Галина Петреченко - Рюрик
И Рюрик отвечал, казалось, охотно:
- Да, Руальд стар, но еще крепок. Думал, он сможет уговорить вождей этих племен не поддаваться германцам, да, видно, опоздал я.
- Подкупили? - скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Юббе.
- Похоже, что так, - горестно подтвердил Рюрик. Юббе осуждающе покачал головой.
- Не скрою, я думу держал даже о русциях, - усмехнулся над самим собой Рюрик. - Да решил, что накрепко осели они возле своего моря.
- Уж очень далеко они, князь рарогов. Вряд ли кто из них откликнулся бы...
Рюрик согласно кивнул головой.
- Да и у греков на службе много таких, кого отец когда-то питал надежду присоединить к себе, - добавил он, но не успел договорить, как внезапно отворилась дверь и запыхавшийся старый Руги возник на пороге гридни и срывающимся от волнения голосом возвестил:
- Прибыли! Ладьи только что пристали к берегу!
- Сколько? - с радостной надеждой выкрикнул Рюрик, быстро вскочил с места и чуть не опрокинул скамью. Юббе тоже встал и жадно ждал ответа слуги. В это мгновенье в гридню вбежал юноша, раскрасневшийся, большеголовый, светловолосый, в простой рубахе, поверх которой была надета кожаная сустуга, на которой выделялся особый знак - силуэт сокола, пришитый суровыми красными нитками.
- Рюрик, они вернулись! - возбужденно и звонко воскликнул юноша, бросившись князю в объятия.
- Знаю, Олег, знаю! - радостно ответил Рюрик и крепко прижал к себе юношу. - Все целы? - обеспокоенно спросил он Руги.
Олег обиделся, что вопрос пришелся не ему, но сдержался и дал высказаться старому, любимому слуге.
- Наши целы все, а волохи дали... всего десять ладей с людьми. Предводителями у них - Аскольд и Дир, - проговорил Руги, и торжества не слышалось уже в его голосе.
- Десять ладей? - упавшим голосом переспросил Рюрик. - Это всего четыреста человек? Что я смогу сделать с такой горсткой людей?!
Радость у присутствующих как рукой сняло.
- Можа, завтра прибудут еще? - схитрил Руги.
- Ты спрашивал об этом на пристани? - оживился на мгновение Рюрик.
Юббе сдержанно молчал. Руги развел руками:
- Спрашивал, но...
- Зачем же тогда... - вскипел Рюрик, но Руги его перебил:
- Все бывахоть!
- Руальд и Эбон на пристани? - все так же гневно обратился князь к слуге.
- Да. Им постовые донесли за час до прибытия солбы, - пробубнил опечаленный Руги и виновато опустил голову.
- А почему меня не позвали?! - запальчиво выкрикнул Рюрик. Руги молчал.
- Я кого спрашиваю?! - оттолкнув Олега, князь метнулся к старому кельту. Тот спокойно ждал своей участи.
- Боялись тебя огорчить! - вступился за Руги Олег. - Прибыло всего десять ладей, а ты ждал сотню! - Он подбежал к побледневшему старику, забавно расставил ноги, поднял руки и приготовился защищать его от князя.
Рюрик сник. Не хватало только при всех избить своего старого Руги. Ну и ну!
Он взял верного кельта за плечи, молча сжал их и, кивнув, тихо сказал:
- Иди отдыхай. Небось нога вся изнылась... Кельт, не смея прикоснуться губами к руке князя, покорно пошел к выходу.
- Там... твои жены... ждут, когда ты с гостем придешь к ним на вечерю... - неуместно обронил он на ходу и, заметив досаду на лице князя, быстро открыл тяжелую дверь.
- Я иду на пристань! - воскликнул Рюрик, как только старик скрылся за дверью. - Юббе, если ты желаешь взглянуть на жалкие остатки прежде смелых и гордых венетов и романов, следуй за нами, - с натянутой улыбкой обратился он к князю фризов и слегка склонил голову.
Юббе понял все. Он выждал паузу и тихо, но веско сказал:
- Князь рарогов-русичей должен быть всегда стоек!
Рюрик вспыхнул, но, сдержав гнев, почти выбежал из гридни.
* * *
А возле крыльца княжеского дома стояли слуги и приближенные к князю дружинники и возбужденно обсуждали только что полученное известие о прибытии волохов. Они не скрывали своего разочарования, громко говорили, не заботясь о том, что князь ненароком может услышать их бранную речь. В это время из женской половины дома выбежали одна за другой наложницы князя. Дружинники замолчали, а женщины, снуя по двору, как разноцветная стайка канареек, бросались то к одному, то к другому из них и громко кричали:
- Что случилось, куда вы, почему оставили нас?
Дружинники недоуменно взирали на пеструю и крикливую стайку молодых, дерзких женщин и, пораженные их откровенным заигрыванием, вдруг почувствовали что-то неладное... Словно вихревой клубок поднялся и пробежал по двору княжеского дома, проскользнул к крыльцу и свернулся на нем спокойной змейкой.
Тут распахнулась тяжелая дверь, и на пороге стремительно появился князь. Наложницы ахнули и затихли.
Князь, казалось, никого не замечал.
Факелы! На пристань! - резко, почти грубо скомандовал он, сбежав с крутых ступеней крыльца, и первым пересек княжеский двор, огороженный высоким дубовым частоколом. Факельщики не мешкая бросились за ним. Дружинники, спохватившись, метнулись сопровождать князя. Женщины затихли и сиротливо удалились на свою половину. Княжеский двор сразу опустел.
Пристань венето-рарожского поселения на полуострове Пёль, та самая пристань, которая полдня назад звенела шутками и заливистым смехом, своим задорным духом участвуя в состязательном заплыве стругов, находилась в удобной песчаной бухте совсем рядом, локтях в семистах от дома Рюрика. Князь почти бежал. Слуги с факелами за ним едва поспевали. Остальная процессия двигалась значительно медленнее. Все понимали, что Рюрику просто необходимо выбить злость быстрой ходьбой, и не мешали ему в этом.
На деревянных мостках, что были настланы для укрепления песчаного берега, Рюрик увидел группу людей. Руальд и Эбон были здесь же и исполняли свои обязанности: гостям выделялись провожатые, которые должны были довести их до ночлега.
Рюрик подошел вплотную к послам и тихо окликнул!
- Руальд!
- Рюрик?! - удивился высокий смуглолицый солбник, устало улыбнувшись. Умное морщинистое лицо его не выдавало разочарования.
- Да, это я. Неужели их только десять ладей? -сокрушенно спросил князь.
- К сожалению, да. - Руальд указал Рюрику на двух воинов, стоящих с ним рядом. - Говорят, это все, что волохи смогли выделить нам.
Князь посмотрел на воинов и молча наклонил голову. Волохи подняли секиры, вонзили их в землю у ног предводителя рарогов и тоже склонили головы.
- Славим князя венетов-рарогов! - торжественно в один голос произнесли они.
- Славлю храбрых волохов! - приветствовал их Рюрик, невольно задержав взгляд на секирах, задиристо торчавших возле его ног.
Один из гостей был едва ли старше Рюрика. Высокий, черноволосый и широкогрудый, одетый, как и все волохи, в кожаную сустугу поверх красной рубахи и в коричневые самотканые шерстяные штаны, заправленные в кожаные сапоги, он безотрывно смотрел жестким, испытующим взглядом на рарожского князя, но Рюрик не был смущен его взглядом. Князь знал силу данной ему власти и был слишком своеволен, чтобы его волновало, какое впечатление он производит на окружающих.
- Аскольд? - в упор спросил князь и с легкой завистью отметил про себя красоту его лица. В свете факела засверкала низка из бляшек, украшавшая открытую шею волоха, и прикрывавшую подвеску-амулет из астрагала бобра, а драгоценная колта из изящных серебряных проволочек в форме полумесяца тускло мерцала в левом ухе воина.
- Аскольд, - подтвердил тот и, пожав руку Рюрику, хмуро добавил: - Мы с Диром, - он указал на стоявшего рядом рыжеволосого крепыша, - решили помочь тебе в борьбе с германцами.
Князь рарогов ответил на рукопожатие. Волох подумал: "Что ж, рука у него крепкая... Но ежели исполнять его волю, то надо знать, умен ли он". Вглядываясь в лицо Рюрика, освещенное факелом, волох отметил высокий лоб венета-рарога и привычку хмурить брови при обдумывании неожиданных вопросов. "Такое молодое лицо, а лоб весь в морщинах... Несладкая у тебя жизнь, рарог, хоть ты и князь..." - то ли с ехидством, то ли с сочувствием подумал Аскольд о Рюрике. Князь нахмурился - уж слишком явна к нему приглядывается черный пришелец - и неожиданно почуял тревогу.
- Почему вас так мало? - только молодой предводитель дружины рарогов мог позволить себе такой бесцеремонный вопрос.
- Мы решили, что больше вам не прокормить, -дерзко пошутил Аскольд. "Пусть меня в открытую прощупывает", - тщеславно решил он и слегка запрокинул голову, показывая свою удаль.
Рюрик не принял вызов и промолчал.
Аскольд подождал немного, и улыбка исчезла с его самодовольного лица.
Руальд и Эбон переглянулись, довольные сдержанностью своего князя, но их насторожил вызывающий тон черноволосого волоха.
- Значит, вы стали так же малочисленны, как и все другие венетские племена, - словно рассуждая вслух, медленно проговорил Рюрик и, обратившись к рыжему волоху, быстро и четко, не давая Аскольду сказать что-либо в ответ на свои слова, спросил его:
