминовых, Плещеевых, Квашниных, Волынских, Добрынских, Фоминских, Кутузовых, князьях Оболенских, Головиных и многих других. Перед читателем проходит вереница лиц, деятелей, чьими трудами и кровью созидалось Российское государство в XIV–XV вв.; тех, кто страдал от опричнины и умирал в муках, и тех, кто сам непосредственно участвовал или руководил казнями; героев Смутного времени – борцов за державу и разрушителей Московского царства.
