Сборник статей - Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов»
В своей преобразовательной деятельности Петр I решается покончить с консервативными традициями многовековой Москвы. Воздвигая новую столицу, царь стремится упразднить московскую систему управления. Его принцип – не медлить с преобразованиями, не производить их по частям, а – сразу и по единообразному плану.
Северная столица на берегах широкой реки Невы создавалась как эталон европейского города, но с истинно российским размахом. Санкт-Петербург стремительно осваивал, претворял в жизнь глубинные традиции и современный опыт западной культуры, градостроительства. Складывался удивительный феномен Санкт-Петербурга: европейского города со своим неповторимо русским, самобытным обликом, отзывчивым характером, приветливостью и потехами.
С первых шагов Санкт-Петербург являл идею мирового культурного центра. Облик города складывался постепенно, со сменой эпох, полновесно и безукоризненно воплощая в себе господствующие архитектурные стили. Отличаясь, тем не менее, поразительным и неповторимым художественным единством, строгой гармонией монументальных зданий и величественных парадных ансамблей улиц и площадей, одетых в гранит набережных, повисших над реками и каналами мостов.
Любой город мира славен прежде всего людьми, оставившими незримый прочный след в душах потомков. Петербургский период – самый плодотворный в деятельности отца русской науки Михаила Васильевича Ломоносова. Он встретился со столицей в возрасте 24-х лет, в первый день нового, 1736 г. Граду святого Петра было тогда тоже немного лет, даже по меркам человеческой жизни, – город был всего на восемь лет старше Ломоносова. Но и за столь короткий промежуток времени, всего за три с небольшим десятилетия, Петербург вырос в один из крупнейших городов Российской империи с 70-тысячным населением, со своим, резко отличным от всех остальных городов России неповторимым обликом. Необычно выглядели здания в центре города – нарядные, украшенные четко ритмующимися пилястрами и лопатками на фасадах.
Молодой ученый и поэт подметил, что не блещущий разнообразием ландшафт дает возможность строить безукоризненно прямые улицы, а на ровной горизонтальной поверхности выгодно выделяются достаточно высокие дома.
Михаил Ломоносов:
«Ровную и низкую земли плоскость природа подостлала как бы нарочно для помещения гор, рукотворенных для доказания исполинского могущества России, ибо хотя здесь нет натуральных возвышений, но здания огромные вместо них восходят».
Не только здания выглядели необычно. Таких приусадебных садов и парков не было больше нигде в Отечестве. Аллеи, подчиняясь законам геометрии, то вытягивались прямыми лучами, то вписывались в безукоризненные окружности. Деревья и кустарники не росли привольно, как бог на душу положит, а выстроены по ранжиру, – то ровной гладкой стеной, то представляя собой пирамиды, шары, кубы и другие геометрические фигуры.
Путешествие М.В. Ломоносова и его товарищей закончилось на Стрелке Васильевского острова. Это и был центр города. Его значимость подчеркивалась великолепными дворцами, стоявшими на невских берегах. На это указывал и стройный шпиль Петропавловского собора. А широкий простор Невы не шел ни в какое сравнение не только с покинутой им Москвой-рекой, но и с родной для Ломоносова Северной Двиной.
Новые научные открытия Ломоносовской научной школы в Петербурге выявят неизвестные ранее строгие закономерности, управляющие жизнью природы, побудят искать пути к упорядочению общества и государства.
Ломоносов:
«Россия, распространяясь широко по вселенной, прославясь победами, доказавшими преимущества в храбрости и самым высокомысленным супостатам, поставив свои пределы в безопасности и привлекши к себе внимание окрестных народов, яко важнейший член во всей Европейской системе, требует величеству и могуществу своему пристойного и равномерного великолепия, какового ни откуду приобрести невозможно, как от почтенных художеств».
Юный Александр Пушкин впервые увидел Петербург в 1811 г. Уже следующим летом юные лицеисты прощались с уходившими в наполеоновский поход воинами.
А.С. Пушкин:
«Вы помните: текла за ратью рать, // Со старшими мы братьями прощались // И в сень наук с досадой возвращались, // Завидуя тому, кто умирать // Шел мимо нас».
