Марк Солонин - Фальшивая история Великой войны
Вопрос о том, предлагал ли Сталин союз Гитлеру, относится к числу риторических. То есть таких вопросов, ответ на который давно и точно известен. В поисках ответа нет никакой нужды лезть под стол в кабинете Сталина, размахивая при этом «допуском номер один». Все гораздо проще. 30 сентября 1939 г. все центральные газеты СССР опубликовали следующий текст заявления министра иностранных дел Германии Риббентропа:
«Мое пребывание в Москве опять было кратким, к сожалению, слишком кратким. В следующий раз я надеюсь пробыть здесь больше. Тем не менее мы хорошо использовали эти два дня.
Было выяснено следующее:
1. Германо-советская дружба теперь установлена окончательно
2. Обе стороны никогда не допустят вмешательство третьих держав в восточно-европейские вопросы.
3. Оба государства желают, чтобы мир был восстановлен и чтобы Англия и Франция прекратили абсолютно бессмысленную и бесперспективную борьбу против Германии.
4. Если, однако, в этих странах возьмут верх поджигатели войны, то Германия и СССР будут знать, как ответить на это».
Для тех, кто родился, вырос и состарился в Новой Зеландии, спешу пояснить, что даже сообщение о новых надоях в колхозе «Красный серп» проходило многоступенчатую строжайшую цензуру прежде, чем появиться на первой полосе газеты «Правда». Текст заявления Риббентропа, в котором от имени «Германии и СССР» прозвучали прямые угрозы в адрес «англо-французских поджигателей войны», был, разумеется, предварительно согласован с советской стороной. Более того — товарищ Сталин был тем единственным человеком, который мог дать разрешение на такую публикацию.
Можно ли считать зловещие намеки Риббентропа документом о союзе Сталина и Гитлера? Конечно, нет. На первой полосе «Правды» появилась лишь самая верхушечка айсберга. Конкретное обсуждение условий создания агрессивного союза четырех тоталитарных государств началось 12—13 ноября 1940 г., входе официального визита Молотова в Берлин и его переговоров с Гитлером. После возвращения Молотова в Москву, 25 ноября 1940 г. советский вариант условий создания «оси Рим — Берлин — Москва — Токио» был лично вручен Молотовым послу Германии графу Шуленбургу. Ответом Гитлера было молчание, которое закончилось на рассвете 22 июня 1941 г. Но документ-то остался! И факт наличия этого документа не давал кремлевским правителям спать спокойно, после того как сталинская империя по удивительному и нелепому стечению обстоятельств оказалась участницей «антигитлеровской коалиции демократических стран». Я не шучу, именно так это тогда и называлось.
Сразу после войны по указанию Сталина был создан специальный орган, в разных документах именовавшийся по-разному: «правительственная комиссия по Нюрнбергскому процессу», «комиссия по руководству Нюрнбергским процессом». В состав комиссии были включены такие испытанные «работники правосудия», как заместители Берия товарищи Абакумов, Кобулов и Меркулов. Руководить комиссией было доверено главному сталинскому «правоведу» Вышинскому, навечно прославившему свое имя чеканной формулой: «признание обвиняемого — царица доказательств». Главная цель комиссии состояла в том, чтобы ни при каких обстоятельствах не допустить в Нюрнберге публичного обсуждения фактов советско-германского сотрудничества 1939—1941 годов. Несмываемым позором на совести руководителей демократических государств остается официально согласованный со Сталиным перечень вопросов, которые являются «недопустимыми для обсуждения на суде». Что же это за «суд», который заранее отказывается от своей обязанности найти и исследовать ВСЕ относящиеся к делу факты и документы?
Впрочем, противоестественный союз демократии (пусть и весьма несовершенной) с тиранией (равной которой не было в истории человечества) не мог быть долгим. В 1948 г. пакет документов, обнаруженных в захваченных западными союзниками архивах германского МИДа, был опубликован в ставшем воистину «самой громкой сенсацией в историографии войны» сборнике «Nazi-Soviet Relations» (что можно перевести как «взаимоотношения нацистской Германии и СССР»).
Более сорока лет советские историки гневно обличали эту «наглую выходку буржуазных фальсификаторов». Были исписаны горы книг и защищены сотни диссертаций. Затем, после получения команды «отбой», вторые экземпляры документов обнаружились в советских (ныне — российских) архивах. Так, в Архиве Президента России (АП РФ ф. 3, оп. 64, д. 675, л. 108) сохранился машинописный текст советских условий создания «союза четырех держав», да еще и с собственноручной пометой Молотова: «Передано г. Шуленбургу мною 25ноября 1940г.». И подпись: В. Молотов.
Вот этот текст подлинного документа (цитируется по сборнику «1941 год. Документы», Книга 1, стр. 417). Конечно, он не такой красивый, как «Генеральное Соглашение о борьбе с рыжими», но, если внимательно вдуматься в его содержание и возможные последствия — гораздо более страшный:
«СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, изложенный г. Риббентропом в его беседе с В.М. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940года и состоящий из 4 пунктов, при следующих условиях:
1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии (на самом деле выводить было нечего, т.к. первые части вермахта были развернуты на территории Финляндии лишь в июне 1941 г. — М.С.), представляющей сферу влияния СССР согласно советско-германского соглашения 1939 года, причем СССР обязывается обеспечить мирные отношения с Финляндией, а также экономические интересы Германии в Финляндии (вывоз леса, никеля).
2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности черноморских границ СССР, и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды.
3. Если центром тяжести аспирации СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.
4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой, компенсации. Сообразно с изложенным должен быть изменен проект протокола к Договору 4-х держав, представленный г. Риббентропом о разграничении сфер влияния, в духе определения центра тяжести аспирации СССР на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу (немцы предлагали направить территориальные устремления Советского Союза в сторону Индийского океана, Сталин же устами Молотова уточнил, что нефть интересует его гораздо больше, нежели индийский чай и слоны с изумрудами. — М.С.).
Точно так же должен быть изменен изложенный г. Риббентропом проект протокола-Соглашения между Германией, Италией и СССР и Турцией в духе обеспечения военной и военно-морской базы СССР у Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды с гарантией 3-х держав независимости и территории Турции в случае, если Турция согласится присоединиться к четырем державам.
В этом протоколе должно быть предусмотрено, что в случае отказа Турции присоединиться к четырем державам Германия, Италия и СССР договариваются выработать и провести в жизнь необходимые военные и дипломатические меры, о чем должно быть заключено специальное соглашение».
Если политическое, экономическое и военное сотрудничество гитлеровской Германии и сталинского СССР в период 1939 — 1941 гг. является достоверным фактом, то по вопросу о сепаратных переговорах во время советско-германской войны остается лишь строить очень зыбкие гипотезы. Документального материала для построения какой-либо обоснованной версии событий крайне мало. Попробуем кратко суммировать имеющиеся крохи информации.
Первое. Ни в архивах разгромленного Третьего рейха, ни в свидетельских показаниях представших перед судом главарей гитлеровского режима, ни в мемуарах тех, кто смог пережить «первую волну» возмездия (худо-бедно, но только по приговорам военных трибуналов было казнено 480 фашистов), нет никаких сведений о реально состоявшихся сепаратных советско-германских переговорах. Это серьезный аргумент в пользу того, что если что-то и было, то дальше предварительного зондажа намерений сторон это «что-то» не продвинулось.
Второе. Есть вполне достоверный документ: «Объяснительная записка П.А. Судоплатова в Совет Министров СССР от 7 августа 1953 г.» (хранится в Архиве Президента РФ, ф. 3, оп. 24, д. 465,лл. 204—208). Под «достоверностью» документа в данном случае я понимаю исключительно и только достоверность факта существования самих пожелтевших машинописных страниц — но ни в коем случае не доказанную достоверность содержания.
