Михаил Ципоруха - Под черным флагом. Хроники пиратства и корсарства
Фокейцы основали на Корсике поселение Алалия и несколько колоний на средиземноморском побережье Тартесса. Затем они захватили Массилию (современный Марсель), отбив ее (вероятнее всего, с помощью местных племен) у карфагенян. Карфаген был в конце IX века до н. э. основан выходцами из Тира на побережье современного Туниса.
На основе анализа текстов некоторых древних авторов А. Б. Снисаренко утверждает, что фокейцы, захватившие Массилию и переименовавшие ее в Массалию, были пиратами, а впоследствии часть их освоила более мирные профессии. В подтверждение он приводит строки древнеримского поэта и историка Марка Аннея Лукана (39–65 годы н. э.):
Были фокейцы всегда в нападеньи на море искусны,В бегстве умели свой путь изменять крутым поворотом.
Об умении жителей Массалии сражаться в морских битвах свидетельствуют и строки Страбона:
«У массалиотов есть верфи и арсенал. В прежние времена у них было очень много кораблей, оружия и инструментов, пригодных для мореплавания, а также осадные машины; с помощью всего этого они устояли против натиска варваров и приобрели дружбу римлян; во многих случаях они не только сами оказывали полезные услуги римлянам, но и римляне помогали их усилению…
В их акрополе хранится много посвящений из военной добычи, которую они захватили, победив в морских битвах тех, кто постоянно и несправедливо оспаривал их притязания на морское владычество. Таким образом, в прежние времена массалиотам вообще сопутствовало исключительное счастье».
Вероятнее всего, Страбон имел в виду соперничество массалиотов с карфагенянами и тирсенами (этрусками).
Когда Массалия стала крупным торговым городом и портом, то, по словам Страбона, «массалиоты держали на островах[13] заставу для защиты от набегов морских разбойников, так как на островах было много гаваней». Массалиоты основали ряд колоний вдоль восточного побережья Иберийского полуострова и на Гимнесийских (Балеарских) островах.
Описывая восточное побережье Пиренейского полуострова, Страбон отмечает на нем ряд мест, пригодных для базирования пиратов.
Так, «между Сукроном и Новым Карфагеном, недалеко от реки, находятся три городка-колонии массалиотов. Наибольший из них – Гермероскопий, с весьма чтимым святилищем Артемиды Эфесской, которое находится на мысе. Это святилище служило Серторию[14] базой для операций на море, ибо оно является естественной крепостью, местом, приспособленным для пиратства, и заметно издалека подплывающим мореходам. Оно называется также Дианием, что равносильно Артемисий».
А на Балеарских островах, сообщает Страбон, «вследствие плодородия этих мест и жители их миролюбивы… Но так как некоторые, правда немногочисленные, среди них преступные элементы вступили в связь с пиратами открытого моря, то все они были заподозрены, и Метелл, прозванный Балеарским,[15] предпринял против них поход[16]».
Страшными пиратами Западного Средиземноморья были этруски. Их происхождение точно не известно. Геродот рассказал, что они пришли на Апеннинский полуостров из Лидии – одной из западных областей Малой Азии, что не могло произойти позднее VIII века до н. э., так как (согласно древнеримским хроникам) царь Рима Тулл Гостилий (672–638 годы до н. э.) уже воевал с этрусками. Но судя по их культуре, на нее оказали влияние многие народы, в первую очередь народы архаической Греции. О морской мощи этрусков свидетельствует то, что море, ограниченное с запада Корсикой и Сардинией, а с востока – западным побережьем Апеннинского полуострова, называется Тирренским. Считается, что название Адриатического моря также связано с этрусскими (тирренскими) пиратами. Плутарх прямо говорит:
«Море, которое лежит севернее, именуется Адриатическим – по этрусскому городу Адрии, а то, что находится по другую сторону полуострова и обращено к югу, зовут Этрусским, или Тирренским».
Одно из наиболее полных описаний этрусков принадлежит дренегреческому историку Диодору (I век до н. э.). Сведения об этрусках он заимствовал из работ древнегреческого историка Посидония, жившего на рубеже II и I веков до н. э. Диодор рассказал об этрусках:
«Они отличались мужеством, захватили обширную территорию и заложили много славных городов. Они также выделялись своими морскими силами и долгое время владычествовали на море, так что благодаря им соседнее с Италией море получило название Тирренского».