Россия прошла через тяжкие испытания Отечественной войны 1812 г. Сотни городов и селений были разорены. Тысячи русских воинов жизнью заплатили за независимость своего Отечества. 30 июля 1814 г. в столицу вернулись русские ратники, освобождавшие Европу. Возле Нарвской заставы установили Триумфальные ворота в классическом стиле – деревянные, но богато украшенные. Венчала триумфальную арку колесница Славы с шестеркой вздыбленных коней.
Имперская столица строилась и разрасталась. Каменное строительство обгоняло деревянное. Центр города становился всё наряднее, грандиозные петербургские ансамбли обретали свой завершенный вид. Складывался величественный облик Северной Пальмиры.
Константин Батюшков сообщает нам из 1814 г., с «Прогулки в Академию художеств»:
«Надобно расстаться с Петербургом на некоторое время, надобно видеть древние столицы, чтобы почувствовать цену Петербурга. Смотрите – какое единство! Как все части отвечают целому! Какая красота зданий, какой вкус и в целом какое разнообразие, происходящее от смешения воды со зданиями. Взгляните на решетку Летнего сада, которая отражается зеленью высоких лип, вязов и дубов! Какая легкость и стройность в ее рисунке! Взгляните теперь на набережную, на сии огромные дворцы, один другого величественнее. На сии домы, один другого красивее! Посмотрите на Васильевский остров, образующий треугольник, украшенный биржею, ростральными колоннами и прекрасными спусками и лестницами к воде. Как величественна и прекрасна эта часть города! Вот произведение, достойное покойного Томона, сего неутомимого иностранца, который посвятил нам свои дарования и столько способствовал к украшению Северной Пальмиры! Хвала и честь великому основателю сего города!».
В европейские языки вошло понятие белая ночь Петербурга как зеркальный перевод с русского.
Одно из самых прочувствованных описаний белой ночи принадлежит не литератору, а живописцу – Николаю Ге:
«Белая ночь есть бездонное, неуловимое созерцание. Это живая ночь бытия – то, чего не знает день. Белая ночь есть мудрость. Мудрость не мысль, мудрость есть обращенное чувство».
Белые ночи раскрывают замысел Петербурга как города великих свершений, открытого для восприятия достижений мировой культуры и, вместе с тем, несущего творческое излучение России в европейское пространство. Объединяющий свет белой ночи подчеркивает органическую слитность этих равнозначных начал.
Петербург способен будить не только восторженные, но и сумеречные настроения души.
За распространение слуха, навеянного первым большим наводнением еще при жизни Петра: «Петербургу быть пусту!», жителей столицы жестоко наказывали. Чувство тревоги, порожденное сумятицей растущего города, обретало форму религиозно-мистических провидений.
Многие предсказания о конце города, о пути в никуда ложились на него черной тенью. После начала I мировой войны, этой дуэли славянизма и германизма, летом 1914 г., словно оберегая город святого апостола Петра от причастности к грядущим кровавым событиям, история заменила имя его небесного покровителя на земное имя основателя – и Санкт-Петербург был переименован в Петроград.
Один из представителей петербургской интеллигенции, образец для подражания, Александр Николаевич Бенуа писал в книге «Мои воспоминания»:
«Николай II думал, что он вполне выражал свое душевное созвучие с народом, когда высказывал чувство неприязни к Петербургу, однако тем самым он отворачивался и от самого Петра Великого, от того, кто был настоящим творцом всего его самодержавного величества. Внешне и символически неприязнь эта выразилась, когда он дал свое согласие на изменение самого имени, которым прозорливый вождь России нарек свое самое удивительное творение. Я даже склонен считать, что все наши беды произошли как бы в наказание за такую измену, за то, что измельчавшие потомки задумали пренебречь “завещанием” Петра, что, ничего не поняв, они сочли, будто есть нечто унизительное и непристойное для русской столицы в данном Петром названии. “Петроград” означало нечто, что во всяком случае было бы не угодно Петру, видевшему в своей столице большее, чем какое-то монументальное поминание своей личности».
22 февраля 1917 г., в день отъезда на фронт, император Николай II в последний раз проехал вдоль Невы и по Троицкому мосту на автомобиле в Петропавловский собор, чтобы помолиться перед гробницами царствовавших предков династии.