Древнеримский историк Тит Ливий (59 год до н. э. – 17 год н. э.) характеризует этрусков так:
«Туски[17] еще до основания Рима[18] владели огромными пространствами на суше и на море. Наименования нижнего и верхнего морей, омывающих Италию наподобие острова, указывают на прошлое могущество тусков, потому что италийские народы одно море назвали Тусским,[19] по имени этого народа, а другое Атриатическим морем по имени Атрии, колонии тусков; греки эти самые моря зовут одно Тирренским, а другое Адриатическим. И, простираясь от одного до другого моря, туски заселили оба края, основав там по 12 городов, раньше по сю сторону Апеннин до нижнего моря, а с течением времени выслав колонии и по ту сторону Апеннин, в таком же числе, сколько и метрополий, и заняв этими колониями все местности за рекою Падом[20] вплоть до Альп, за исключением земли венетов, заселяющих угол морского залива».
Известно, что в 325–324 годах до н. э. греки для защиты от нападений этрусских пиратов основали в устье реки Пад город Адрию (а может быть, захватили этрусский город Адрию?). А по свидетельству Цицерона, само слово «тиррены» часто употреблялось вместо слова «пираты».
Страбон попытался объяснить причины пиратской активности этрусков:
«До тех пор, пока у этрусков был один правитель, они были очень сильными. Но со временем их организация, вероятно, распалась, и они разбились на отдельные города, уступив нажиму соседнего населения. Ибо в противном случае они бы не оставили тучную землю и не пустились бы в разбой на море, одни на этих, другие на тех водах. Ведь они были способны, объединившись, не только отразить нападение, но и сами нападать и предпринимать далекие экспедиции».
Пиратская деятельность этрусков нашла отражение даже в греческой мифологии, в частности, в мифах о Дионисе – боге растительности, вина и виноделия, одном из наиболее древних и популярных богов в Древней Греции.
Однажды на пустынном берегу лазурного моря стоял прекрасный юноша. Морской ветерок ласково играл его темными кудрями и чуть шевелил складки пурпурного плаща, спадавшего с плеч юноши. Вдали в море показался корабль, который быстро приближался к берегу. Когда корабль подошел ближе, моряки (это были тирренские морские разбойники) увидели прекрасного юношу. Они быстро причалили, сошли на берег, схватили юношу и увели его на корабль. Пираты ликовали, что такая добыча попала им в руки. Они предвкушали получение большого количества золота в качестве платы за этого юношу при продаже его в рабство. На корабле пираты хотели заковать пленника в тяжелые цепи, но они спадали с рук и ног юноши, который сидел и смотрел на разбойников со спокойной улыбкой.
Когда кормчий увидел, что цепи не держатся на руках и ногах пленника, он со страхом сказал своим товарищам:
– Несчастные! Что мы делаем! Уж не бога ли хотим мы сковать? Не сам ли Зевс это, не сребролукий ли Аполлон или колебатель земли Посейдон? Нет, не похож он на смертного! Это один из богов, живущих на светлом Олимпе. Отпустите его скорее, высадите его на землю. Как бы не созвал он буйных ветров и не поднял бы на море грозной бури!
Но капитан со злобой ответил мудрому кормчему:
– Презренный! Смотри, ветер попутный! Быстро понесется корабль наш по волнам безбрежного моря. О юноше же мы позаботимся потом. Мы приплывем в Египет, или на Кипр, или в далекую страну гипербореев и там продадим его; пусть-ка там поищет этот юноша своих друзей и братьев. Нет, нам послали его боги!
Подняли пираты парус, и корабль вышел в открытое море. Вдруг свершилось чудо: по кораблю заструилось благовонное вино, и весь воздух наполнился благоуханием. Пираты оцепенели от изумления. Но вот на парусе зазеленели виноградные лозы с тяжелыми гроздьями, темно-зеленый плющ обвил мачту, всюду появились прекрасные плоды, уключины весел обвили гирлянды цветов. Испуганные пираты стали молить мудрого кормчего править скорее к берегу. Но поздно! Юноша превратился в льва и с грозным рыканьем встал на палубе, яростно сверкая глазами. На палубе корабля появилась косматая медведица, страшно оскалила она свою пасть. В ужасе бросились разбойники на корму и столпились вокруг кормчего. Громадным прыжком лев бросился на капитана и растерзал его. Потеряв надежду на спасение, пираты один за другим кинулись в морские волны, а Дионис превратил их в дельфинов. Кормчего же пощадил. Дионис принял свой прежний образ и, приветливо улыбаясь, сказал:
